Попаданец от них к нам (СИ) - "Setroi". Страница 27

— Кто такие?! — крикнул одетый в наиболее дорогие одежды человек на польском языке. Он хоть и шуганулся, как и всё при моём появлении, но быстро взял себя в руки и, спрыгнув с вставшей на дыбы лошади, спросил у нас. Было видно, что ему страшно, но он всё равно нашёл в себе силы встать перед неизвестной угрозой в моём лице.

— До меня лес донёс, что вы ищите мою ученицу, — громко произнёс я, одновременно стимулируя отдел страха в мозгу людей. — Она закончила дела мирские после подлой попытки убить её, когда она ослабла после лечения.

— Кто вы? — уже более почтительным тоном спросил командир отряда у меня.

— Многие меня знают как Хозяина Леса, — ответил я.

— Прошу прощения за непочтительность. Меня зовут Вацлав. Я являюсь одним из ближайших друзей моего господина. У него произошла беда: его сын при рождении, будущий наследник, травмировался, — начал он говорить мне, сразу поняв, что следует обращаться ко мне, а не к Екатерине, которую узнал. Видимо, он один из тех, кто сопровождал в прошлый раз графа Ходкевича. — Мы были бы очень благодарны, если бы ваша ученица, — кивнул он в сторону Екатерины, — смогла бы поехать с нами и помочь юному наследнику остаться в будущем здоровым, — наконец он сказал, что ему требуется. А вообще, молодец, быстро схватывает информацию и делает правильные выводы.

— Нет, она никуда теперь не поедет. Вон в прошлый раз захотела помогать людям, не закончив своего обучения. И что из этого вышло? — строго проговорил я в ответ на просьбу Вацлава.

— Мы вынуждены будем настаивать, — извиняющимся тоном сказал Вацлав и жестом руки что-то показал своим подчинённым, тем временем взявшим нас в окружение. В тот же миг они вздёрнули ружья и нацелились на меня.

— Эх, — тяжело вздохнув, начал я говорить. — Запомни ученица: вот так всегда люди обращаются со своими ближними. — После этого посмотрел в лицо командиру отряда. — Вацлав, меня уже несколько веков вашими пукалками не запугать. — Взмахнул рукой и вырвал телекинезом у них из рук ружья. — А ведь хотелось по-хорошему, — сказал я и стал на руке создавать иллюзию полуметрового огненного шара. В тот же миг Вацлав, считающий себя до этого хозяином положения, переменился в лице.

— Стойте! — крикнул он, а я сделал вид, что передумал бросать огненный шар в них и посмотрел на Вацлава. — Это всего лишь недоразумение, — попытался успокоить меня он.

— Хорошо. На первый раз поверим, — произнёс я, впитывая обратно ману, потраченную на иллюзию. Визуально это выглядело, как будто впитал себе в руку пламя огненного шара. — По поводу вашей просьбы. Ученица моя не доросла до того, чтобы ездить куда-то. Слаба она в своей защите. Если граф хочет вылечить своего сына, то пусть приезжает с ним сюда лично. Я сам займусь его сыном.

— Я передам ваши слова графу, — поклонился мне Вацлав. — Не могли бы вы вернуть наше оружие? — попросил он, указывая взглядом на висящие в воздухе ружья.

— Нет. Вы с ним напали на меня, а значит, это мой трофей, — улыбнулся я командиру солдат в ответ.

— Сейчас земли тут неспокойные, разбойников много, — попытался меня переубедить Вацлав, но я его перебил и сказал:

— У вас ещё есть пистоли и два запасных ружья на лошадях. Этого вам хватит.

— А ещё не могли бы вы, — показал он рукой на своих подчинённых, которые кривились от боли в сломанных пальцах — всё-таки вырывал я ружья довольно грубо.

— Как демонстрация моих возможностей, — сказал я и наложил на всех плетение сращивания костей, правда, без обезболивающего. В тот же миг послышались крики — мужчины всё-таки не сдержались и закричали от боли. — Как наказание, — добавил я и развернулся к Екатерине. — Всё, ученица, пора нам домой.

— Постойте! — крикнул Вацлав. — Как нам вас найти?

— Когда прибудете сюда обратно, я буду вас ждать уже тут, — проговорил я и активировал иллюзию, как будто растение нас поглощает, и мы исчезаем. На самом деле просто после активации отвода глаз нас перестали чувствовать все существа в округе.

— Кто это был?! — крикнул один из неудавшихся стрелков.

