Теневая месса (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 121

В ушах зазвучал капитанский голос.

Чародейская шлюха.

Ведьма. Отродье.

То, что ты чувствуешь в медальоне, — отголосок чужой души. Ты не заберёшь её силу. Она лишь укажет тебе путь к своей собственной

Где-то глубоко, почти на самом дне её сознания, что-то зашевелилось. Расправило обгоревшие крылья. Нарастило плоть на костях. Стряхнуло пепел с головы и посмотрело на мир блестящим птичьим глазом. Затем дико заревело, обращаясь в многоголосый крик.

Белое пламя взвилось над площадью, но никто, кроме Иветты, его не видел. Сама не зная как, она вырвала локоть из руки Брата и шагнула навстречу огню. Мир вокруг неё замер.

Она шла к безудержной силе, чувствуя, как тяжесть и боль покидают её тело. Пламя дохнуло на неё жаром. Энергетические потоки канатами обвились вокруг её рук, вонзились в раскрытые ладони. Иветта сжала кулаки, вбирая их в себя. Она жадно поглощала пламя, умывалась его тёплыми языками.

Верховный служитель указывал на неё пальцем и что-то кричал Братьями позади. Иветта остановилась и запрокинула голову. По горлу поползли узлы горячей силы. Её тело дрожало, пропитывалось ею. Энергия рассылала огненные узоры по коже, так чудовищно больно, так неописуемо приятно…

Она слышала, как воины собирались наброситься на неё со спины. Их движения были медлительны и неуклюжи. Встретившись снова с озадаченным взглядом Лека, она усмехнулась и посмотрела на возвышавшуюся над всеми прочими строениями Обители башню.

Иветта почувствовала тёмную силу своего гнева, дрожащую в её кулаке… И обратила её в свет. Подняв руки над головой, она освободила его.

Послышался протяжный, оглушительный треск. Башня дрогнула. Внутри неё вырос гигантский шар, сотканный из ослепительно-белого света. Он разрастался, становился таким огромным, что вот-вот мог заменить собою солнце. Люди подняли головы к свету. Кто-то завопил от страха. А затем шар лопнул, высвобождая силовой импульс, полетевший кольцеобразными волнами по городу.

Стены Обители загудели, люди повалились на землю под давящим воздействием этой силы. Иветта потянулась руками ещё выше к небу. Энергия продолжала пульсировать, сотрясать здания, срывать знамёна Инквизиции. Она добралась до столбов и потушила их. Её белый свет обратил верёвки на руках узников в прах и сорвал с них ошейники.

Иветта закрыла глаза. Ей казалось, что она поднялась над землёй, плавая в лучистых порывах энергии.

Этот свет… Эта сила… Они исходили от неё.

Обломки башни полетели вниз, проламывая соседние крыши. Зрители казни спешно пытались покинуть двор, собираясь у выходов в объятые паникой, обезумевшие толпы. Братья отгоняли их от дверей, но тщетно. Людей охватил первобытный страх.

Когда вся сила вышла из неё, магичка упала на колени. Её бы вытошнило, если бы было, чем. Ядовитая желчь наполнила рот. Но это всё… Это всё…

Вернувшаяся в избитый мир магия была подобна громадной морской волне, сметающей собой хлипкие суда и человеческие тела, ставшие в потоках ледяной воды бесполезными песчинкам. Глоток жизни для чародеев. Погибель для всех остальных.

Это всё — возвращение света, дарящего надежду. Это — новое начало.

Иветта поднялась и на шатающихся ногах побрела к столбам. Краем глаза она заметила вжавшихся в стену инквизиторов и Лека Августа, ошарашенно наблюдающего за ней. Чародеи у столбов вставали один за другим. Им было больно, но Иветта слышала радостные вскрики и смех.

Магия снова здесь, в Тиссофе… Магия вернулась к ним.

Те, кого привели посмотреть на казнь, как Иветту, выходили из беснующихся толп и двигались к центру двора. К двум обнявшимся чародейкам.

Ноги Диты были в страшных ожогах. По щекам текли слёзы, смешиваясь с кровью. Она прижималась к Иветте, что-то бормоча. Магичка гладила её по тонким волосам и смотрела на Лека. Все взоры чародеев были устремлены к нему.

