Счет (ЛП) - Эш Джессика. Страница 17

Но я не могла сделать этого. Мы могли бы быть близки физически, но я никогда не смогла бы доверять ему, как раньше. Я могла бы простить, но не думаю, что готова забыть и не уверена, что когда-нибудь буду.

Глава 11

Джексон

Мне не нравилось посещать больницы − а кому нравилось? − но это, оказалось, могло стать еще более неприятным. Доктор назвал это обычным осмотром, но все, через что мне пришлось пройти в течение последних нескольких лет, вряд ли было «обычным».

На протяжении последних четырех лет мой разум был поглощен беспокойством о здоровье, но в последнее время я начал расслабляться и позволил продолжать жить дальше. Вместо того, чтобы беспокоиться о своем здоровье, я думал о Дженни и в очередной раз позволил себе сблизиться с ней. Более того, я бы позволил ей сблизиться со мной.

У доктора не было хороших новостей. На самом деле, у него были очень плохие новости, и теперь я должен был отказаться от всего. Мне нужно было снова прогнать Дженни из своей жизни. Я стал бы столь радикальным, как был четыре года назад − я смог бы причинить ей такую боль снова, − но я должен был найти способ выбраться из этой заварухи. Мне не стоило флиртовать с ней или возвращаться в ее жизнь. Я действовал эгоистично. Хотел бы быть с Дженни, но я держался подальше от нее последние четыре года по веской причине. Согласно сегодняшней плохой новости от доктора, в настоящее время эта причина существовала так же, как и четыре года назад.

Я по-прежнему не собирался переходить в «Нью-Йорк Юнайтед», и мне бы все равно не удалось пройти медицинский осмотр. Рано или поздно клуб узнал бы о моем состоянии, и на этом бы все закончилось. Я даже не смог бы воспользоваться предлогом, чтобы переговоры о передаче выглядели реальными, потому что «Ливерпуль Юнайтед» все равно не предложил бы мне новую сделку. Не теперь.

Сейчас, как никогда ранее, я хотел провести каждую минуту каждого дня с Дженни, но этому не бывать. Когда я был с ней, я хотел прикоснуться своими губами к каждому сантиметру ее кожи и чувствовать, что ее сопротивление ко мне ослабевает. Еще неделя, проведенная вместе, и мы оказались бы в постели. Я жаждал этого больше всего на свете, но не мог рисковать причинить ей боль. Не снова.

Дженни ушла на свидание, которое, как я все еще предполагаю − или, по крайней мере, надеюсь, − было ненастоящим. Я знал, что у нее были бойфренды в колледже, но она не их тех, кто ходит на случайные свидания. Сомневаюсь, что она сделала бы что угодно на первом свидании, поэтому у меня было время убраться отсюда, прежде чем она привела бы его домой, чтобы познакомить с семьей, или даже хуже − заняться сексом в комнате, по соседству с которой сейчас жил я. Это уничтожило бы меня быстрее, чем моя болезнь.

Когда я вернулся домой, мама разговаривала по телефону внизу, крича на коллегу из-за пропущенного срока. Я надеялся застать ее в хорошем настроении, но мама была немного не в духе в последнее время.

− У тебя есть минутка? − спросил я у мамы, пока она просматривала электронную почту на своем телефоне.

− Если сделаешь это быстро, − ответила она.

− Ты должна исключить Дженни из переговорной команды по моему контракту, − сказал я.

− Почему?

Она по-прежнему не отрывала взгляда от своего телефона. Я не привлек ее внимания, но так было всегда. Мама, наверное, вела переговоры деловых сделок и во время грудного вскармливания, когда я был ребенком.

− Ей не хватает опыта в заключении такого рода сделок.

Я чувствовал себя виноватым, бросая Дженни под автобус, но сказать маме, что между нами напряженные отношения, могло бы сделать ситуацию еще хуже. Последнее, чего я хотел, чтобы мама думала о моих отношениях с Дженни.

− Эта сделка должна пройти гладко, и Дейзи выразила обеспокоенность по поводу того, что Дженни испортит все.

