Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 17

— Я все же надеюсь, что когда-нибудь мир изменится, — сказал Марк. — Хотя опасности, это да… Притягивают сильнее прочего.

Они ехали по тракту, и вдалеке громоздились друг на друга тучи. Там находился Соколиный полуостров.

— Погодка скоро станет дрянью, — заметил Драгон, глядя на вид впереди.

— Лета не обрадуется, когда мы ее отыщем, — произнес со вздохом Марк.

— Мне все равно, как она отреагирует. Если будет нужно, я просто свяжу ей руки и ноги, посажу на лошадь и увезу.

Дальше они ехали молча. Солнце скрывалось периодически за облаками, опускалось все ниже. Когда оно снова выглянуло из-за облачной пелены, его заходящие лучи били в лицо. Марк глянул мельком Драгона. Его строгое лицо выражало спокойствие, но Марк достаточно знал его, чтобы понять по резким движением и поворотам головы тревогу. Он чувствовал ответственность за Лету.

Драгон был неплохим человеком. Хорошим другом. Мудрым советчиком. Лучшим из воинов Стражей Маарну. И, как и все, он ошибался. Причем его ошибки приводили к самым невероятным результатам.

Царя илиаров и Драгона связывала по-настоящему крепкая дружба. Стражи никогда не должны были делать то, за что им не заплатят. Драгон забыл об этом, когда однажды спас жизнь китривирийскому царю. Он пошел за Дометрианом, став его доверенным лицом и советником. Вместе они участвовали в сражениях на Великой Земле во время Медной войны. Тогда-то Драгон и встретил Марилюр.

Эта женщина была самой неоднозначной фигурой в истории. Полуэльфийка, родившаяся в одной из резерваций, выросла в нищете и уродстве окружающего мира, с ранних лет поклявшаяся сама себе, что поднимется к славе и господству, даже если придется идти по головам. Ее мать была изнасилована человеком, что только усиливало ненависть Марилюр к миру. Открыв в себе способности к магии, она стала развивать их. Очень скоро способная в равной степени и к высшей магии, и к колдовству, но склонная ко второму, Марилюр прославилась своими выходками против людей. Будучи подростком, она практиковалась в сглазе и насылала проклятия на солдат, которые стерегли резервацию. Во время бунтов в 502 году она проявила все свои магические таланты, которые показали ее принадлежность к роду Илуара Оллестаира, короля эльфов era`liver и великого чародея. Era`liver веками угнетались людьми, и считалось, что королевские потомки были давно убиты. Но в Марилюр открылся дар, перешедший к ней от ее венценосных предков. Тогда она получила свое первое прозвище — Та-Кто-Носит-Древнюю-Кровь.

В тот год эльфы подняли восстание и бежали из резерваций, присоединившись к илиарам. Они основали город Грэтиэн далеко за пределами княжеств, куда подались и эльфы alcuri после взрыва на Тор Ассиндрэль. Два эльфийских народа, отделившиеся друг от друга больше трех тысяч лет назад, объединились вновь.

Марилюр участвовала в Китривирийской кампании, после которой не поехала в новый город эльфов Грэтиэн, а на долгое время пропала. Никаких упоминаний в течение целых пятидесяти лет о ней не было. Ходили слухи, что она присоединилась к Ковену и пыталась с помощью ведьм отыскать какой-то мифический темный артефакт.

Так или иначе, Марилюр вновь заметили под конец Тариоры, во время Осады Велиграда, где она сражалась на стороне илиаров. Царь Тантал, несмотря на уговоры приближенных отказаться от этой затеи, предложил ей место своей советницы. Марилюр согласилась с условием, что ей дадут время и место для магических опытов. Марилюр стала другом и советником и для сына Тантала, Дометриана. Все свое детство и юность Дометриан провел рядом с ней, и их дружба постепенно переросла в нечто большее. Но позже выяснилось, чем занималась Марилюр в своей лаборатории. Она искусственно создавала вирус, который смог бы вызвать эпидемию, и училась контролировать его распространение. Ее репутация пошатнулась, и, хотя она изо всех сил пыталась уверить царя Тантала, что не хотела причинить зло илиарам, она была изгнана из Сфенетры. Единственным, кто верил в ее невиновность, был юный Дометриан, павший во власть страсти к Марилюр.