Верховный служитель попятился и вцепился в ближайшего к нему Брата, отдавая приказ. Маги медленно направились к ним. На руках у каждого вспыхивали алые искры. Им не нужны были талисманы. Первоначало затопило этот город, как вода глубокую яму. Стены Обители продолжали дрожать, но уже не из-за Иветты, а благодаря стремительным магическим потокам.

Лек осел на землю. Инквизиторы присоединились к людям у выходов. Часть Братьев решила поступить также, но некоторые остались и заслонили собой служителя. Воины вытащили мечи из ножен и встали в боевые стойки, со страхом глядя на приближающихся чародеев.

Иветта высвободила из-под лежащей на ней Диты руку. Багровое пламя объяло её пальцы на мгновение и потянулось к Братьям и верховному служителю.

Вдруг над головами пронёсся одиночный звук, напоминающий глухой звериный рык. Все остановились, озираясь по сторонам. Иветта посмотрела наверх. Облака постепенно расступались, открывая золотое солнце. Звук повторился.

Это было пение боевого рога илиаров.

***

Огонь. Много огня.

Но ещё больше крови.

Этот город пропах её железным букетом. Конор вдыхал его с наслаждением и смотрел, как мимо проносятся илиарские воины с боевыми кличами. Как они несут смерть врагам. Как напирают шумной серебристой волной на фанатиков, подминая их под себя. Никакой огонь им не страшен. Они падают, умирают, сражаются. И это то, ради чего стоило помедлить на мгновение, чтобы насладиться красотой битвы.

Конор вытащил из ножен меч, перехватывая поводья свободной рукой. Старик встревоженно фыркал и пятился назад. Добрая сотня всадников обогнала их, пока Конор завороженно глядел на вторжение илиаров в Тиссоф.

Зная, что это совершенно бессмысленно, Конор всё равно наклонился к конскому уху и прошептал:

— Не вздумай струсить. Не хочу жалеть потом, что потратил на тебя время.

Впереди полыхнула стена пламени. Вероятно, один из инквизиторских фокусов. Но на этот раз конь остался спокоен. Это вселяло уверенность.

Конор пришпорил Старика и влетел на охваченные хаосом улицы Тиссофа. Авангард уже продвинулся далеко вперёд, стремясь добраться до Обители. Но Конор решил задержаться на окраинах.

Он таранил пеших воинов Инквизиции, всаживая им клинок в шеи. Где-то поблизости выделывал выкрутасы на своей кобыле белобрысый, и ему неплохо удавалось сражаться верхом. Хоть где-то юнец приносил пользу. Прочие знакомые лица Конор потерял из виду сразу. Неудивительно, ведь мир вокруг превратился в быстро сменяющие друг друга кровавые картинки.

Все воины, что находились в Тиссофе, сумели приготовиться к бою ещё до атаки илиаров. Трудно было не расслышать топот нескольких тысяч копыт по ровному полю вокруг Тиссофа. Занять оборону у солдат Инквизиции времени не было. Но они встретили китривирийское войско боевым построением и огневой мощью. Вал горящих стрел сыпался с городских стен на илиаров, но они не смогли надолго задержать их. Легион Фанета был сокрушительной силой, ветром войны, от порывов которого Великий Огонь Инквизиции мог навсегда потухнуть.

Этот ветер срывал хоругви Матери Света, нелепые тряпки с золотыми лучами солнца, смертью обрушивался на Братьев Зари, не ведал пощады. И Конор был его частью. Он был одним из звеньев железной цепи, что вот-вот обовьётся вокруг глотки Инквизиции и прикончит её.

Рядом пролетел брошенный в него факел, опалив щёку. Старик встал на дыбы. Конор метнул в ответ топор, и тот застрял в голове воина, пробив ему голову. Конор потрепал коня по гриве, чтобы успокоить, не переставая следить за окружающими его толпами людей и илиаров. Отличить их было не так уж сложно — мерзкие красно-чёрные фанатики и сверкающие металлом нагрудников китривирийцы. Разбитых на кучки и сражающихся между собой воинов становилось всё меньше и меньше.

В какой-то момент рядом остались лишь несколько всадников, оторвавшихся от основного войска, и недобитые воины Инквизиции. Конор махнул рукой белобрысому и указал вперёд. Пора было двигаться дальше. Добиванием тех, кто из Братьев остался в живых, займётся кто-нибудь другой. Иначе они рискуют пропустить всё веселье.