Время желаний. Другая история Жасмин - Брасвелл Лиз. Страница 9

Последнее время всех их было особенно много – ведь вскоре предстояло бракосочетание принцессы.

– Дворец здорово выглядит, правда? – со вздохом заметил Аладдин.

– О... да... просто чудесно, – сказала девушка. Но она вовсе не подошла к Аладдину, чтобы полюбоваться роскошным видом. Вместо этого она устало села на ступеньки, ведущие на возвышение, где Аладдин обычно устраивал себе постель, и понуро уронила голову на руки.

– Хотел бы я знать, каково это – жить во дворце. Или в любом другом богатом доме. Я не привередлив, – задумчиво проговорил Аладдин, стараясь скрыть разочарование от ее реакции. Что ж, может быть, он хотя бы заставит ее наконец проговорится, где она живет. – Когда вокруг всякие слуги... лакеи и прочее...

– О, ну конечно, куча людей, которые все время будут тебе указывать, куда идти и во что одеваться, – подхватила девушка, раздраженно закатив глаза.

– Это все же лучше, чем когда тебе приходится красть еду и бегать от стражников, – заметил Аладдин.

– Ты ведь сам сказал, что вы с Абу вольны приходить и уходить, когда вам вздумается. Но если ты родился в семье правителя, тебе все время приходится делать то, что тебе говорят. Или что тебе полагается делать. И ты никогда никуда не можешь пойти.

– Ага, но знаешь ли, будучи Уличной Крысой, ты много куда не можешь пойти по другим причинам. Тебя попросту не пустят. Поэтому наша свобода очень ограничена. Даже если бы я захотел заняться честным трудом, никто не захочет меня нанять. Я даже не могу стать слугой в каком-нибудь богатом поместье. Да и ходить-то тут особенно некуда. Если уж тебе выпало родиться в Квартале Уличных Крыс, ты...

– В западне, – докончила за него девушка.

Аладдин удивленно на нее покосился. Она как будто и вправду его понимала – словно сама испытывала те же самые чувства.

Он подошел и уселся рядом с ней. Несмотря на тесноту, она не стала отодвигаться, и их ноги соприкоснулись.

Аладдин достал из кушака два яблока и протянул одно ей, а другое Абу. Абу разразился шумными благодарными криками и сделал именно то, на что Аладдин и рассчитывал: проворно ускакал на крышу башни, чтобы насладиться угощением без помех.

Девушка вытащила из складок платья маленький серебряный кинжал и ловко разрезала яблоко, вручив одну половину ему. Он ухмыльнулся, благодарно воздев свою половинку.

– Ну и откуда же ты родом? – отважился он наконец на вопрос.

– Какая разница? – неохотно отозвалась она. – Я сбежала оттуда и не собираюсь возвращаться назад.

– Неужели? Почему? Что могло случиться такого ужасного, что ты не хочешь никогда больше видеть ни отца, ни мать? Или сестер, или кто там еще у тебя есть?

При этих словах девушка как будто немного смягчилась.

– Как бы я хотела иметь сестру... Или брата. А моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой.

Аладдин почувствовал легкий укол в сердце. Выходит, с этой прекрасной девушкой его роднит общее несчастье.

– А мой отец... он заставляет меня выйти замуж. – Ее взгляд снова посуровел. – Тебе понравилось, если бы тебе пришлось провести весь остаток своей жизни неизвестно с кем?

Она сжала кулаки с таким гневом, что Аладдин невольно отшатнулся.

– Он может быть хоть на тридцать лет старше меня. Зато он богат, – резко бросила она Аладдину, как будто это была его собственная идея. Он еще больше отстранился, теперь уже не на шутку испугавшись. – Он может быть глуп, как пень. Зато богат! Он может быть высокомерным и наглым. Он может обращаться со мной, как с очередной собственностью – так же, как обращается со мной мой отец, выдавая меня за него насильно. Он может быть жестоким. Он может... – Она осеклась на полуслове и смущенно глянула на Аладдина, как будто собиралась произнести нечто слишком ужасное. – Он может вынудить меня рожать одного ребенка за другим, каждый год. Нет, я, конечно, ничего не имею против детей. Скажем, одного-двух. Со временем. Пойми, мне ведь нет еще и двадцати лет, а мой отец уже решил, что моей жизни, когда я могу хоть что-то выбирать сама, уже пришел конец.

