Теневая месса (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 48

Он продолжал ощущать кожей её взгляд. Зимнее солнце в глазах полукровки, что казалось холодным, жалило его так сильно, что начинал сходить с ума. Сегодня он потерял контроль. Это больше не повторится.

«Слышишь, змейка? Это был последний раз. Ты ничего для меня не значишь».

***

Их окружили в полночь.

Конор проснулся до того, как его горла коснулось прохладное лезвие ножа, но сразу понял, что сопротивляться было бесполезно. Врагов было в три раза больше.

Его рывком подняли на ноги и усадили рядом с остальными, в одну линию. Яркий свет факелов на секунду ослепил его. Он попытался сориентироваться и прикинуть дальнейшее развитие событий. У них были арбалеты. Тяжёлые доспехи. И численный перевес. Быстро ему хороший план не придумать.

Он заметил Родерика, нёсшего этой ночью караул. Через час его должен был сменить Рихард. Всего час, и, возможно, противник не смог бы подобраться к ним так близко. Рихарда нельзя было застать врасплох. А этот дурень наверняка задремал на своём посту.

Обратиться в туман? Рискованно. Как он потом это объяснит?

Родерик стоял на коленях, избитый и едва живой. Лицо его превратилось в один опухший кровоподтёк. Полукровка хрипло рычала. Броситься к нему ей не давали лишь нацеленные на неё арбалеты.

Один из Братьев выступил из общей толпы, сняв шлем. На его помятом нагруднике красовались лучи солнца на красном фоне. Он отбросил шлем в сторону, являя изуродованное косым шрамом лицо. Он смотрел на чародейку.

— Ну привет, отродье.

Магичка сдавленно охнула и попятилась, но стоявший позади Брат толкнул её в спину, возвращая на место. Волколак дёрнулся в её сторону и мгновенно отрубился, получив по голове рукоятью меча.

— Капитам Радим, — прошипела ведьма.

— Я больше не капитан. Я новый командующий Княжеской дружиной, — проговорил человек со шрамом и широко улыбнулся. — Долго же я ждал этой встречи.

Глава 14

Глава 14.

Прочная кость.

Пронзительные голубые глаза взирали на Лека Августа, пытаясь проникнуть в самые потаенные уголки его души. В них было больно смотреть, казалось, что они излучают свет. Иллюзия? Колдовство?

Верховный служитель поморщился и отвернулся от портрета. Он не знал, почему оставил его здесь. Кабинет Радигоста Кейца ему вполне подходил — просторный и удобный, он не стал его переделывать. Все книги, свитки и прочее чародейское добро он сжёг. Но не портрет, висящий над камином. Картина изображала старого мага в полный рост, с его неизменным посохом, увенчанным сапфиром, который теперь хранился под замком в подземелье. Белоснежная ряса скрывала худощавую фигуру. Лицо, как и при жизни — печальное, морщинистое и мудрое, украшенное короткой седой бородой.

Лек понимал, почему Радигост добился таких высот. Глядя в эти глаза, люди верили в доброту и чистые намерения их обладателя. Взор чародея казался живым, даже будучи запечатлённым на портрете. Не было в этом мире вещей, которые маги не помечали бы своими гадкими заклинаниями. Вероятно, додумались и краски художника зачаровать, иначе как объяснить то, что портрет мёртвого колдуна никак не давал Леку покоя? Снять его и бросить в камин он не мог. Что-то мешало. Не помогали и молитвы.

В конце концов он решил, что сохранит картину на память о том, что когда-то сверг великого из чародеев с пьедестала, на котором тот стоял два столетия.

Два столетия… Недопустимо жить смертному столько лет.

В дверь постучали. Лек прочистил горло и громко хмыкнул, решив не размениваться на пустые слова. В кабинете появился Полад. Тихонько прикрыв за собой дверь, он подошёл к верховному служителю и также уставился на портрет.

— Ваше Преподобие.

— Полад, — отозвался Лек, выдавив дежурную улыбку. — Что с ведьмой?

— Стража говорит, она не ест и не пьёт уже несколько дней.

