Ученица придворного алхимика (СИ) - Ярополова Ксения. Страница 40

Люди избегали этого места. Говорили, что тут жил то ли колдун, то ли алхимик, а то и вовсе сосланный королевский родственник. Но все слухи сходились в одном: кто бы здесь ни обитал, погиб он в страшном пожаре, и с тех пор каменный круг считался проклятым. Хексия же утверждала, что все это — бабушкины сказки, и была абсолютно права. Любой маг, даже такой неумелый, как я, мог увидеть, что ни темных чар, ни проклятий на останках башни не было. Зато здесь росли редкие растения, и всегда можно было побыть в одиночестве даже вблизи от людного города.

Руины скрыли меня от посторонних глаз, и я зажгла огонь на ладони. Но не маленький язычок пламени, а большой жаркий факел, который охватывал всю руку, не причиняя никакого вреда. Я смотрела, как переливается красно-желтый свет. Это была магия, которой я никогда не пыталась учиться, но которая сейчас могла оказаться полезной и даже спасти кому-то жизнь. Вытянув руку, я пустила волну огня, напрягая волю и с усилием выталкивая пламя наружу.

Отчего-то мне вдруг стало хорошо и свободно. Вокруг бушевал костер, жар обдавал тело, а я будто купалась в огненной феерии, летела, словно птица. Магия выстрелила, как пробка из бочки с вином, выпуская все, что копилось в глубинах моей души. Ощущая невиданную легкость и могущество, я засмеялась.

Внезапно в пределы моего огненного круга ворвалась черная тень. Пантера напрыгнула на меня, с рычанием вытолкнула прочь, повалила на землю. Разумные зеленые глаза уставились с осуждением. Закашлявшись от дыма, я взглянула туда, где стояла мгновение назад. Там развернулось настоящее пекло. Я только что чуть не спалила себя заживо.

Пока я пыталась осознать, что же произошло, Талаэр потянул меня зубами за обгорелую юбку и повел в сторону, подальше от пожарища. Хотя огонь начал опадать, он все еще мог привлечь любопытных, поэтому я послушно переставляла ноги. Но когда мы спустились по крутому берегу к ручью, силы оставили меня, и я плюхнулась на колени. Кожу на щиколотках и запястьях жгло. Зверь, фыркнув, принялся бить по воде лапой, поднимая брызги, которые попадали мне на лицо.

— Это ты так просишь меня умыться? — я зачерпнула из ручья. — Не понимаю, что на меня нашло. Спасибо тебе, Талаэр. Если бы не ты… — в носу защипало, к горлу подкатил ком, но я сдержала порыв поплакать, смыв слезы холодной водой.

Пантера тем временем прошлась вокруг, мимоходом потерлась о мою спину и улеглась у ног, разрешив запустить пальцы себе в шерсть. Бок у кошки был теплый, похожий на конский, и вздымался при дыхании. Талаэр наклонил голову, подставляя шею. Я увидела широкий ошейник, надетый шипами внутрь. Боюсь представить, сколько боли он причинял животному. Талаэр заурчал и выгнул шею снова.

— Ты хочешь его снять? — я потянулась к ремню и принялась аккуратно его расстегивать.

Как только шипастая полоска упала на землю, пантера отскочила, свернулась клубком и начала менять очертания. Прежде, чем я успела проморгаться, передо мной уже поднялся… молодой мужчина.

Он был высок и стройно сложен, одет в истрепавшийся костюм странного покроя, а у пояса носил изящный изогнутый меч. Но Талаэр не был полностью похож на человека. Из-под неровно обожженных белых с серебром волос выглядывали черные меховые уши. Яркая зелень глаз заволакивала почти все белки, и на ней черными точками выделялись зрачки. Кошачьи усы покрывали раздвоенную верхнюю губу. Во рту торчали клыки, а на руках — длинные острые когти. И венцом всему до земли свисал хвост.

Я в изумлении разглядывала диковинное существо. Тем временем Талаэр переступил с ноги на ногу, ощупал свое лицо подушечками пальцев, вздохнул и заговорил мягким глубоким голосом с раскатистым «р-р-р»:

— Если ты позволишь, я исцелю твои раны, — он не торопился подходить, ожидая согласия, и я молча кивнула.

Тогда человек-пантера присел рядом, дотронулся до ожогов на руках и ногах, шепча мелодичные слова, которые казались мне смутно знакомыми. Легкое зеленое свечение распространилось от его пальцев и принесло облегчение. Я вспомнила, что таким же образом лесная лучница помогала Джеку.

