Начало. Техник-интендант (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 42

Дальше я поступил вот как.  А ничего не делал. Когда на крыльцо вышла сонная санитарка, ещё бы, два часа ночи, то обнаружив нас быстро подняла тревогу, вскоре выбежали врач и медсестра. Тоже видимо дежурные. Занялись сначала мной, ещё бы, я уже на носилках лежал, отнесли в палату, потом на моих же носилках принесли и второго бедолагу. А носилки припрятали, вещь ценная. Дальше осмотр, и моего напарника увезли в операционную, у того травмы были серьёзные. Сам я в сознание не приходил. Исцеление у меня развивалось и сейчас открыто шестнадцать умений из ста, и пятнадцатое называлось «Живая смерть». Имитация смерти, но можно ослабленное влияние использовать, это уже кома. Так я и сделал. Я всё слышал, всё видел, но для врачей находился в коме и не реагировал на раздражители. Потом меня в процедурную отнесли и долго колдовали, отмывая всего от крови, и наложив семнадцать швов на разные раны. Три их было. Судя по разговорам, о нас уже доложили куда нужно и вскоре ожидалось прибытие сотрудников органов. Пока не известно каких. Возможно внутренних. До внутренних дел пока не доросли. После процедур меня отнесли в палату, та шестиместная, пять заняты, тут же и мой напарник по несчастью, положили на последнюю свободную. Хорошо ещё места есть, всё же больница, а не госпиталь. А окровавленные тряпки, остатки формы, куда-то унесли, накрыли меня простыней обнажённого.

Гости прискакали уже через два часа. Двое в форме сотрудников милиции, чуть позже прибыл сотрудник НКВД, нас обоих довольно долго изучал, но лица были в таком состоянии что опознать было практически невозможно. Чуть позже в зоне работы Взора появилась знакомая аура. Того капитана из Генштаба, помощника Шапошникова, или адъютанта, я так и не понял кто он. Тот прибыв, долго изучал меня. На второго тот и не смотрел, мужику за сорок, я моложе.

- Вроде он, - не совсем уверенно выдал капитан, не спеша разгибаться и продолжая изучать моё лицо. - Только оно так опухло, синяки, вы ещё бинтами всё замотали, не понятно. Когда он очнётся?

Кроме больных, в палате было ещё трое, врач, этот с утра пришёл, и тот сотрудник НКВД, следователь как я понял, лейтенант госбезопасности.

- В сознание не приходил, - ответил врач. - Всё что могли, мы сделали, будем надеяться, что молодой организм выдержит, и тот придёт в себя.

- Я уже распорядился, его перевезут в армейский госпиталь, в палату для командиров, - сообщил лейтенант.

- Погодите, - остановил того капитан. - Какого рода травмы?

- Его сильно избили. Есть травма головы, возможно это и есть причина, почему он всё ещё не пришёл в себя.

- И надолго это?

- Возможности человеческого мозга исследованы недостаточно хорошо, чтобы ставить диагнозы. Он может очнутся в любую минуту, или не очнётся никогда.

- Мне так начальству и доложить?

- Мы сделали всё что в наших силах, - развёл руками врач.

Общаясь те покинули палату. Вскоре меня вынесли, погрузили на санитарную машину, и повезли в госпиталь. Новая палата неплохая, похоже для высшего командного состава, одиночная. Так что тянуть я не стал и при осмотре на следующее утро, когда зашёл врач, сделал вид что очнулся, судорожно вздохнул, и открыл глаза. Тут же все забегали, так что вскоре меня осматривал ведущий хирург госпиталя, который признал, что я прихожу в себя. Кстати, за эти сутки, пока лежал, я восстановил колено, убрал трещину в черепе, и внутренние органы подлечил. То есть, дважды разряжал Исцеление, но внутренне я в порядке, все повреждения считай были на коже, темно-багровые синяки, красноватые шрамы со швами, опухоли от травм, а так я был в порядке, даже четыре зуба, что шатались, чудом не выбили ни один, теперь в порядке. И порванную зубами с внутренней стороны губу, залечил. До обеда ко мне никого не пускали, кашей манной с ложечки кормили, хотя я говорил, что и сам могу. Кстати, в приёмной постоянно находилась знакомая аура. Это была Анна. Пустили ко мне только капитана, всё же это был адъютант Шапошникова, как я подслушал в приёмной.

Я полусидел, мне подушку выше подняли, когда тот вошёл в палату, врач вышел чтобы нам не мешать. Почти сразу за адъютантом маршала зашёл следователь НКВД, тот удостоверение предъявил, капитаном был, то есть, подполковник, если на армейские звания переводить. По виду матёрый. Парни поздоровались, сели на стулья, что пододвинули к кровати, халаты по верх наброшены, и начал капитан:

- Скажите, товарищ…

- Можно просто Максим, мы не на службе. Да и ситуация не располагает общаться по чинам.

