Теневая месса (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 105

— Помилуй Мор их души и защити от страданий. Они ни в чём перед тобой не виноваты. Это я уносил жизни проклятых фанатиков их руками, — в его голос пробился одиночный всхлип. — Это я хотел больше, я был тщеславен и глуп. Я не осознавал, как огромна была угроза… Великие боги, все четверо, не дайте павшим воинам сгинуть в Блазнгаре.

Славлен отошёл назад, и санитары продолжили путь к одному из костров.

Это было неправильно. Каждый из этих воинов достоин отдельного костра или могилы среди живописных холмов, окружавших устье Чёрного Го… Но люди помнили об илафтере, о страшной чуме, которую принесла прошла война. Было столько мёртвых тел вокруг, а эта страшная болезнь исчезла не так уж давно и могла вернуться.

Иного выхода не было.

Сирин проводил глазами каждого покойника до самого костра. Воткнутое рядом с ним в землю подранное знамя в красно-белых цветах Раздолья казалось ему насмешкой. Ткань едва колыхалась на древке, будто дразнила этим полуживым движением. Славлен захотел сорвать его и бросить в огонь.

— Сэрабия вряд ли присоединится к нам, — подал голос Куврата. — Её бунтующий народ хочет принять веру.

— Это ложь, — спокойно ответил король.

— Так кричат фанатики в Тиссофе на каждом углу, — сказала Мив. — В городе магов всё хуже. На улицах комендантский час и постоянные патрули. Все чародейские святыни — снесены. Люди запуганы, но покинуть город им не разрешают. Я чудом унесла ноги в последний раз.

— Я запрещаю тебе туда возвращаться.

Мивсаэль поморщилась, словно её заставляли съесть что-то крайне отвратительное.

— Думаю, бунты в Белом Копье случились из-за длительного отсутствия Миляна, — пробормотала она. — Люди просто почувствовали, что у них нет больше боярина, они почувствовали власть. Милян восстановит свой авторитет и вернётся к нам. С войском.

Губ короля коснулась тень улыбки, легонько дёргая их уголок:

— Ты прожила сотню лет и до сих пор не теряешь надежду?

— Милян вернётся, — заявила Мив. — А вот о Лебединых Землях можно забыть.

— Старая сука подружилась со святошей, — не сдержал ворчания Алистер. — Я знал, что так будет. Отныне она — враг Альянса.

— Альянс распадается, мой друг, — внезапно рассмеялся Славлен, и Куврата вздрогнул. — А Злата сделала то, что позволило ей уберечь своё маленькое княжество. Она видела в нас смертников, продолжающих отстаивать суверенитет Раздолья, даже когда мир вокруг рушился на куски и покрывался мраком. Мы хотели заполучить Злату из-за влияния Лебединых Земель на экономику княжеств. Её участие уберегло бы нас от проблем с финансированием войск, однако ей Альянс только навредил бы. В этой старушке было слишком много рационального, она всегда поступала так, чтобы её людям было хорошо, и плевать, что у неё надуше. Она знает, кто убил её внука, Алистер. И всё равно встаёт перед Инквизицией на колени. Иначе онапотеряет оставшихся членов семьи. Ты понимаешь, Алистер?

Куврата закивал, не осмеливаясь поднять на короля взгляд. Славлен продолжал смеяться, а у соглядатая ползли мурашки по хребту от звука этого смеха — ледяного, пустогои безжизненного.

— Она нам не враг, — сказал король, перестав смеяться также резко, как и начал. — Она — та, кто переживёт эти времена. Мы сгниём в земле, а она останется править.

Славлен повернулся к советникам спиной, сделал несколько шагов в сторону костров и замер, как будто в нерешительности. В его прямой осанке чего-то не хватало. Как будто надломился невидимый шест, державший прежде его тело. Там, внутри позвоночника.

Железный стержень короля. Куврата знал: приходит время, и он всегдаломается. Это неизбежно. Он проходил через это с Твердоликом. Он ждал этого.

Но видя отчаянный, полный скрытого вопля надлом в Славлене, он ощущал где-то глубоко внутри себя боль и удивлялся ей.

Возможно, конец Раздолья был ближе, чем ему казалось прошлой ночью.

— Мив, — не своим голосом позвал Сирин.

— Да, мой король?

Славлен повернул голову. Пламя костра вдалеке облизывало его белый профиль.

