Меч и плеть (СИ) - Колесник Андрей Александрович. Страница 28

Кварц. Камень Новичка. Один из самых распространенных инструментов рудной магии, как уже знала Кейлина. Каждый из камней имел два типа воздействия по отношению к магу. Внешняя сторона, влияющая на мир вокруг. И сторона внутренняя, дающая способности, часто связанные с риском для здоровья и жизни. В этом плане кварц был самым безопасным. Он хранил в себе воспоминания магов. Остис как-то говорил, что раньше кварц использовали лорды для передачи сообщений. Идеальное письмо, защищенное от всех кроме других магов. И от других магов, если посылающий достаточно искусен и способен заклясть этот чуткий камень на собственной крови.

Еще более полезной особенностью кварца была способность сохранять в себе следы чужих талантов. В музыке, красноречии… много в чем. Впрочем, аметист и кошачий глаз стояли в сторонке от остальных разновидностей. И способности давали очень-очень необычные.

Но Остис очень неохотно раскрывал тайны камней, если это не входило в предмет занятия. Надо думать, боялся отбить интерес своенравной ученицы. Или не хотел побуждать ее к опасным экспериментам.

— И каким же из этих камней владеешь ты? Рубином? Или сапфиром?

— Никаким, — с сожалением признался учитель рудной магии. — Они выше моих способностей.

— А я? — настойчиво спросила Кейлина. — У меня получиться?

Мэтр Остис окинул сидящую за столом девушку. Пробежал глазами по разложенным перед ней минералам.

— Многое, леди Дрейн, о ваших способностях говорят ваши успехи. Вы и сами знаете — лишь один из сотни рудных магов, начинает работать не с кварцем, а с каким-нибудь другим проводником. Вы начали с Камня Льстеца [20]. Камня причудливого и переменчивого. Очень многогранного и необычного камня… — он помедлил, точно хотел поддразнить интерес к своему мнению. — Да. Вы сможете. Может через три или пять лет обучения, но вам это удастся. Не сразу, что хорошо ибо все что дается в рудной магии без должного усердия может привести к бедам как мага, так и его окружение.

Именно такой ответ был нужен Кейлине. Такого ответа она ждала. И почудилось ли ей или нет, но мочки ушей на миг словно бы обожгло, касающимися их рубинами. Наставник, легко читая в её лице, наклонился к ученице, позволяя почувствовать исходящий от льняной одежды легкий запах сандала и сказал:

— А теперь верну вас на землю, леди Дрейн. Достаточно теории. Пора поработать с камнем.

— С каким? — загорелись глаза Кейлины. Он, не глядя, указал на один из лежащих перед воспитанницей. Потерявший к их диалогу интерес голубь снялся с бронзового насеста и перелетел к небольшой стайке, воркующей возле старой служанки, крошащей птицам хлебные крошки.

— Опять? — Кейлина недовольно рассматривала выбор наставника. Опал. Она вот уже полгода практиковалась в работе с тремя камнями. Училась читать и слушать послания заключенные в кварце. Безуспешно старалась разобраться с алмазом: укрепление тела ей упорно не давалось, а единственно успешным было упражнение направляющее силу алмаза во внешний мир. Остис говорил, что маги древности могли с помощью алмаза рушить стены городов. Вершина ее успеха — трещины на боках глиняных кружек и кувшинов. Поэтому работать с алмазом нетерпеливая Кейлина не любила. Но опалы… с ними приходилось обращаться чаще всего, и теперь леди Дрейн могла считать себя знатоком возможностей дарованных Камнем Льстеца.

Обычные — для людей. Чтобы управляться с ними. И огненные, про них мэтр рассказывал, что они предназначены, дабы предвидеть события. Этому умению он ее не учил потому что (как подозревала сама Кейлина) несмотря на десятки прочитанных книг сам не знал о нем ровным счетом ничего.

— Понимаю, — как всегда серьезно кивнул мэтр. — Вы верите, что и так уже разобрались во всем. Но спешу вас порадовать. Сегодня мы займемся внешними воздействиями, на которые способен опал. Будем заклинать погоду. И, леди Дрейн?

— Да, наставник? — замерла она.

— Скажите, что не станете своевольничать и использовать магию в ситуациях, которые рискуют столкнуть вас лбами с другими рудными магами. Поверьте на слово, наши собратья могут очень неоднозначно отнестись к попыткам влияния на них.

