Проданная чудовищу (СИ) - Маршал Ева. Страница 7

Стоило ему сделать шаг навстречу, и мое внимание переключилось. На его плече, прямо сквозь кожу, поступали таинственные символы. Они сияли, иногда вспыхивая ослепительно белым светом или загадочно мерцая неоново — голубым. Ровные и ломаные линии, соединенные между собой в строгом порядке, образовывали знаки, а может быть руны или даже магические письмена. Определенно, магия в них была, потому что меня они звали, манили, притягивали, почти полностью лишая воли и разума.

А потом мужчина наклонился и едва ощутимо коснулся моих губ губами. Никто из нас не понял, что произошло дальше. Незнакомец застонал и жадно впился в мой рот, лишая последних крупиц самообладания. И я раскрылась ему, совершенно беспомощная перед нахлынувшими ощущениям.

Стон, мой или его — неважно, лишь на секунду отрезвил, а затем твердые, беспощадные губы заскользили по коже, воспламеняя каждую клетку, зажигая все новые и новые огни.

Я чувствовала его взгляд, жадный и восхищенный, но посмотреть на мужчину не могла. Да и не хотела. Сейчас я жаждала его поцелуев, бесстыдных прикосновений и движений внутри себ, резких до боли. Я хотела его. Я мечтала о нем. Я плавилась и сгорала для него. Не было ни прошлого, ни будущего. Были только мы и дикая страсть, объединяющая нас в одно целое, в совершенное гармоничное существо.

— Не отдам, не отпущу! — хрипло выдохнул он, и каждое слово, каждый звук словно омыл меня горячими волнами, которые заставляли кричать и выгибаться ему навстречу.

— Дай… Дай мне это… — почти прошептала я, и незнакомец глухо застонал, жадно ловя отклик моего тела.

Бедра сами раскрылись, капитулируя под натиском. Наслаждение растекалось внутри густой патокой. Под его руками и губами рождалась новая я, твердо знающая что так, как с ним, уже не будет ни с кем, уверенная в правильности происходящего.

Один его толчок, мощный, дикий, нужный, и я срываюсь на крик. Я растворяюсь без остатка в этом мужчине. Тело само выгибается, стараясь вобрать больше, подстраиваясь под древний как мир танец. Его хриплое рваное дыхание опаляет кожу, каменное напряжение мышц выдает состояние незнакомца — он едва сдерживается, но все еще размеренно двигается, глубоко проникая в меня, даря и забирая, освобождая и порабощая меня одновременно.

— Взлетай! — нет, не попросил — приказал он. И на меня одновременно нахлынуло столько чувств, что они едва не разорвали грудную клетку.

Мой отчаянный крик — вестник нереального освобождения смешался с его стоном, Тела дрожали, приникая друг другу, и не было такой силы, способной оторвать меня от этого мужчины.

— Всем встать и пройти в санитарную зону!

Я поморщилась, пытаясь понять, кому пришла в голову глупая идея поставить мне на будильник этот вызов. Точно знала, что молчать не буду и придумаю в ответ что — то пакостное. Карканье вороны или рёв буйвола, например. А еще лучше — отключу будильник. Больше пропусков — веселее жизнь! А веселье наши преподаватели могли устроить такое… Что может быть лучше мести чужими руками?

— Всем встать и пройти в санитарную зону! — повторил голос, и я резко открыла глаза. Услужливая память очень вовремя прокрутила то, что со мной произошло накануне.

— Каролина, не сиди. Вставай! — поторопила Николь, подруги по несчастью стояли рядом.

Это я, что ли, самая последняя проснулась?

Похоже, на меня местное успокоительное действует сильнее, чем на остальных. Или это нервная система отключает организм в попытке пережить страшные новости о моем новом социальном статусе?

Глядя на остальных, поднялась. Чего там надо сделать? Пройти в санитарную зону?

— Мы уже прилетели? — спросила девчонок, холодея от этой мысли.

— Не ясно, — ответила Эми. — Но душ приму с удовольствием. А дальше… дальше постараемся выжить. Да, девочки?

— Надеюсь, то место, куда мы прилетели, и то, чем нас заставят заниматься… — Николь шмыгнула носом и не закончила мысль. И так все было ясно. Страшно было всем, только если мы пытались держаться и временно словно отложили мысль о своем будущем, Ник боялась вслух за всех.

