Теневая месса (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 32

Лета отрешённо глядела на противоположный берег озера. Оттуда за ней наблюдали. Некоторые из маарну изредка приходили посмотреть на Обряды. По серой озёрной глади стелился ленивый туман, похожий на дым от костра. Выступающий над водой край скалы отдалённо напоминал ладонь великана. Девушка нашла это чрезвычайно красивым. Как и всё в Траквильском лесу.

Да уж, умирать нынче она не намеревалась.

Когда волхвы и Рихард расступились, открывая ей путь к утёсу, Лета набрала в грудь побольше воздуха и пошла. Она ни на кого не смотрела. Если встретит взгляд Марка, передумает. Если позволит себе думать — тоже. Отказ от Обряда был равносилен позору.

Рихард молчаливо следовал за ней, пока она взбиралась по скале. Для этого пришлось зайти с другой стороны, где по её наклону шла плавная тропа. Время, которое она потратила, чтобы добраться до вершины, она использовала на внутреннюю подготовку. Вроде бы она успокоилась. Всё было под контролем. Ей никто не даст сегодня умереть. Хоть она не одобряла вмешательства Иветты, магичка вряд ли будет её слушать и вытащит с того света, если она сама не вернётся. Но тогда это станет последним днём Леты в Кривом Роге. С обманщиками тут не церемонились.

Лишь на вершине Рихард позволил себе заговорить. Он зажёг фонари на каменном алтаре, взял оттуда верёвки и обернулся к ней.

— Оставайся спокойной, — проговорил он, шагнув к ней.

Лета опустила голову и закрыла глаза. Откуда-то пролез первобытный страх и принялся пожирать её, дотягиваясь до каждой клеточки тела. Утром такого не было. Она волновалась, но то было ничто перед тем, что она испытывала сейчас. Ей хотелось припасть к земле и ползком убраться отсюда как можно дальше. Ноги начали трястись, усугубляя её состояние.

Рихард крепко связал её руки спереди, затем вернулся к алтарю и поднял заранее приготовленную чашу с зельем. Лета выпила мерзкую густую жижу, в которой Белогор смешал, наверное, все нужные растения вместе с землёй, и подавила рвотный позыв. Но она бы вылакала дочиста и десять таких чаш взамен прыжку в озеро.

— Для меня честь быть под твоим началом, — шепнула Лета Рихарду, и тот ответил ей неспешным кивком.

Обряды проводились не только с участием волхвов, но и «под началом» одного из керников. Страж-наставник помогал ученику подготовиться к Обряду, тем самым передавая ему часть своего опыта. Все три предыдущих Обряда этим занимался Драгон. Также это было своего рода признанием покровительства. Лете было лестно, что сегодня Белогор выбрал именно Рихарда. Несмотря на его отречение от основного пути Стража, никто не мог оспорить его знания и таланты. Вдобавок, если это в самом деле имело магическую силу, отцепить кусочек накопленных им навыков пошло бы ей на пользу.

Рихард подвёл её к краю утёса. Лета не удержалась и посмотрела вниз, на далёкий туман, спрятавший поверхность озера. Сердце пропустило удар, затем забилось почти в такт ускоренному ритму барабанов, снова звучавших с берега. Наклонившись, Рихард связал ей ноги. Верёвка врезалась в голень, причиняя боль даже через ткань штанов, но Лета стерпела, по-прежнему с удушающим трепетом глядя вниз.

Отстранившись, Рихард произнёс несколько фраз, отрывистых, шипящих, похожих на звериное клокотание. Это была истинная речь древних существ, населявших мир тысячелетия назад, только волхвы в совершенстве владели ею. Но Стражи знали несколько слов и их значения. Поэтому Лета отчасти успокоилась. Если Кернун рядом с ней сейчас, всё закончится хорошо.

Рихард положил руку на плечо Леты. Время пришло.

Она уже прыгала с такой высоты в озеро. Бояться нечего, главное найти правильный угол вхождения в воду. Единственное отличие состояло в том, что во время Обряда Воздуха она не была связана.

