Великие алхимики (В поисках Философского Камня) - Масалов Александр Александрович. Страница 9
Жертвами становились и зажиточная знать, и короли, и императоры.
Особо хотелось бы выделить прусских королей из рода Гогенцолернов: за века им довелось испытать немало разочарований.
Через Фридриха I прошло много алхимиков, не сумевших совершить обещанное.
Несмотря на большие деньги, потраченные на исследования.
Чашу терпения переполнил неаполитанский алхимик Каэтано, известный так же, как граф Руджиеро [32].
Алхимик выманил большие суммы денег на исследования.
Когда он все-таки не сумел произвести трансмутацию, Фридрих I разгневался и приказал повесить алхимика.
Графа Руджиеро окончил свой жизненный путь в 1709 году, а король был так зол, что детям наказал не связываться с алхимиками — как бы красиво они не пели о своих умениях…
Люди, как правило, не умеют учиться на чужих ошибках, и Фридрих II (Фридрих Великий) не стал исключением.
На протяжении своей жизни он неоднократно брал заезжих алхимиков под свое покровительство и давал деньги.
В конце концов был вынужден признать:
— Алхимия — это род болезни: кажется, на какое-то время она излечена разумом, но вдруг вновь возвращается и поистине становится эпидемией…
Но только Фридрих-Вильгельм II стал целенаправленно бороться с алхимиками, приезжавшими в Пруссию.
Напомню, что в средние века алхимиков приравнивали к фальшивомонетчикам и вешали на золоченой виселице.
И в специальном балахоне — с золочеными блестками.
Так закончили свой жизненный путь многие «адепты», разочаровавшие своих покровителей.
Например, алхимик Генадер, истративший 60 тысяч ливров герцога Вюртембергского…
А маркграф Байретский, перед тем как повесить своего алхимика, приказал прибить к виселице дощечку с эпитафией:
«Когда-то я умел делать ртуть более постоянной, а теперь меня самого сделали более постоянным».
Чувство юмора у этого «инвестора» явно было.
Хотя и весьма своеобразное… [33]
Фридрих-Вильгельм II издал немало законов «против алхимиков».
Даже упомянул их во Всеобщем своде законов для прусских государств (1791 год, параграф 1402-й).
Цитирую:
«Люди, которые обманывают публику мошенническими действиями, как алхимики, изгонители духов, предсказатели, кладоискатели и т. п., помимо уплаты обычного штрафа за мошенничество, помещаются в каторжную тюрьму от 6 месяцев до одного года и выставляются на площади»…
Но кроме Пруссии были другие государства, с менее строгим отношением к алхимикам.
«Адепты» хлынули из Германии в Испанию, Италию, Францию…
Расскажу лишь один случай.
Это произошло во Франции, во времена Людовика XIII.
Во дворец пришел некто по фамилии Дюбуа.
Он хотел встретиться с королем, уверяя, будто ему известен секрет философского камня.
Людовик XIII отнесся к докладу стражников скептически и отказал в аудиенции.
Но потом о визите узнал кардинал Ришелье [34].
Кардинал тоже не поверил.
И все же решил поглядеть на алхимика.
То есть действовал по принципу «очень сомневаюсь, что это правда, но чем черт не шутит…».
С подачи Ришелье, Дюбуа вдруг получил приглашение приехать в королевский дворец.
Здесь кардинал в присутствии короля приказал алхимику продемонстрировать свое мастерство.
Дюбуа взял у ближайшего мушкетера мушкетную пулю.
Немного поколдовал на этим кусочком свинца… и вручил пулю с поклоном королю.
Пуля стала золотой…
Людовик XIII был настолько изумлен случившимся, что повелел назначить Дюбуа казначеем.
Ведь человек, способный обычную пулю сделать золотой, несомненно, сумеет пополнить казну!..
Аферист не успел вступить в должность.
Едва он, ошеломленный головокружительной карьерой, вышел из дворца, то был арестован по приказу Ришелье и доставлен в Бастилию.
Сперва кардинал попросил раскрыть тайну изготовления золота из свинца по-хорошему.
Дюбуа отказался.
Тогда заплечных дел мастера принялись уговаривать его по-плохому…
В конце концов, «алхимик» раскололся.
Он признался, что ожидал проверки, а поскольку в зале наверняка должны были находиться мушкетеры — охрана из числа личной гвардии короля, — то заранее отлил из золота пулю.
Дюбуа за обман повесили.
Глава девятая
АЛХИМИЯ В РОССИИ
России повезло больше, чем Европе: в допетровские времена о герметических теориях у нас и не слышали….
Мне удалось отыскать лишь один прецедент, так или иначе связанный со златоделием.
В 1596 году, когда царь Федор Иванович был в Твери, ему доложили, что есть один мастеровой, умеющий при переплавке руды добывать из нее серебро и золото.
По указу царя мастеровой был доставлен в Москву.
Федор Иванович повелел умельцу, имя которого история не сохранила, показать свое мастерство.
Один раз вроде бы удалось получить из руды золото…
Дальнейшие попытки оказались безрезультатными.
Царь разгневался.
Он решил, что мастеровой хочет утаить секрет.
Приказал пытать и умельца, и его подмастерье…
Но и под страшными пытками мастеровой клялся, что использует ту же руду и те же добавки и кислоты, что и раньше…
Вот только ничего не, получается.
Ему дали еще раз попробовать — авось, на этот раз выйдет…
В конце концов и мастер, и его подмастерье умерли, надышавшись ядовитых испарений.
Отсутствие интереса к герметике в средневековой Руси понять нетрудно: страна была поразительно невежественной.
Грамоте обучались только священнослужители.
Селяне рождались и умирали из поколения в поколения в одной и той же местности.
Бояре и купцы считали ученость делом, недостойным серьезного человека…
Ортодоксальное православие признавало только одну книгу — Священное писание.
Все остальные книги, печатные или рукописные, считались от нечистого…
Петру I пришлось изрядно потрудиться, чтобы хоть немного изменить эту точку зрения.
Он выписывал для работы в России зарубежных ученых, а также отправлял в Европу способных юношей — учиться.
А в западных университетах учили, конечно же, наукам и ремеслам, а не герметике.
Тем не менее, именно во времена Петра Великого о герметических искусствах что-то услышали.
На русском языке стали появляться первые труды по алхимии.
Так, монахи Выговской пустыни по распоряжению отца-основателя Андрея Денисова перевели трактат «Великое Искусство».
Автор — знаменитый алхимик XIII века Раймонд Луллий, о нем я более подробно расскажу в шестнадцатой главе этой книги.
Справедливости ради отмечу, что старообрядцев трансмутация интересовала постольку-поскольку…
Перевод книги они осуществили, чтобы ознакомиться с азами каббалы, а через нее попытаться лучше понять единство божественного творения.
Трактат Луллия пошел по рукам.
Его читали в Москве и Петербурге…
Затем издали.
Сам Петр, узнав об эликсире жизни, страшно загорелся этой идеей [35].
Оборудовал своему соратнику, Якову Брюсу (1670–1735 гг.), лабораторию в Москве.
Лаборатория находилась в Сухаревой башне.
Скоро москвичи узнали, почему там в окнах по ночам горит свет, и обходили башню за версту.
Есть легенда, будто Яков, занимавшийся кроме химических исследований также математикой и астрономией, в конце концов сумел получить «живую» и «мертвую» воду.
Даже распорядился, чтобы после смерти его оживили…
Не оживили.
Похоронили на кладбище.