- Хорошо. Скажи, Максим, что ты помнишь?

- Да плохо. Помню подъехал к дому, припарковал машину под окнами управдома. Зашёл в парадную, и на меня кинулись двое. Я на автомате отработал обоих, я боксом занимаюсь, оба в нокауте. Одному вроде челюсть раскрошил.

- Первому челюсть, второму скулу своротил. Это не считая сотрясений. Оба в больнице лежат, - сообщил вдруг следователь, и велел. - Продолжайте.

- Да что там продолжать? Трое других выскочили из квартиры управдома. Один взял меня на прицел пистолета, пришлось руки поднимать. Другой зашёл со спины, помню боль в затылке. Очнулся уже тут.

- Больше ничего? - уточнил следователь.

- Ничего.

- Они представлялись? Показывали удостоверения?

- Какие у бандитов удостоверения? Это управдом навёл, я видел, как он из квартиры выглядывал. Прибью тварь.

- Ясно. Ну у меня всё, - сообщил следователь капитану.

Тот попрощавшись ушёл, а капитан вопросительно посмотрел на меня. После этого вздохнул и сказал:

- Это сотрудники милиции были. Знаешь такого, Филатова?

- Хозяин Минска? Раньше знал.

- Он после эвакуации, успел до окружения города сбежать, в Москве по партийной линии занял должность заместителя начальника столичной милиции по воспитательной работе.

- Генеральская должность.

- Да. Вот он приказал тебя задержать, по подозрению в убийстве некоего Демидова.

- Так вот откуда ветер дует? Да не видел я Демидова после увольнения. Это он мне простить не может то, что я на дочке его отказался женится, вот и мстит.

- Это ещё не всё, следствие ещё идёт, но говорят, что тебя бросили в камеру, сильно избитого, а потом весь отдел поднятый по тревоге, был перебит. Всё происходило в центре города. Когда тревожные группы и ближайшие патрули прибыли, там только полыхающее здание увидели. Использовали автоматы, пулемёты и гранаты. Выживших нет. А тебя нашли на крыльце больницы. Потом уже сюда перевезли.

- Ясно.

- Похоже ты знаешь кто атаковал горотдел, - сделал тот вывод. - Это ещё не всё. Сейчас слышал от следователя, что управдома твоего тоже… Это было похоже на казнь.

- Ой, да что там могут посчитать казнью? - хмыкнул я, стараясь не шевелить лицом, оно опухшее тянуло. - Вот когда с группой капитана Минска застали взвод немцев, которые уничтожили наш медсанбат, попавший в окружение, убивший весь медперсонал кроме молодых медсестёр и забавлявшихся с ними, вот там была казнь. Взвод перебили, а офицера привязали к машине и тащили за собой. Мы тогда пятьдесят километров проехали за ночь. От него одни руки, голова и часть позвоночного столба осталось. Вот это была казнь. А тут что? Вздёрнули небось. Но хоть поделом, ничуть не жалко.

- Говорят его машиной пополам разорвали, - тихо сообщил тот.

- А-а-а. Тогда ладно.

- Это всё?

- А что я ещё могу сказать? Кстати, сколько я уже тут? Какое сегодня число?

- Сегодня двадцать второе.

- Это что, я два дня прохлаждаюсь? У меня же работа по передаче техники стоит.

- Значит все договорённости в силе?

- Конечно, - я с удивлением посмотрел на капитана. - Это не взаимосвязано. Вот что, пока я тут лежу, там на фронтах парни гибнут без авиационной поддержки и танков, так что давай, машину мне найди, я делом займусь. Сегодня надо успеть хоть что-то передать.

- Ты не в том состоянии чтобы ходить. Врачи запрещают.

- Я сам знаю, что я смогу. Машину!

Всё же мне удалось уговорить капитана, да тот и не против, сложнее с врачами было, но и они отпустили. Я смог встать и самостоятельно пройтись. Даже особо и не шатало. Дальше мне принесли командирскую форму, мой размер. Новенькая, но без знаков различия. Сапоги тоже мой размер, так что я оделся, ремень пустой застегнул, и мы дошли до машины. Пока я одевался капитан звонил начальству, по разговору, с самим маршалом общался, передал тот основное, мол, договорённости прежние, даже сегодня первая передача. Видимо это их волновало больше всего. Капитан же и авиаторов предупредил чтобы ждали сообщения по тому же каналу с тем же позывным. А дальше сидя за рулём я покатил к выезду из города, прикидывая, как сбросить хвост на трёх машинах. Подготовились, две вездеходные. А с Анной пообщаться мне не дали, вывели из здания во внутренний дворик, где и стояла машина.