— Эй! — воскликнула Бренда, привлекая внимание. Она теребила майку, что доходила до середины ягодиц, но это не мешало ей возмущаться. — А где моё нижнее бельё? Я положила его под подушку, когда легла. Фетишисты проклятые, верните!

Девушка погрозила кулаком в сторону, откуда доносился голос, и почти сразу охнула от боли, прижав руку к груди. На глазах Бренды выступили слёзы, и Николь тут же подскочила к кузине, пытаясь утешить, поддержать.

Не нужно разъяснений, мы всё поняли.

— За неповиновение правилам господина следует наказание, — провозгласил ненавистный голос. Фантазия добавила инфернальный смех за кадром. Хорошо, что наш надсмотрщик или машина, кто его знает, что у них здесь и как работает, не расхохотался на самом деле. Неприятностей и унижений нам и без этого достаточно.

— Прекратите, пожалуйста. Ей ведь больно, — попросила Николь. — Мы все поняли и будем вас слушаться.

Бренда выдохнула, утерла взмокший от напряжения и боли лоб. Все выдохнули.

В следующий момент правая стена нашего помещения растворилась, открывая вид на несколько вертикальных стеклянных капсул диаметром с метр. Они мерцали, словно на них был нанесён тончайший слой серебра, по поверхности сновали уже знакомые нам почти всемогущие огоньки.

— Санитарная зона. Доступ десять минут, — прогундосил мерзкий, не дающий поспать приличным девушкам, голос.

Мы переглянулись и шагнули в сторону капсул. Я осторожно коснулась стекла рукой, пытаясь найти вход, и оно растворилась. Просто исчезло, словно его и не было. Раздеваться не стала. Ощущение постороннего присутствия кололо затылок.

Зашла внутрь, ступни коснулись тёплого пола, а стена за спиной снова отделила меня от подруг. Или они уже тоже скрылись в своих капсулах?

Неожиданно местная душевая заискрилась, снаружи по ней забегали огоньки, как будто в кабину попал разряд молнии. В первую секунду меня охватила паника. Что вообще происходит? Но через пару секунд тёплая волна окутала тело, приятно лаская и согревая, успокаивая. Именно этого мне и не хватало. Страх постепенно отступил, сменившись удивлением — заметила, что с ногтей пропал лак. Десять баксов в трубу!

— Отвалился, что ли? — прошептала, рассматривая собственные руки. Спереть его точно никто не мог. Потертые друг о дружку ладони скрипнули, словно я только что держала в руках мыло. Ну и дела! Какая экономия на моющих средствах. А вот ногти жалко, неделю не проходила.

Но это всё мелочи! Когда моя одежда начала истончаться и пропадать на глазах, я потеряла дар речи. Как? Что происходит? Для чего? Дадут ли мне новую одежду или нужно было раздеться сразу? Ходить обнаженной не очень приятно, пусть даже в женской компании.

— Всё, что будет признано вредным для сохранности ваших тел, подлежит уничтожению, — донёсся уже хорошо знакомый неприятный голос.

Видимо, не одна я страдала от потери вещей и нам, дикаркам с отшиба галактики, решили объяснить, что к чему.

Взглянула в сторону душевых капсул подруг, но увидела лишь размытые светлые пятна, в которых происходило движение. Девчонки не теряли зря времени, приняли местные банные процедуры и уже выходит. И мне не стоит задерживаться.

Коснулась стекла, которое тут же растворилось. Первой мыслью было найти хоть что — то из одежды, чтобы прикрыться. Но вместо этого на постели обнаружилась светлая туника и такие же светлые туфли. Ничего из того, что могло бы послужить нижним бельём, ни я, ни подруги не обнаружили.

— Девочки, не спите! Пока и это не пропало, одевайтесь! — скомандовала Бренда, и мы спешно принялись натягивать на себя одежду.

— А у меня лак пропал, — показала я свои чистые руки. — Вроде и жалко денег, а вроде и глупо жалеть. Но все равно. Знаете, самое обидное, что следующий маникюр у меня был по карте лояльности, бесплатный. Эх. Знала бы, что меня ждет, хотя бы отдала карточку Элен, у нее вечно денег нет на красоту.