В середине Медной войны ведьма сама нашла его и присоединилась к сражениям против людей. Она влюбилась в Драгона. И когда решила покинуть Дометриана, она узнала, что была беременна от него. Этой тайны она не выдала никому. Драгон не решился идти за ней, ведь он поклялся служить Дометриану, и в силу своих принципов не мог оставить царя. Марилюр ушла. Несколько месяцев спустя на лагерь илиаров у Курганов Зари напала лутарийская армия. Неподготовленные к нападению илиары едва не проиграли сражение. Лутарийцы отошли к Велиграду, откуда навстречу шло подкрепление. Ослабленные илиары владели только двумя вариантами развития событий — они идут в бой и погибают или же с позором отступают назад.

Тогда Марилюр появилась снова. Стало известно, что она продолжила опыты с контролируемым вирусом, которые начала в Китривирии. Благодаря вспышке илафтеры1ее дело увенчалось успехом. Созданное ею заклинание обрушило эпидемию на армию Твердолика, которая не вышла за пределы четкого круга — лутарийского гарнизона под Велиградом. Результатом стала гибель почти половины княжеского войска. Это событие уравняло шансы обоих сторон на победу. Но царь Китривирии сделал то, чего от него никто не ожидал, и пошел на перемирие с княжествами, устав от бесконечного кровопролития.

Марилюр стала героем в глазах илиаров и злодейкой в умах людей. Она больше не могла скрывать свою беременность. Несмотря на уговоры Дометриана отбыть с ним на Иггтар, она осталась на Великой Земле с Драгоном и родила девочку, которую назвала Айнелет.

Марилюр скоро погибла при странных обстоятельствах. Драгон был единственным, кто знал правду, но он никогда не рассказывал, что произошло на самом деле. Лета, вырастая, становилась все больше похожей на мать, что только усиливало привязанность Драгона к ней. В нем пробудилась отцовская любовь, которая перемешивалась с чувством вины за то, что он не заставил Марилюр отправиться с Дометрианом в Китривирию. К тому же, как бы он ни любил Лету, она была для него чужим ребенком.

1. Илафтера, которую также называли лихорадкой Барвина, была известна в народе как «чернуха». Она началась во время Медной войны, когда Великая Земля страдала от бесконечных битв с илиарами. Под конец своего царствования илафтера выкосила в общей сложности четверть населения Лутарийских княжеств и близлежащих государств. Появилась она на юге княжеств. На трупах больных, пораженных чернухой, ученый из Реслании по имени Барвин в ходе своих исследований выявил неизвестные доселе живучие бактерии, которые назвал илафтериями, что отсылало к эльфийскому названию болезни ilafe torane — «черное наказание». К сожалению, Барвин не смог установить причину появления бактерий и таких стремительных вспышек болезни, ведь сам заразился и скончался от илафтеры. Другие ученые побоялись продолжить исследования. А простой люд считал этой карой, которая обрушила на них Матерь Света за их грехи.

Илафтера характеризовалась тем, что не оставляла шанса выжить зараженным. У больных наблюдалось повышение температуры, чернели конечности, из мельчайших бытовых порезов развивалась гангрена, человек быстро впадал в беспамятство и через пару дней умирал. Только после того, как трупы зараженных начали массово сжигать, илафтера исчезла.

Глава 6

Касаемо загробной жизни все верования, будь то Матерь Света, Четверка, или культ Создателя, едины во мнении — все нечестивцы попадают в Черную Гавань, Блазнгар, где властвует Ригурдал, Дьявол, древнейшее зло, пожирающее души грешников.

Нет более страшного проклятия, чем когда тебя посылают в это место. В его огненных водах страдают души умерших, обреченные на то, чтобы вечно строить гигантский корабль для Ригурдала, горбя спины под плетьми чертей.

Попав туда, ты становишься никем — лишь дощечкой в судне Дьявола, которое будет готово в момент, когда властелин Блазнгара соберет вместе самые черные и злые души из нашего мира.