Аладдин сглотнул. Почему-то в голове у него всплыл образ вдовы Гульбахар. Вообще-то в ней не было ничего плохого, но что, если бы кто-то приказал ему жениться на ней? И провести с ней всю оставшуюся жизнь? И еще он подумал о Моргиане. Та тоже прятала в своей одежде маленький кинжал – правда, не серебряный и вовсе не для фруктов. Если бы кому-то пришло в голову заставить ее выйти замуж против ее воли – прямо скажем, добром бы это для него не кончилось. Она бы никогда не допустила подобного.

– Это ужасно, – признал он с чувством. – Я... мне очень жаль, что я...

Как раз в этот миг Абу спрыгнул с потолка. Аладдин с тревогой следил, как обезьянка направилась прямиком к девушке, явно нацелившись на ее половинку яблока. Аладдин успел перехватить Абу прямо в прыжке и усадил себе на плечо, шепотом выругав приятеля за нахальство.

– В чем дело? Что он сделал? – с любопытством спросила девушка. Вмешательство Абу вроде бы дало ей возможность немного расслабиться.

– Ничего, – сказал Аладдин, поглаживая спинку обезьянки.

Девушка наклонилась и почесала Абу под подбородком.

– Абу просто... гм... возмущен тем, как ужасно отец с тобой обращается.

– Правда? Это он сам тебе сказал? – переспросила девушка с понимающей улыбкой, чуть надув губки и состроив недоверчивую рожицу. Аладдин разом ощутил, как его сердце тает, а мозги цепенеют.

– Э-э... ага. Еще он говорит, что это возмутительно, когда мужчины позволяют себе ограничивать жизнь молодых женщин в наш современный просвещенный век, – продолжал Аладдин, поглаживая Абу, но неотрывно глядя на девушку. Сказать по правде, он и сам не очень понимал, что болтает его язык. Он мог бы молоть какую угодно ерунду, лишь бы она продолжала вот так на него смотреть.

– Как интересно. Может быть, Абу еще есть что сказать? – спросила она, наклоняясь еще ближе.

Корица, понял он. Ее дыхание пахло корицей. Она была так близко, что он мог даже уловить запах ее кожи. И хотя в обычном состоянии он не был склонен к поэзии, сейчас он мог думать лишь о свежем ветерке, несущем из пустыни легкий аромат сандала и кипариса.

– Он хочет спросить, не может ли он чем-то помочь ... – Это, по крайней мере, было честно. Он не был полностью уверен, что поцелуй чем-то ей поможет. Он просто знал, что либо он поцелует ее, либо умрет на месте.

– Передай ему, что я буду очень на него рассчитывать, – сказала девушка, прикрывая глаза и слегка вскидывая голову.

Аладдин обхватил ее ладонями за спину и приготовился к лучшему мгновению своей жизни.

Которое, естественно, было полностью испорчено появлением стражников.

Расула с ними не было: на этот раз атакой руководил его заместитель. И каким образом он, будучи увесистее Расула, и еще пятеро рослых стражников сумели подняться по лестнице совершенно неслышно, осталось для Аладдина загадкой.

Первый же вопрос, который пришел ему в голову: как они узнали, где его искать?

– Наконец-то я тебя нашел! – прорычал Расулов заместитель.

– Что, опять? – вскричал Аладдин, вскакивая на ноги. – Все из-за одного куска хлеба?

– Как вы меня нашли? – одновременно с ним воскликнула девушка.

Они уставились друг на друга.

– Так они за тобой? – спросил он.

– При чем тут хлеб? – спросила она.

Заместитель Расула был не из тех людей, которых можно отвлечь от выполнения приказа.

– Тебе не сбежать. А ну иди сюда, иначе хуже будет!

Аладдин вспрыгнул на узкую каменную ограду, отделявшую его жилище от простершегося внизу города, и протянул руку девушке.

– Ты мне доверяешь? – быстро спросил он.

Девушка на мгновение растерялась.

– Д-да, – неуверенно выговорила она.

Аладдину этого было достаточно.

– Тогда прыгай!

Он схватил ее руку и дернул на себя. В следующий миг он уже летел в пустоту, потянув девушку за собой.

Конечно, она закричала – да и кто бы ее за это упрекнул? Они падали камнем из розовых сумерек в полуночную тьму, проваливаясь через несколько этажей сквозь трещины в потолке стоящего внизу здания.