Лек раздражённо выдохнул. Проклятая ведьма следовала заветам своего наставника. Радигост объявил голодовку, когда они заточили его в темнице, и придерживался её до самой казни. Но он знал, что его ждёт. Дите же была неведома её судьба.

— Она скоро сдастся, — проговорил Лек. — Нужно только набраться терпения. Если бы в ней не было такого желания жить дальше, даже в таких скверных условиях, она бы давно разбила голову о стену своей камеры.

— Почему она всё ещё жива?

— Пока не пришло её время, — уклонился верховный служитель и перевёл тему: — Какова ситуация с Лебедиными Землями?

— Злата Василиск так и не дала ответа.

— Ещё одна упрямая женщина, — покачал головой Лек. — В этом случае нам тоже придётся подождать.

— Чёрный Альянс захочет склонить её на свою сторону.

— Злата отнюдь не дура. Она понимает, чем для неё обернётся этот союз. При всей своей ненависти ко мне, она не станет спорить с новыми законами и в будущем обязательно поддержит нас.

— Что говорит посланник?

Лек прикрыл глаза, вызывая в памяти образ того, кто навещал его по ночам. Это было для него настоящим откровением, ведь он оказался избран Матерью Света. В первый раз, когда таинственный дух явился к нему, Лек решил, что это были козни магов, что кто-то из них нашёл способ выбраться из заточения и обойти защиту от колдовства. Но, нет, это было проявление истинной силы Матери — её воплощение в смертном мире. Он слышал о том, что некоторым приходили видения, или духи-хранители сами являлись воочию, такие реальные, что в это просто не верилось. Однако до той ночи Лек не воспринимал всерьёз все рассказы о таких посещениях. Пока сам не стал свидетелем чуда.

Дух, что пришёл к нему осенью, незадолго до смерти Витольда фон Андро, предстал в образе человека в белых одеждах. Лицо его скрывал капюшон, а всё тело окутывало ослепительное золотое сияние, будто само солнце снизошло с небес. Лек долго не мог поверить в увиденное, но то, о чём говорил посланник, было неоспоримой истиной. Дух дал ему знания. Наделил его божественной силой, которая помогла Леку начать создавать диковинные устройства для обнаружения и искоренения ереси. Отныне шейные кольца содержали в своём применении не только традицию и дань памяти Первой Инквизиции.

Сначала ему было трудно смириться с тем, что он уподобился чародеям, ведь то, что он делал, было похоже на настоящее колдовство. К тому же пришлось воспользоваться самым драгоценным артефактом магов — Камнем Искусника. Но посланник изменил силу камня, очистил её светом, обратив артефакт в священное оружие.

Лек сразу же рассказал о визитах посланника своим приближённым. Они приняли это с ещё большим воодушевлением, чем он изначально ожидал. Они понимали, что с его помощью на земле наконец разгорелся Великий Огонь, которого добрый народ княжеств так долго ждал.

И всё, чего требовал посланник, — принести несколько чародейских книжонок в одну из башен Обители. По правде говоря, Лек не понимал, зачем это было нужно, но если Матерь Света того желает, он подчинится и сделает, что ему повелели. Он не должен сомневаться ни в её воле, ни в воле посланника.

— Он сообщил, что одна ведьма узнала о его присутствии в нашем мире, — сказал наконец Лек Поладу, отведя взор от портрета. — Ей известно, что высшие силы помогают Инквизиции. Она ищет способ помешать нашим с посланником встречам… Жаль, что он не назвал её имени.

— Мы должны найти её? — осведомился Полад, нахмурившись.

— Посланник сказал, что мои люди напали на её след. Хорошо, если им удастся нагнать и схватить ведьму.

— Её всё равно ждёт смерть. Как и каждого мага в княжествах.

Лек кивнул. Полад был первым из старого совета князя, кто показал свою страстную веру в Матерь Света, и верховный служитель бесконечно уважал его за это.

— Ступайте, Полад, — Лек вернулся к созерцанию портрета. — Когда вернётесь в столицу, приглядывайте за мальчиком. За юным княжичем. Я не доверяю советникам. Особенно Куврате.