Высокое небо - Грин Борис Давыдович. Страница 31

Ваш мотор показал в боевых условиях живучесть, малоуязвимость и надежность».

Сталинская премия первой степени, которую получил Аркадий Дмитриевич, была наградой за его двухрядную звезду. Но когда в конце весны ему вручили диплом лауреата, его мысль уже была занята второй модификацией. Никто лучше самого конструктора не знал, что схема двигателя таит такие возможности, которые могут дать истребителю еще большую скорость. В воздушном бою это было главным.

Завод между тем увеличивал выпуск моторов для Ла-5: их ждали под Сталинградом. Было безмерно тяжело. Многие опытные рабочие ушли на фронт, и их заменили женщины, подростки. Связи с поставщиками, сложившиеся до войны, теперь нарушились, приходилось рассчитывать на собственные силы. В этих условиях нельзя было работать по старой мерке. Заводу нужен был решительный, смелый руководитель, который не ссылался бы на трудности.

Гусаров не ошибся, увидев такого руководителя в инженере Солдатове.

Новый директор пришелся коллективу по душе. Несмотря на молодость, Анатолий Григорьевич оказался человеком твердых взглядов и правил. Он был предельно строг, но справедлив, ценил людей не по их заверениям, а по конкретным делам. Тот, кто не сдержал своего слова, переставал для него существовать. Это не было черствостью, он умел прощать ошибки, но не раньше, чем убеждался в том, что ошибка исправлена без малейшего принуждения.

Сам облик нового директора был симпатичен людям. Крепкий, быстрый в движениях блондин, чуждый всякой рисовки, не скупой на соленое словцо в остром разговоре, он умел быть и чутким товарищем, и беспристрастным судьей.

Аркадий Дмитриевич впервые встретился с Солдатовым зимой тридцать седьмого года, в тот день, когда получал первый орден Ленина. В Кремлевском зале была группа работников Московского авиамоторного завода, тоже отмеченная правительственными наградами. Выделялся совсем еще молодой человек, пышущий здоровьем, с румянцем во всю щеку. Когда знакомились, он представился: «Солдатов, начальник отделения механосборочного цеха и конвейера».

Григорий Иванович Петровский вручил ему тогда орден «Знак Почета».

Давно ли это было? А сейчас Аркадий Дмитриевич встретил в лице Солдатова не только способного инженера, но и сотоварища, единомышленника, который умеет и слушать, и помогать. Радостным было не только общение, но и работа с таким человеком.

Конец сорок второго года выдался особенно трудным, и Солдатов сутками не уходил с завода, разрабатывая стратегию ликвидации прорыва, увеличения выпуска двигателей. Аркадий Дмитриевич был его добровольным помощником. Неукротимая энергия одного в сочетании с огромным опытом другого дали замечательный сплав. Расстроенный механизм завода, словно хронометр в умелых руках часового мастера, становился податливым, обретая ритм.

Технические меры директор подкрепил приказом, который был прям и честен, как и он сам.

Из приказа по заводу:

«Условия работы завода в ноябре были исключительно тяжелыми. Работа завода в декабре будет проходить при еще больших трудностях, и поэтому требуется исключительное напряжение сил и воли каждого члена нашего заводского коллектива. Возможные отдельные срывы не должны вызывать смятения или неуверенности в победе завода. Нашей главной задачей в декабре является во что бы то ни стало закончить выполнение годового и месячного плана выпуска моторов.

Нас окрыляет небывалый героизм и доблесть защитников Сталинграда, когда бойцы выдерживали по двадцать три атаки в сутки, по восемьдесят часов беспрерывного обстрела артиллерией и минометами, когда многие погибали, но не покидали поста. Так нужно добиваться победы в тылу, на трудовом фронте».

По существу за полгода, с июля по декабрь, фронт получил 1129 истребителей Ла-5 с двигателями Швецова. Много или мало? На заводе не заблуждались на этот счет, понимая, что сколько бы ни было, а нужно больше, и делали все возможное, чтобы справиться со своей задачей.