− У Дженни много помощников, к которым можно обратиться, если ей это нужно. Не похоже, что она та, кто подписывает чеки. Мы, я имею в виду клуб, подумали, что было бы лучше задействовать знакомое лицо для переговоров с вами, вот и все.

− Ну, мне не нужно знакомое лицо. Переведи ее в другой отдел или назад в головную компанию.

− Это не мне решать. Она работает не на меня.

− Ты устроила ее на эту работу изначально, − сказал я. − Ты, видимо, имеешь там влияние.

− Она получила эту работу, потому что «Нью-Йорк Юнайтед» подумали, что она сможет стать лучшим человеком, чтобы вести с тобой переговоры. У меня очень мало влияния там. К тому же, они являются моими клиентами, и последнее, что я хотела бы делать, это сказаль им, что работник, которого я порекомендовала, не способен выполнять соответствующую работу. Как ты думаешь, я буду выглядеть?

− Меня не особенно волнует, как все это будет выглядеть, − зарычал я. − Ты не должна была давать ей эту работу с самого начала. Она не годится для этого. У нее специализация по обществознанию, ради всего святого.

− Я сделала ей одолжение, устроив ее на эту работу. Могу заверить тебя, на этой работе ей платят гораздо больше, чем на той, куда она подавала заявление.

− Тебе никогда не приходило в голову, что она, возможно, не волновалась о деньгах? Не каждый гонится за самой большой зарплатой, которую они могут получить, − сказал парень, который зарабатывает пят миллионов долларов в год, пиная мячик. − Я собираюсь посказаль с отцом и выяснить, сможет ли он найти ей работу получше. Ту, которая ей действительно нравится. Папа имеет множество связей в компаниях, участвующих в международной торговле. Навыки Дженни арабского языка были бы полезны там.

Отец, скорее всего, не смог бы помочь Дженни, но мать очень сильно злило, когда она думала, что отец вовлечен в ситуацию. Понятия не имел, хотела ли Дженни применять ее языковые навыки, но это должно было быть лучше, чем косвенно работать на мою мать.

− Твой отец никогда с ней не встречался, − ответила мама. − Кроме того, ее арабский не так хорош, как она сказал.

− Что ты имеешь в виду? − спросил я. − Она изучала его с четырнадцати лет и всегда говорила, что собиралась изучать его в колледже.

− Что она и сделала, − сказала мама. − И с треском провалилась. У нее две «F» в приложении к диплому по исследованиям, касающихся Ближнего Востока и несколько действительно плохих оценок по изучению арабского языка.

− Я не верю тебе, − возразил я. − Не могу представить, что Дженни когда-нибудь могла получить оценку «Е» (прим.: с англ. enough − достаточно, эта оценка приравнивается к тройке с минусом) по чему-то, тем более что она увлеченно изучала его в течение столь длительного времени.

− Я могу показать тебе копию, если хочешь. Она прислала ее мне, чтобы я могла отправить моему знакомому в компании. Твоя сестра не такая идеальная, как казалось, и она должна быть благодарна, что я предоставила ей такой фантастический шанс. Теперь, если не возражаешь, мне нужно работать.

Я убежал и хлопал за собой дверь, словно капризный ребенок. Я не хотел верить матери, но обычно она не врала о таких вещах. На самом деле, она обычно вообще не врала. Она предельно честна большую часть времени. Эта женщина, когда мне было восемь лет, сказала, что ей не нравится фоторамка, которую я подарил ей на Рождество, сделав в школе. Она сказала, что я мог бы сделать лучше, и я никогда не видел ее снова. И если мать говорила, что Дженни провалила несколько классов в колледже, то так было на самом деле.

Должна была быть причина, почему она провалила эти классы; я просто надеялся, что причина этого не имела ничего общего со мной. Вероятнее всего, она рассталась со своим первым парнем и изо всех сил пыталась сосредоточиться на учебе. Я мало что знал о нем, но уверен, что они были вместе, и он был у нее первым. Расставание было тяжелым для Дженни, особенно после того, как ранее ей причинил боль я. Неудивительно, что она с таким нежеланием позволила мне вернуться в ее жизнь.