— А ты что, не слышал, Станислав? — спросил его другой. — Это Хозяин Леса. Леший иными словами.

— Томас, ты что, серьёзно поверил в эту чушь? — спросил Станислав у своего собеседника.

— А кто это по-твоему?

— Отставить споры, — приказал Вацлав. — Всем собраться и выловить лошадей, успевших разбежаться.

— Господин Вацлав, так кто это был? — спросил Станислав у своего командира. — Может, это какой-то колдун?

— Видел я колдунов наших, — тихо произнёс Вацлав. — Говорить об этом никому нельзя, но в молодости, ещё до того как попасть на службу к графу, участвовал я в зачистке одного кубла чернокнижников в Кракове вместе с воином света из самого Ватикана, — тихо продолжил он говорить. — Так, скажу вам, они и в подметки не годятся этому Лешему. Не человек он, вы и сами видели.

— Так что мы графу говорить будем?

— Ержи, мы все должны рассказать всё, что видели. Может быть, кто-то что-то упустил, но вместе мы сможем построить чёткую картину произошедшего.

После этого Вацлав обошёл всех солдат, рассматривая ранее сломанные пальцы. На каждый палец он потратил несколько минут, после чего цокал и шёл к другому. Минут через пятнадцать все, наконец, собрались. Сев на лошадей, они отправились к графу Ходкевичу.

Оставив сигналку, настроенную на ауры этих солдат, на дороге, я отправился со своей ученицей домой. Мне стоило посидеть и вспомнить всё, что я знал о детях, особенно о младенцах — всё-таки их лечение довольно серьёзно отличается от лечения взрослых разумных. Слишком они хрупкие. Большую часть магических воздействий банально могут не выдержать.

Глава 7.

Сложнее всего в лечении маленьких детей магическим путём не пережечь их энергоструктуру. Я не знаю ни одной расы, кроме эльфов, дети которой могли бы выдерживать обычные плетения магии жизни. У нас, эльфов, благодаря нашей изначальной магической природе с этим намного проще — излишки маны просто стравливаются в окружающее пространство самим организмом. Это своеобразный предохранитель от магических перегрузок организма. Нам с возрастом приходится учиться этот предохранитель отключать, иначе просто не получалось бы накопить достаточное количество маны в энергоканалах для их развития. Ох и намучился я в детстве, пытаясь удержать в своих энергоканалах как можно больше маны. С того момента, как моя мать впервые научила меня управлять своей магической энергией, прошло не меньше десяти лет, прежде чем я смог держать в каналах двух-, а позже и трёхкратное давление маны. Сейчас мне удавалось уже удерживать десятикратное давление маны, что позволяло одновременно использовать большое количество маны. Тем же людям проще. Им, наоборот, приходится прикладывать усилия, чтобы заставить ману покинуть свои энергоканалы.

У детей других рас подобного предохранителя нет, и их слабую энергоструктуру можно сжечь любым неосторожным магическим всплеском вблизи от ребёнка. Именно поэтому представители других рас стараются держать своих детей до одного года вдали от всевозможных магических явлений. Насколько я знаю, в богатых семьях детские комнаты даже экранируют от внешнего магического фона, чтобы энергоструктура детей прижилась нормально, без вмешательств извне. А вот если ребёнок родился с магическим даром, то тут будет несколько проще. Даже его слабый магический дар обладал некоторой степенью сопротивления внешним магическим влияниям. Да и энергоструктура несколько крепче, чем у неодарённого ребенка. Но всё равно даже такой малыш получит повреждение энергоструктуры, если на него влиять плетениями, рассчитанными на взрослых разумных существ. Именно для таких ситуаций человеческие маги разработали специальный фильтр-плетение, которое должно ослаблять воздействие магических плетений на энергоструктуру детей. Этот фильтр также отсекает все возможные примеси из магической энергии, используемой в плетении. Это позволяло использовать чистую ману, а соответственно, организм ребенка её воспринимал лучше, без отторжения — не было никаких эмоциональных окрасов, несущих ментальный приказ. Чистая энергия. Проблема в том, что этот фильтр был секретом человеческой гильдии магов. И как бы наши разведчики ни старались проникнуть и узнать, из каких блоков состоит это плетение, им этого не удавалось. В нашем исследовательском комплексе, в котором работал и я, разработали аналог, но он всё равно уступал человеческому фильтру, хоть и был более универсальным и подходил всем расам, а человеческий фильтр с другими расами работал плохо.