Кровь Земли (ЛП) - Гимпел Энн. Страница 4
— По крайней мере, Эйслин все еще по эту сторону завесы, — пробормотал Гвидион.
Фион впился в него взглядом, понимая, что маг, должно быть, читал его мысли. Он провел рукой по лицу.
— Да, мы все на это надеемся.
Что-то острое сомкнулось на его икре. Рун укусил Фиона.
— Пришло время. Мы должны пойти в Талтос. Я должен лично убедиться, что моя пара жива.
— Ты можешь сейчас ее почувствовать? — спросил Фион.
Янтарные глаза волка заблестели в полумраке кухни.
— Нет, но если она в Талтос, то я узнаю это, как только мы откроем портал, и я окажусь там.
— Они могли каким-то образом скрыть ее… — предупредил Фион.
— Хватит слов, — Рун снова укусил Фиона. Будто пытаясь поддержать своего собрата по связи, Белла приземлилась на плечо Фиона и глубоко вонзила когти в его плоть.
Кривая ухмылка исказила лицо Гвидиона.
— Похоже, животные заговорили.
— Мы заявили остальным, что проведем разведку, — Фион встал.
Гвидион последовал его примеру. Оба мужчины прошли в угол кухни с потайной дверью. Фион отбросил ковер в сторону и дернул дверь вверх. Когда он оглянулся, то увидел посох Гвидиона, светящийся сине-белым светом.
Фион спустился по лестнице, помогая волку. Это было нелегко. Когда Эйслин отправилась в Талтос без него, то использовала магию, чтобы доставить волка к вратам. Мысль о девушке обжигала его душу. Его горло сжалось. За одним глазом Фиона отдавался стук сердца, обещая адскую головную боль, если он не сфокусирует магию, чтобы успокоить воспаленные кровеносные сосуды.
У подножия лестницы Фион подошел к секции стены, удерживающей врата, и начал читать заклинание из дневников Марты. Энергия Гвидиона трепетала рядом с ним. Камни заскрежетали, когда ворота распахнулись. Фион наклонился, чтобы дать Руну инструкции, но волк уже прыгнул в отверстие и исчез в темноте.
— Проклятие, — тихо выругался Фион. — Ты останешься со мной, — заявил он Белле.
— Я не пойду в это отверстие, — сообщила ему птица. Она слетела с его плеча и приземлилась на стул. — Чем меньше нас будет, тем меньше шансов для нашего обнаружения. А значит, безопаснее для Эйслин.
Фион не мог не согласиться с Беллой. Птица привязалась к Эйслин, к его большому облегчению, так как ранее Белла испытывала извращенное удовольствие, делая несчастными всех женщин в его жизни… включая Тару.
«Умные слова, — быстро пробормотал Гвидион. — И все по делу».
«Полагаю, мы следуем за волком. Он не оставил нам выбора».
«После тебя».
Фион шагнул в темный туннель. Осторожно заглушая магию на случай, если лемарианцы выставили поблизости стражу, Фион повернул налево и последовал за Руном. Собрав все свое мужество и едва дыша, он шагал под Талтосом, городом, построенным лемарианцами в глубинах горы Шаста. Безрассудство охватило Фиона.
«Я должен найти ее. Провал — не вариант».
Глава 2
Эйслин сидела на грязном полу, радуясь плотному материалу зеленых рабочих штанов и куртки Марты. Когда она думала об этих вещах, то чувствовала признательность к Марте, точка. Эта женщина была первой связанной парой Руна и истинным провидцем, узревшим хитрости лемарианцев задолго до того, как это стало очевидным.
Эйслин покачала головой, чувствуя себя дурой. Старейшины превратились в захватчиков, после заключения сделки, которая позволила темным богам попасть на Землю.
«Интересно, знали ли они, что трещины между мирами тоже притягивают светлую магию. Подобная сила была настроена на такую частоту, что ее могли использовать и люди».
Она обхватила себя руками, чтобы подавить дрожь. Большая часть современной цивилизации превратилась в руины. В разгар уничтожения старейшинам удалось убедить нескольких избранных людей, что они — спасение Земли.
— Не могу поверить, что была такой глупой, — пробормотала Эйслин. — Господи! Они убили миллионы людей и притворились моими друзьями, потому что у меня были способности Мага и Искателя, — Эйслин резко вдохнула. Она практически слышала голос Мэтае, смешанный с заклинанием принуждения, когда леемарианец терпеливо объяснял, почему люди без магии стали лишними… простая утечка ценных ресурсов.