Чувствуя, как сбивается дыхание, Лета устремила взгляд вперёд, на верхушки деревьев. Желание сдаться и попросить её развязать становилось невыносимым, а у неё ведь было такое право. Но отмыться после от позора она бы уже не смогла. На берегу собрались все, кто населял сейчас Кривой Рог. Они следили за ней, за её победой или смертью. Даже, мать его, Конор стоял внизу, наблюдая. Она заметила его краем глаза и больше не смотрела. Его взгляд точно бы не прибавил ей смелости. Скорее заставил бы почувствовать себя полным ничтожеством.

Там, под чёткий ритм барабанов, за ней наблюдали Белав и Ковря. Им показывать страх было опаснее всего. Она знала, что они с восхищением смотрели на неё, как и на других взрослых. Поэтому ей следовало показать, что здесь нет места страху, что Обряды — их обязанность и будущее. Неизбежность, которую они должны принять с мужеством.

Кернун великий, даже Ирст забежал на огонёк. Перед тем, как они отправились к озеру, он проскрипел ей что-то об удаче. Она посмотрела вниз, где разглядела его огромную ветвистую фигуру.

Похоже, в этом лесу не осталось никого, кто бы не пришёл на её последний Обряд.

Рихард дал ей совсем немного времени, чтобы приготовиться. Когда он взял её на руки, Лета была готова потерять сознание. От страха она уже не избавится. Он врос в неё с корнями. Лучше бы ей предоставили возможность самой прыгнуть в озеро. Так бы она дала себе хоть ещё одну жалкую секунду. Поговорка «Перед смертью не надышишься» воспринималась ею теперь буквально.

Рихард качнулся и разжал руки.

Она помнила недолгий свободный полёт вниз, во время которого ей как-то удалось сгруппироваться, так что особой боли при падении она не почувствовала. Слегка досталось ногам, но это мелочи. Куда страшнее было то, что Лета не успела набрать побольше воздуха в грудь.

Она медленно погружалась на озёрное дно. Вода была ледяной, не успев нагреться за день под солнцем, и немилосердно жгла её лицо. Лета открыла глаза. Неужели слабый свет, проникавший через толщу мутно-синей воды — единственное, что она увидит перед гибелью?

Сначала она заставила себя расслабиться, приняла неминуемость добровольного утопления. Но потом сработали ожидаемо инстинкты, тело начало барахтаться в воде, пытаясь выплыть на поверхность, но только глубже относило себя ко дну. Кто-то рассказывал, что слышал в этот момент голос лесного бога, призывавший унять страх и позволить воде заполнить лёгкие. Это временная боль. Всё закончится скорее, чем кажется. Но Лета ничего не слышала — ужасающая глухая тишина обволакивала её со всех сторон, сердце билось, намереваясь разорвать ей грудную клетку, а она ничего не могла поделать. Только камнем идти на дно.

Она исступлённо состязалась с водой, слабея с каждым мгновением. Лёгкие жгло огнём. Свет на поверхности всё сильнее удалялся от неё. Она не понимала, что первым коснулось её — темнота на озёрном дне или её собственная, та, что была в голове. Что-то всё ещё теплилось в ней, где-то на краешке сознания, когда тело перестало сопротивляться. Что-то держало её в этом мире, выдёргивало из лап забытья из последних сил, но в конце концов сдалось.

Страх отступил.

Барабаны и крики в её честь, неясные, далёкие, будто бы она до сих пор была в плену воды. Они смешались в единый монотонный гул, разбудивший её. Лесной бог принял её во владения вечного лета и охоты.

Надо встать. Поприветствовать его.

Она попробовала пошевелиться, но тьма по-прежнему опутывала разум и тело. Звуки ускользали от неё, и она вцепилась в них, как в последнее, что отделяло её от вечной скользкой пустоты. Она обхватила руками эту протянутую лестницу и начала карабкаться по ней, ощущая, как следом ползла темнота, смыкая когти на её ногах.

Она должна двигаться вперёд. Звуки становились громче, злость темноты, рывками толкающей её в пропасть, сильнее, но она продолжала лезть. Она услышала своё имя. Почувствовала тепло — солнце или тепло человеческого тела?

Она слышала, как темнота рычала, не желая отдавать её в этот мир. Всё дальше и дальше она ползла по лестнице, чувствуя, как рвёт от напряжения мышцы. Она увидела свет за сумрачной пеленой, становившийся ярче. Темноте он был неприятен, её хватка слабела.