— Конечно, мэтр, — легко пообещала она, накрывая похожий на миниатюрную палитру художника камень ладонью.

Артей прибыл по первому зову, оставив наблюдение за тренировкой Каменных Ос.

— Мой лорд, — поздоровался он, прямой как меч, вставая у кресла в котором ожидал, поигрывая золотой фибулой Риккерд. Против обыкновения присесть лорд не предложил, разглядывая похожего на молодого грифа с изогнутым клювом, слугу. И это птичье сходство только подчеркивалось дорогим камзолом с белыми кружевными манжетами, который Гексли, подчиняясь моде, носил с истинно наемничьим небрежением.

— У меня сегодня был интересный гость с Рудного Утеса, — фибула перекатывалась между костяшек пальцев, поблескивая узорчатым боком. — Со здравым, но не интересным лично мне предложением.

Артей знал о ком идет речь, но, как и положено вассалу, господина со своими предположениями не перебивал. Слушал, молча, уставив свои немигающие черные глаза на господина. Черные как у велона. Или даже скорее гашхара. Под левой рукой торчала, целясь куда-то в сокрытое за зелено-красным витражом окно, костяная рукоять сабли.

— Поэтому для тебя и твоих молодцев есть небольшая работенка, — Ринвальд с шумом потянул воздух простуженным носом. — Возьми дюжину крепких, умеющих держать языки за зубами парней и поезжайте в столицу. Найдите там лейтенанта королевской армии Визерия Сотара. И привезите его сюда.

Предводитель Каменных Ос несколько оживился. На его губах появился намек на удивленную улыбку.

— Когда вы приказываете привезти сотареныша, подразумеваются ли какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства? Должны ли мы уговаривать его, передвигаться ли нам тайно или…

— Не болтать. Пожелания всего два. Никто посторонний о вашей работе знать не должен — особенно со стороны короны. И привезите мне Визерия. Остальное мне не интересно. И тебе не должно быть. Только не забудь, что у парня найдется охрана, да и сам он вроде как не напрасно форму носит.

Ринвальд откинулся головой на подбитую мягкой алой подушечкой спинку кресла и пристально посмотрел на Гексли своими ярко-голубыми глазами с покрасневшими белками.

— Это как раз та часть, мой лорд, которая не должна быть интересна ни вам, ни мне.

День молодой леди был расписан по часам. Подъем, встречи, занятия, встречи, подготовка к вечернему балу. Все спланировано, во все требуется участие. Добропорядочная дщерь своего рода не имела бы ни минуты собственного времени. И так изо дня в день, из месяца в месяц. До самой своей свадьбы. Которая в случае с Кейлиной до сих пор не состоялась только по причине отсутствия подходящей партии.

Никакого отдыха. Обязанности леди — благородное бремя. Если бы только Кейлина всегда следовала правилам.

Среди скучных дневных дел, её интересовали лишь проводившиеся три дня в неделю уроки мэтра Остиса. Только они вдохновляли дочь лорда Дрейна. Потому что давали ей нечто уникальное. То чего не было у других. Она очень ревниво относилась к своей необычности.

Талант Кейлины открылся довольно поздно. Долгое время лорд Ринвальд не мог смириться с мыслью, что божественный дар полностью обошел его любимого старшего сына и достался девочке. Но благоразумие все же взяло верх и на свой семнадцатый день рождения ей кроме прочих подарков презентовали тихого пропахшего сандалом мужчину, похожего на измученного рукописями книжника. Её наставника в искусстве магии.

С той поры в жизни молодой леди Дрейн произошел ряд изменений. Семья отдалилась от Кейлины еще сильнее. Если раньше отец смотрел на нее лишь как на возможность закрепления своих позиций, посредством династического брака с ценным союзником, то теперь лорд похоже не мог определиться, как быть с её прорезавшимися способностями. Мать почти перестала с ней разговаривать, как и Родрик, в чьих глазах она находила откровенную зависть. Это не слишком трогало юную леди. Родственников она не любила. Но будучи от природы неглупым человеком, с раннего возраста научилась изображать любезность в разговорах с ними. Со всеми, кроме Риккерда, на которого Кейлина посматривала свысока.