— Иса знал, что сила вырвется наружу, и ждал. Поэтому, когда ты вышла из замка, он послал меня следить, — произнес слуга мага между делом.

— Значит, Иса хотел защитить меня?

Талаэр красноречиво взглянул сверху вниз, давая понять, что последнее, о чем думал колдун, это о моей безопасности.

— Тогда зачем ты спас меня? Кто ты?

Мужчина закончил работу, прежде чем ответить.

— Меня зовут Талаэр Сайларон из дома Цветущих Ветвей, — причем, название дома он произнес как «Ольведлот», на том самом языке из медальона, который я смогла перевести.

— Значит, ты как-то связан с королем Сайлароном из дневника Игора?

— В наших краях второе имя дают в честь отца.

— Но ведь он жил триста лет назад! А ты… так молод…

— Три века не срок для эльфа. А король Сайларон Сульмелдир был правителем эльфийских земель и моим отцом.

— Значит, эльфы действительно существуют?! Но вы… умеете оборачиваться в животных? В наших сказках вас описывают совсем по-другому, более…

— Более благородными, ты хотела сказать? — Талаэр горько усмехнулся. — Ты права. Во мне не осталось ничего от эльфийского принца, которым я был когда-то. Теперь я зверь на побегушках у колдуна, скованный собственным обещанием. И если ты все еще надеешься спасти близких, я расскажу тебе историю о том, что произошло три сотни лет назад.

За это время сменилось много поколений людей, и память об эльфах была предана забвению. Долгие годы мы были соседями. Ваш Лес-в-Никуда был нашей границей, а стражи леса всего лишь охраняли покой проезжающих по тракту путников и не нападали на простых людей с целью убить.

Наша страна Эльмар тесно торговала с Ардарией. А поскольку мы граничили только с вами, Ардария богатела, перепродавая эльфийские товары в другие страны. Еще между нами и людьми заключались браки, в которых рождались магически одаренные дети. В Ардарии в те годы правил Игор Умный, и между нашими домами установились дружеские отношения. Это было время процветания.

Увы, болезнь подтачивала здоровье моего отца, и он видел необходимость в передаче престола. Помимо меня в доме Цветущих Ветвей было еще два наследника: мой брат-близнец Яннаэль и сестра Индиль. Яннаэль сутки напролет чах над книгами, изучал науки и магию, а в свободное время помогал отцу с делами. Индиль проводила дни на цветущих лугах, в песнях и танцах. Народ прозвал ее Благословенной Принцессой, потому что у нее было доброе сердце. Каждый мог к ней обратиться, и она пыталась помочь, насколько хватало ее возможностей.

А я увлекся воинским искусством и преуспел во владении оружием. С дружиной мы охраняли границы, наводили порядок и иногда помогали ардарийцам разобраться с воинственными соседями. Я редко бывал дома и желал лишь свободы, а не трона. Как меня пьянила скачка на разгоряченном жеребце, когда ветер гулял в волосах и в мыслях! Мы трое были такими юными!

В это время в столице появился человеческий маг Иса Легхоа. Он прибыл из далеких земель в поисках мудрости моего народа. Отец дозволил ему поселиться в Эльмаре и обменяться знаниями с нашими волшебниками.

— Это был тот самый Иса? Но разве он не человек? Разве все это было не триста лет назад?

— Да, это был Иса, которого ты знаешь. Тогда он выглядел так же, как и сейчас. Ты все поймешь, когда я закончу рассказ.

Однажды, возвратившись из похода, я узнал, что Иса и Индиль объявили, что любят друг друга, и попросили разрешения на свадьбу. Но отец не дал согласия. Ему не нравился чужеземный маг, король сомневался в чистоте его намерений. Он объяснил дочери, что желает ей счастья, но брак с человеческим колдуном будет недолгим и принесет с собой лишь печаль. Индиль рассорилась с отцом.

Я также не нашел в себе сил поддержать сестру. Дело в том, что на наших землях находился природный источник жизненных сил, который питал Эльмар и всех эльфов. Именно в нем причина нашего долголетия. Людская же жизнь неуловима и коротка, словно порыв ветра. И если бы в избраннике Индиль была хоть капля эльфийской крови, он мог бы воспользоваться источником. Но он был чистокровным человеком, и я не хотел смотреть, как через каких-то полвека моя молодая сестра будет хоронить своего мужа и лить горькие слезы до конца своих дней, ведь эльфы редко любят дважды.