Швецов и Солдатов не знали об одном примечательном разговоре, который произошел в те дни в кабинете у Сталина. Много лет спустя его воспроизвел в своих мемуарах бывший заместитель наркома авиапрома Александр Сергеевич Яковлев.

В Кремль были вызваны нарком Шахурин, Яковлев и командование ВВС. В кабинете у Сталина находились Молотов, Микоян и Щербаков.

«…Шахурину был задан вопрос о моторе М-82 — мощном двигателе воздушного охлаждения конструкции Швецова. Сталин и раньше неоднократно говорил, что нужно выпускать больше этих моторов, а теперь спросил Шахурина, почему задерживается их освоение в серийном производстве. Серийный завод действительно испытывал большие трудности с освоением мотора М-82, и выпуск его сильно задерживался.

Нарком стал приводить ряд причин, объясняющих задержки.

Сталин вспылил:

— Почему вовремя не докладываете о своих затруднениях? Если не можете сами их ликвидировать или решить, нужно докладывать. Мы не отказываемся помочь, но своевременно докладывайте о затруднениях, если не можете сами справиться».

Этот разговор имел благоприятные последствия для завода. Гусарову, который был не только первым секретарем областного комитета партии, но и уполномоченным ГКО по заводу, Сталин поручил принять срочные меры по увеличению выпуска моторов. Впрочем, это было главной задачей Солдатова, Швецов же был занят новым двигателем, который вот-вот собирались передать на испытания.

М-82ФН — так назывался новый двигатель. Он был построен на основе все той же двухрядной звезды, но оказался мощнее своих предшественников. Примечательно, что габариты и размеры остались прежними. Это упрощало его внедрение в серийное производство и не требовало коренной переделки самолетов. Внешне похожий на прежние моторы, новый двигатель в то же время имел существенное отличие. Аркадий Дмитриевич убрал карбюратор и вместо него установил аппаратуру непосредственного впрыска горючего в цилиндры. Были улучшены системы всасывания и охлаждения головок цилиндров, повышена надежность важнейших деталей и узлов.

В те дни с фронта привезли немецкий авиационный мотор. Аркадий Дмитриевич распорядился, чтобы ведущие конструкторы ознакомились с двигателем, который без меры восхваляли немецкие летчики. Стоял жестокий мороз, и мотор двое суток оттаивал в сборочном цехе, да так до конца и не оттаял. Но, стремясь быстрее выполнить указание главного, рабочие принялись за дело.

Все казалось необычным и новым. Начать с того, что ни один ключ не брал гайки. Приспособив деревянные колотушки, в кровь обдирая руки, сборщики сняли серо-зеленые крышки, обнажив чрево двигателя. Старательно возился со своими приспособлениями молоденький сборщик Володя Сергеев, выуживая неподдававшийся узел. Подошел к нему мастер, спросил:

— Стараешься?

— А как же? — удивился паренек. — Ведь это приказ Деда!

Так между собою рабочие уважительно называли Аркадия Дмитриевича, который вот уже год и впрямь был дедом.

Когда мотор был разложен по косточкам, собрались ведущие конструкторы. Они долго глядели на детали, о чем-то переговариваясь, потом разошлись.

Появился Швецов. Он тоже внимательно осмотрел узлы, наклонялся к ним с разных сторон, а уходя, сказал сборщикам:

— Наш будет лучше.

Главный не бросал слов на ветер. М-82ФН (форсированный с непосредственным впрыском) на испытаниях показал блестящие возможности. По мощности — 1850 лошадиных сил — он превзошел все прежние моторы Швецова.

Лавочкин ждал окончательных результатов. Как только государственная комиссия приняла мотор, он установил его на свой истребитель в новом варианте. Теперь это был Ла-5ФН, отличавшийся еще большей горизонтальной и вертикальной скоростью.

ДИПЛОМ
лауреата Сталинской премии

Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 22 марта 1943 г. присуждена Сталинская премия первой степени Швецову Аркадию Дмитриевичу, Герою Социалистического Труда, конструктору по авиамоторостроению, — за создание нового образца авиационного мотора.