Наследник клана - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon". Страница 29

Что же до рассказа ребят, то я не сказать что поверил в существование жуткого злодея и интригана с задней парты, вооружённого неведомыми силами. Зарубку в памяти сделал, конечно, но... Хоть и пообещал помочь, но жилы рвать ради неизвестного мне Олега не собирался. Да и вообще, слабо верилось в то, что школьники докопаются до чего-то такого, что пропустили спецы-чародеи.

Те же «пиджаки», которые привезли меня сюда, вовсе не выглядели раздолбаями и явно были способны вытащить истину на свет, даже если она упирается всеми лапами. Так что не думаю, что после всех заявлений об элитарности этого учреждения расследовать убийство ученика пригласили бы кого-нибудь классом пониже. Тем более, если здесь работало аж пять матёрых чародеев во главе с элитным магистром!

А если уж целая рука спецов ничего не накопала, значит, либо у кого-то разыгралась паранойя, либо «так надо!», но в любом случае «истина где-то рядом!» И, как обычно, где конкретно это «рядом», может быть, кто и знает, но нам точно не скажет!

М-да... жаль только, что это не я такой умный, и на цитаты меня не разберут. Это изречение про «истину», очень подходящее для таких вот странных ситуаций, я перенял в своей первой школе от учителя натуральной философии, а уж он это придумал, или кто из Великих сказал, мне неведомо.

Так или иначе, игры в расследования меня сейчас мало волновали. В отличие от учёбы и тренировок, которые обещают быть очень и очень непростыми. И отработки, если уж на то пошло! Правда, в то, что белобрысая будет со мной заниматься, верилось с трудом... Скорее уж, меня ожидало холодное игнорирование - в лучшем случае, и открытая ненависть - в худшем. И то и другое было мне как-то по барабану, другое дело, что Дарья, будучи женщиной, пусть и молодой, вполне могла отравить обидчику жизнь. У них это хорошо получается.

Но фиг бы с ней, переживу. А вот терять расположение поварих не хотелось! Бабская солидарность она такая, ей порой ни возраст, ни статус не помеха - ты вроде и не виноват ни в чём, а каждая вторая гражданочка смотрит на тебя, как на плесень. И всё потому, что ты не замечаешь страданий какой-нибудь малолетки, а она по тебе сохнет. Уже второй день. Или наоборот, ты её якобы обидел, косо посмотрел или сказал чего. А то и не сказал того что нужно, это ещё страшней. Угадать причину ещё нужно уметь.

Конкретно сейчас я боялся своего прошлого. Вот втемяшится поварихам, что злой бандит обидел девочку, и плевать, что это она мною всю площадку подмела, и летал я, словно мяч. Виноват - и всё!

И чтобы этого не случилось, нужно успеть помелькать перед глазами и по возможности не в лоб преподнести свою версию. Мол, тренировались, чуток переборщил, сломал школьный инвентарь! Строго, сурово, брутально, а главное, ни капли лжи и ни единого намёка на женский пол. А что белобрысая тоже здесь, так мало ли что она там натворила!

Но как говорится, судьба играет человеком, а человек играет на трубе! Это я тоже слышал всё от того же учителя. Он вообще был кладезем странных поговорок и умных фраз. Натуральную философию называл то «физика», то «химия». Мы втихую посмеивались над ним, однако в открытую никогда не издевались. Семён Петрович знал огромное количество совершенно фантастических историй, которые любил рассказывать на уроках, и даже самые отъявленные лоботрясы ловили каждое его слово.

Однако мои страхи оказались излишними. Директор уже успел написать приказ, а главное, уж не знаю в каком виде было подано произошедшее, но реакция поварих оказалась... неожиданной.

«Милые бранятся - только тешатся!», «Ну ты жук! Суток не прошло, а он уже успел одну из лучших девок в школе охмурить!» и так далее... Попытка оправдаться выглядела бы мало того что по-детски глупо, так ещё и могла усугубить ситуацию. Выставлять же себя эдаким жухарем-серцеедом было как-то противно. Оставалось лишь отшучиваться, чем, похоже, я только укрепил женщин в их домыслах. Ну и плевать! Если что, я не виноват! А Дарья, так она вообще сегодня на отработку не явилась.

Завершив порученные мне на кухне дела, я поспешил в главный корпус. Кроме занятий с Ольгой Васильевной имелось ещё одно незаконченное дело, откладывать которое было нежелательно.

