FERA. Апокалипсис: Охотник (СИ) - Тихий Алексей. Страница 37

Добираться в этот раз решил на машине, еще только вечер. Метро для меня пока создавало больше проблем, чем удобства, да и тесак будет звенеть. К чему привлекать лишнее внимание.

В повышенной чувствительности есть свои плюсы, но и минусов изрядно. Я теперь физически не мог находиться в прокуренных помещениях и рядом с источниками сильных запахов. Особенно меня бесил сладковатый аромат дешевых духов и дерьмовых сигарет.

Подготовившись к бою, я все же решил не терять осторожность, поэтому в подъезд проскользнул под активированным амулетом. Наврядли тут у кого-то есть камеры, зато скорее всего присутствуют бдительные подъездные стражи — бабушки-пенсионерки.

Поднявшись на второй этаж, я застыл пытаясь понять, что происходит в квартирах. Первая из трех квартир на этаже, принадлежала семье с маленьким ребенком, вторая — паре пенсионеров, ну а третья — моей цели. Я отчетливо слышал детский плач и голос молодой женщины, ощущал «старческий запах». Это вполне нормальное явление, я как-то читал, что он вызван повышенным содержания вещества под названием «2-ноненаль» в организме пожилого человека. Японцы даже целую линию косметики для решения этой проблемы придумали.

Моя цель в третьей квартире. Оттуда доносился глухой мужской голос, который что-то бубнил про какие-то картины и тени. Пахло в квартире этого урода, мягко говоря, неприятно. Смесь застарелого запаха пота, грязной посуды, бытовых отходов и дешевой водки. Психологи говорят, что отсутствие гигиены, первый признак проблем с головой. Похоже они правы.

Самое главное, я ощущал присутствие большого количества духов-лоа в его квартире. Они были словно чем-то закрыты, но на таком расстоянии от знающего это не спрячешь.

Долго задерживаться на площадке нельзя, кто-нибудь может меня заметить, поэтому работаем быстро и аккуратно. Сняв маскирующие чары и убрав кукри за спину, я позвонил в дверь. Голос замолк и послышались тяжелые шаги по направлению к двери.

Натянув на лицо самую дружелюбную, из своих улыбок, я держал перед собой прихваченный томик библии. Буду косить под неофита-евангелиста.

— Кто? — Раздался глухой голос из-за двери.

— У Вас найдется минутка поговорить о боге?

— Нет.

— Зря. Бог помнит о тебе и твоих грехах.

После моих слов дверь резко распахнулась. Вот же черт. Я как-то по-другому представлял себе маньяка. В моем воображении это был худощавый, аккуратно одетый мужчина с забитым взглядом. А реальность мне подкинула двухметрового детину в засаленной майке и потертых трениках.

Наши взгляды встретились и мне на секунду стало страшно. Я неожиданно вспомнил особый взгляд Анны Георгиевны. Тело пробило током и на секунду парализовало. Здоровяк схватил меня за грудки и уже начал затаскивать в квартиру, когда я наконец-то смог побороть оцепенение.

Сильнейший удар коленом в пах заставляет маньяка замереть в дверях, но отпускать меня он явно не собирался. Попробую переубедить. Пара ударов рукояткой кукри по затылку и он сразу передумал. Руки разжались, а тело начало заваливаться.

Поддерживая здоровяка за голову, толкнул его в квартиру. Теперь закрыть дверь на все засовы и можно продолжить наше общение. Достав из рюкзака пластиковые хомуты, связываю его безвольное тело.

Критически посмотрев на маньяка, решил добавить кляп и еще по паре хомутов на руки и ноги. Ну и здоровенный же он тип!

Прихожая старой хрущевки пребывала в плачевном состоянии: отклеившиеся обои, потеки грязи и отвратительный запах. Вот же тварь. Но главное, ощущение духов усилилось.

Я нашел их в единственной комнате. Все стены были разрисованы портретами людей: старые и молодые, мужчины и женщины, роднило их одно — рука автора. Выполненные карандашом картинки были словно живые. Хотя почему словно, в них и в самом деле еще теплилась жизнь. Они продолжали страдать и одновременно пытали своего мучителя. Даже стоя рядом, я ощущал как запечатанные в картинах духи, пытаются добраться до моей праны.