— Я хочу увидеться с Гонтье. Устрой нам встречу.

— Грэтиэн ответил отказом, вы же знаете. Бастард не станет помо…

— Устрой. Нам. Встречу, — отрывисто и страшно тихо проговорил Славлен. — Это последняя попытка задержать ураган, который в конечном счёте нас сметёт. Но мы воспользуемся ею.

Мив встретилась глазами с Кувратой, и тот согласно мотнул головой.

Снова умолять эльфов о союзе — не худший вариант, когда им только и остаётся, что бездействовать и наблюдать за падением горячо любимой страны, так и не успевшей в полной мере познать чувство свободы после долгих веков тирании.

***

Глава 28. Часть 2

Горький запах тлеющей вербены ложился на язык безвкусным дымом. Он вызывал резь в горле. Он раздражал.

Иветта пошевелила большим пальцем босой ноги, не открывая глаз. Окуренное магическими и не совсем травами помещение давило на неё своими стенами, обращая все её попытки расслабить сознание в сплошные мучения.

Чародейка медленно выдохнула, собираясь с мыслями. Вернее, заглушая их. Её разум должен быть подобен пустой хрустальной чаще, прозрачной и сверкающей, готовой для принятия вина познания.

Тамариса сидела рядом, закинув ногу на ногу, и пролистывала книгу. На Иветту она даже не смотрела, с некоторых пор сделавшисьобразцом терпения.

Снова выдох.

По телу шли знакомые волны Первоначала, которые магичка обычно не ощущала, настолько они стали её частью. Но пришло время найти их в себе, чтобы взять под контроль.

— Забудь о нём. Отрекись от этой силы.

— Не могу, — простонала Иветта.

В который раз у неё ничего не получалось. Сколько там прошло? Четыре дня? Что, уже почти неделя?

Горящие травы забрались в лёгкие, и Иветта сглотнула слюну, борясь с подступающим кашлем. Тамариса приходила первое время к ней, потом Иветта отправлялась в принадлежавшую Конгрегации школу на набережной. Место не имело значения. А вот обстановка — ещё какое. Тамариса заботилась о свечах и травах, окружала комнату звуконепроницаемыми чарами и прибегала к различным зельями и заклинаниям, которые могли бы помочь Иветте достичь её цели. Всё было безрезультатно. Книги тоже пользы не приносили. В них было очень мало о том, что нашла магичка в гробнице Ткачей.

— Мы впустую тратим время! — воскликнула Иветта и открыла глаза.

Она толкнулась затылком в твёрдую поверхность стола, на котором лежала.

Тамариса взглянула на неё поверх книги.

— Расслабься, девочка моя, — проговорила она. — Тебе нужно расширить сознание, чтобы найти то, что ты ищешь.

Медный медальон завис рядом с ней в воздухе, вращаясь со скоростью улитки. Свет свечей золотом отражался на его тёмных боках.

— Я чувствую в нём силу, — Иветта повернула голову и посмотрела на медальон. — Но не могу подчинить её себе.

— Потому что Первоначало мешает тебе.

— Я знаю. Но как от него избавиться?

Тамариса улыбнулась и дотронулась до медальона, заставив его неспешно раскачиваться.

— Тебе не нужно от него избавляться. Достаточно отодвинуть его в сторону, чтобы найти дорогу к другой силе.

Иветта издала невесёлый смешок:

— Оно не хочет отодвигаться.

— Ты должна научиться это делать. Чтобы, когда ты окажешься в Тиссофе, потеря магических сил не стала для тебя шоком. Первоначало уйдёт, но у тебя будет совершенно иная энергия.

Иветта села на столе и спрятала лицо в ладонях.

— Я не понимаю, — пробурчала она невнятно.

— Чего? — хмыкнула Тамариса. — Мы, кажется, всё выяснили. Это эламансия. Явление чрезвычайно редкое, не привязанное к Первоначалу. Как теургия, только более чистая. Требующая гармонии, а не Хаоса.

— Мне от этого не стало легче.

— Да, к ней имеют предрасположенность единицы, — Тамариса захлопнула книгу и положила её к себе на колени. — Многие вообще не догадываются об этом. Наши с тобой знакомые Ткачи догадались и так ею овладели, что могли, вероятно, на самом деле уничтожить Рилналор. А им по силам было нести мир на земле. Лечить смертельные болезни. Разгонять тьму. Снимать проклятия.