«Теперь я их пленница. Больше никаких притворств и доброты с обеих сторон…»
Эйслин вздрогнула и натянула черную шерстяную водолазку до подбородка, а затем более тщательно закуталась в куртку. Бледный свет просачивался сквозь разломы высоко на стенах. Эйслин предполагала, что находилась в Талтос, глубоко под горой Шаста, а значит свет был создан с помощью магии. Не то чтобы там было на что смотреть. В ее камере не было даже ведра. Громкий гул инопланетной магии пронзил Эйслин… не совсем звук, но действующий на подсознание скрежет, заставляющий ее нервы натянуться до предела.
Девушка ожидала, что Рэгнол, лемарианский маг и наставник Тревиса, убьет ее сразу или после того, как перенесет в Талтос, чтобы остальные могли наблюдать за ее смертью, но этого не произошло. Эйслин даже не видела других старейшин до того, как ее перенесли в эту маленькую каменную камеру. Она пыталась сражаться и бежать, понимая намерение Рэгнола посадить ее в тюрьму, но эта борьба была смехотворной. Эйслин преодолела расстояние примерно в шесть дюймов прежде, чем ее конечности застыли на одном месте. После этого лемарианец просто поднял ее, как замершую тряпичную куклу, и бросил в эту пустынную комнату. Прошло некоторое время, прежде чем Эйслин снова смогла двигаться.
Время шло. Ее ужас угас, лишь иногда накатывая волнами. Девушка сняла рюкзак, достала бутылку с водой и черную шерстяную шапочку. Эйслин понятия не имела, как долго пробыла в камере. Яркость света никогда не изменялась. Она проверила свои пять магических навыков: Маг, Искатель, Провидец, Охотник и Целитель. Несмотря на то, что она могла без труда поддерживать свою магическую защиту, отправка магии наружу была другой историей. Как бы она не пыталась, ее заклинания возвращались обратно. Как будто лемарианская магия, державшая ее в плену, лишь расцветала благодаря ее силам. После последнего раза, когда она воспользовалась магией Охотника в отчаянной попытке связаться с Руном, Эйслин сдалась. Отдача была настолько сильной, что девушка чуть не потеряла сознание от боли.
«Интересно, будут ли они морить меня голодом. Или дадут умереть от обезвоживания. Бутылка с водой почти пуста. Может, я впаду в безумие от их гребаного пения».
Сейчас, когда она сумела разобраться в звуках, льющихся рядом, Эйслин поняла, что это было тем, чем казалось: щелчки и стрекотания лемарианского языка, идущие по кругу.
Что-то коснулось ее разума. Сначала она выставила защиту, но затем обнаружила, что с ней хотело связаться что-то знакомое. Эйслин прикусила нижнюю губу. Отыскав крошечное место в своей ментальной броне, девушка сосредоточилась, чтобы залатать дыры.
«Хозяйка», — голос в ее разуме был едва слышен.
На глаза Эйслин навернулись слезы. Одна скатилась по щеке, но девушка проигнорировала ее. Страх за связанного с ней волка глубоко укоренился в Эйслин.
«Не пытайся, Рун. Либо они схватят и тебя».
Раздался приглушенный вой. Эйслин представила взлохмаченного волка с поднятой мордой.
«А Фион с тобой?»
«Да, — прозвучал в ее голове голос Фиона. Безграничное облегчение отразилось в этом одном слове, и сердце Эйслин заколотилось быстрее. — Хватит разговоров, это касается обоих».
Несмотря на то, что он пытался казаться строгим, Фион все равно не смог скрыть радость от того, что она жива.
Рун слился с ее разумом и посмотрел ее глазами на окружающую обстановку. Лишь на мгновение, а потом волк исчез. Надежда вспыхнула так сильно, что стало почти больно. Если бы ее животное могло понять где она…
Эйслин на всякий случай опустила отражающую тень на свои чувства. Лемарианцы были умны, но их интеллект настолько отличался от человеческого, что ей никогда не составляло труда обмануть их, — по крайней мере на короткое время — когда она скрывала свои мысли. Люди-враги никогда не позволили бы ей оставить рюкзак. А старейшины даже не потрудились взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы забрать. Кроме того, они никогда не отличались быстрой сообразительностью. Большинство решений, казалось, зависело от какого-то образа мышления улья и требовало, чтобы по крайней мере трое из них поддержали решение своими щелчками и стрекотанием.