Вчера я ночевал в карантине, прямо в лаборатории, но сегодня, если не хотел спать на улице, нужно было подсуетиться и получить-таки место в общежитии, а также забрать остальные положенные мне вещи. Поэтому из столовой я отправился прямиком к завхозу. Ему, скорее всего, уже передали документы о моём зачислении, тем более, как я понял, Фридрих Иосифович был ещё тем служакой и педантом. У такого, поди, даже мыши ходили строем (с поминутным отчётом о проделанной работе) и исключительно в сторону мышеловки .

И я оказался абсолютно прав! Не насчёт грызунов, а насчет того, что меня уже ждали подготовленные вещи... и масса бумажной волокиты. Мало того что за каждую тряпку приходилось расписаться в отдельном журнале и проверять на ней штемпели, так ещё и выслушивать лекции по технике безопасности. И ладно бы одну! Нет, у седого на каждый случай жизни имелась своя: с пунктами, подпунктами, параграфами и дополнениями.

Как пользоваться: мебелью, электроприборами, сантехникой, техникой, построенной на артефактных печатях. Что делать при: пожаре, наводнении, обледенении и кислотных осадках. Правила поведения: в здании, вне здания, в спорткомплексе, на уличных площадках и так далее и тому подобное...

И ладно бы это ограничивалось парой предложений, мол, так и так, детишки! Не балуйтесь с огнём! Нет, завхоз зачитывал их целиком, от вводной части до эпилога, ещё и спрашивал, что непонятно, заставлял расписываться в каких-то бумажках, а стоило немного отвлечься, хмурил брови и начинал всё сначала.

В итоге пятиминутное, как мне казалось, дело вылилось в два часа пыток, по прошествии коих я был похож на свежевосставшего покойника! Такой же ничего не соображающий и медленно бредущий в никуда. И даже цветом морды лица сравнялся. В себя пришёл лишь возле общежитий. Точнее, понял, что я вот уже пять минут тупо смотрю на закрытую дверь. Встряхнулся, постаравшись выбросить из головы видение фигуры, расхаживающей передо мной с частотой метронома и монотонно зачитывающей параграфы очередных правил, и решительно потянул ручку на себя.

Мужское общежитие встретило меня гомоном учеников, вернувшихся с занятий, и нервным комендантом, руководящим переездом кого-то со второго этажа на третий. Я только пожал плечами, мало ли чего не бывает, и, представившись начальству, хотел было отправиться к себе, да не тут то было. Оказалось, что эта суматоха с перетаскиванием мебели касается меня чуть ли не в первую очередь! На место уже предназначенное для некоего Антона Каменского, покуда я телился, напросился сосед моего одноклассника Борислава, загремевшего сегодня днём в госпиталь. И комендант дал ему добро.

Естественно, я тут же воспылал подозрительностью! Хорошее место на плохое не меняют, а потому я вполне логично решил, что кое-кто особо хитрозадый решил под шумок подсидеть новичка. То бишь меня. А на вполне законный вопрос: «Какого х... ляда?» - обращенный к многомудрому школьнику по той причине, что и так недовольному коменданту было всё равно, тот нагора выдал мне трогательную историю о разлучённых ранее друзьях, у которых появилась возможность воссоединиться.

Звучало это настолько приторно и фальшиво, да и глаза бегали и у шкета, и у моего несостоявшегося соседа, что я даже не стал спрашивать: «А чего раньше не съехались?» И так стало понятно, здесь что-то нечисто.

Либо у моего одноклассника был неуживчивый характер, что с его декларируемой патологической ленью казалось весьма странным. Либо Борислав был, мягко скажем, неаккуратен и нечистоплотен, что не согласовывалось с идеальным порядком на его половине комнаты. Либо... эти двое были друг другу «чуть» больше чем друзья, что, судя по слезливой истории, походило на истину.

Так что я снял возражения, за что получил благодарный взгляд коменданта. После чего меня аж передёрнуло, когда я увидел засветившиеся счастьем прыщавые рожи голубков. Не то чтобы я прямо так ненавидел адептов однополой любви... но предпочитал держаться от них подальше. Как можно дальше. А потому решил посидеть лишних полчаса на диване в холле, пока те освобождают комнату, ведь съезжающему был непременно нужен именно его шкаф, его тумба, его стол и, естественно, его кроватка, ну а для меня всё точно такое же стаскивалось рабочими сверху. Хотя и жаль было потерянного времени, но...