Мне стало завидно. Не знаю по чьему недосмотру этот ублюдок получил уникальный талант, — он может переносить живые души в новые вместилища. Обычно от человека остается лишь Атман, ментальная оболочка содержащая личность, распадающаяся после смерти физического тела, но этот придурок каким-то непостижимым образом научился переносить ее в месте с ядром души в свои картины.

Я бы с таким даром мог развернуться. Да можно придумать десятки путей для его использования, от личного бессмертия до создании армии послушных големов, а этот идиот просто убивал людей и запечатывал их на обоях своей квартиры. Ума нет, считай калека.

Но как же качественно все сделано — простые рисунки, выполненные его рукой, удерживали лоа лучше любых магических построений, будто души людей были прибиты к стенам квартиры гвоздями. А ведь они почти живые, почти такие же личности как Господа, вот только сил — кот наплакал. Часть уже наверняка обезумела от нехватки праны. Пожалуй, даже использовать их для работы будет убийством.

И что мне теперь делать? По совокупности грехов — сорок семь портретов, надо поставить этого мудака к стенке и расстрелять.

Из коридора послышалась возня, а затем мне резко стало не до этого. Рисунки на стенах ожили — похищенные души разом метнули нити силы в мою сторону. Я рывком сместился на другой конец комнаты. Советская тумбочка, позади того места, где я стоял секунду назад, развалилась в труху под одновременной атакой такого количество духов.

Серпенто будет мной недоволен — этот придурок очухался и натравил на меня всех лоа разом. Вот это сила! Ну почему такие способности не достались мне?

Мысли прервала очередная атака, из-за которой вновь пришлось менять позицию. Лоа, прикованные к магическим рисункам, не могли тягаться со мной в скорости. Зато силы им было не занимать — в этот раз пострадал хозяйский диван. От удара старое дерево треснуло и прямо в центре появилась глубокая вмятина.

Вот же черт, пора предпринимать что-нибудь.

— Фас. — Слуга-моджо вгрызается в один из портретов, а я бью по противоположной стене потоком сырой силы. Хрена с два, — рисунки не только удерживают пленные души, но они еще укрепляют их Атман. Моя атака оказалась полностью провальной, сырая сила лись скользнула по портретам и ушла в сторону опалив обои. У слуги все оказалось немногим лучше, с трудом, он прогрызал себе дорогу к ядру души запечатанного духа. Силен гад, неплохо я его откормил за это время.

В этот раз уйти из под удара оказалось тяжелее, сказывалась резкая потеря жизненной силы. Пучок нитей ударил в одну из стен. Силы удара хватило, чтобы разрушить сразу два рисунка. Что же, это один из вариантов.

Риск — дело благородное, но когда он оправдан. Перспектива скакать по комнате в ожидании того, что портреты со временем сами себя уничтожат — не мой выбор. Одна ошибка, и самоуничтожусь уже я. Да что же делать-то?

У меня просто нет защиты от подобных атак. Против такой силы я ничего не сделаю. Если бы было время на составление veve, я бы смог защитится, но его-то как раз нет. Атаки сырой силой и слуги показали себя малоэффективными. Надо было валить придурка сразу, это он всем управляет тут. Кстати где он?

Увернувшись от следующей атаки, я выскользнул в узкий коридор квартиры и успел заметить только закрывающуюся дверь в санузел. Он что, серьезно в туалете решил от меня прятаться? Вот придурок.

Мощный удар ноги в дверь, к сожалению не возымел эффекта, а мне пришлось откатится в сторону. Духам по большей части плевать на физические препятствия, стены лишь незначительно уменьшала силу их слаженного удара. Старая штукатурка посыпалась со стены.

Ладно, не такой уж он и дебил, дверь оказалась на удивление прочная, но у меня появилась идея.

От следующей атаки я ушел перекатом в сторону, но цели добился — в деревянной двери появилась вмятина. Подскочить, три удара кукри и снова уйти в кувырок.

После третьего удара духов, я даже смог увидеть маньяка, он забился в ванную и похоже полностью отрешился от мира: глаза налились кровью и закатились под веки, изо рта потекла тонкая струйка слюны, его лихорадило и он периодически бился головой об угол ванны.