Плохие девочки не плачут. Книга 2 (СИ) - Ангелос Валерия. Страница 43

Середина ноября выдалась не слишком холодной. Каблуки почти не примерзали к полу. Дрожь преодолевалась легко, а, может, я не придавала ей особенного значения.

Стараюсь подумать о приятном. Яблочном чизкейке или вишневом штруделе.

Вкрадчивое покашливание над ухом заставляет вздрогнуть, пошатнуться и сделать хорошую заявку на непроизвольно летальный перескок через перила. Сильные руки обхватывают мою талию и не дают грохнуться вниз.

— Спасибо, — пробормотала я, а взглянув на незнакомца, прибавила более универсальное: — Thank you. (Спасибо вам).

Польское «dziękuję bardzo» ("спасибо большое") подошло бы к случаю, но благодарить в третий раз будет явно лишним.

— I bet I haven’t seen anybody as charming as you are, baroness Lora. May I call you this way? (Я готов поспорить, что не видел никого настолько же очаровательного как вы, баронесса Лора. Можно вас так называть?) — вежливо поинтересовался симпатичный молодой человек.

Называй меня, как хочешь. Тебе можно все.

Хм, ну, я бы сказала это чуть больше года назад. Подобные красавцы на дороге не валяются. Высок, хорошо сложен и явно следит за собой. Правильные черты лица, темные волосы и карие глаза. Опять эти карие, почти черные глаза, другие, но все же.

— You may call me Lora, (Называйте меня Лора,) — выбираю промежуточный вариант. — With “baroness” I feel one hundred years older. (С «баронессой» чувствую себя на сто лет старше).

— Кажется, у вас также есть чувство юмора, — улыбается он, демонстрируя голливудскую белизну зубов. — Приятный сюрприз.

— Еще у меня есть немного мозгов, что не будет настолько приятным.

— Не для меня.

Внутренний голос скептически хмыкает. Какие проблемы, чувак? Остатки серого вещества в моей черепушке таки имеются.

— Почему? Мужчины обожают глупышек.

Ах, эта тонкая грань между флиртом и допустимым общением на вольные темы.

— Только если они притворяются глупыми, — незнакомец смеется, а после серьезно спрашивает: — Почему вы прячетесь здесь?

— Эта жизнь не для меня, — невольно вздыхаю. — Хочу чашку чая, конфет и что-нибудь сложное почитать.

— Например?

— Вроде «Улисс» Джеймса Джойса, — называю первое пришедшее на ум. — До сих пор интересно, что было после первой страницы. Полагаю, мне понадобится, по крайней мере, сотня лет, чтобы узнать.

— Мне интересно, что было после первой строчки, — заговорщицки подмигивает он и продолжает сыпать комплименты: — Вы не должны прятаться, Лора. Вы слишком красивы и утонченны, чтобы прятаться.

— Прекратите или я покраснею.

Почему-то только сейчас замечаю — его ладони все еще на моей талии, не притягивают, но и не торопятся освободить из плена. Что бы рассказал Андрей об этом загадочном субъекте? Не припоминаю его среди гостей, впрочем, я повидала столько народу… но нет, он бы выделился на их фоне. Ни дать, ни взять — херувим, сошедший с небес.

— Я бы с удовольствием заставил вас покраснеть, — тонкий намек грешного ангела.

— Лучше держать дистанцию и остаться друзьями, — заявляю весьма демократично.

— У меня не было возможности заставить вас усомниться в нашей возможной дружбе.

— У ваших глаз была, — делаю попытку освободиться, но незнакомец не реагирует.

— И это запрещено? — задумчиво спрашивает он.

— Думаю, вы знаете ответ.

— Вы влюблены в Валлеберга? — следует новый вопрос.

— Я влюблена, — уклоняюсь от прямого ответа.

— В этом предложении чего-то не хватает. Быть может, имени? — не сдается красавец.

— Кажется, «Улисс» легче для понимания, чем женское сердце. Уверена, вы знаете. Вы ежедневно покоряете сердца, не так ли?

— Легкие победы не приносят удовольствия.

— Как сказать.

Понимаю, флирт перетекает в опасные плоскости, надо притормозить, сбавить темп.

— Поступки говорят громче слов. Что если я заберу вас на край света и осуществлю все ваши желания?

— Давайте начнем с Бали и Бугатти Вейрон?

Не умею остановиться в нужный момент.

— Организую сегодня.

— Минут десять до полуночи… не думаю, что вы сдержите обещание.

Господи, это ужасно нелепо. Удивительно, с незнакомцем оказывается намного легче общаться, чем с человеком, для которого мне жизни не жалко.

— Могу позвонить одному парню, и он забронирует Бали, могу позвонить другому — разберется с авто. Только назовите цвет, — искушает мою сомнительную добродетель.

— Звучит мило, но я пас.

Завязывай, Лора.

— Вы мне не доверяете.

— Я никому не доверяю.

Не расстраивайся, парень. Проблема не в тебе, а во мне.

— Попробуйте.

— В прошлый раз мое доверие обернулось долгом, бандитами и рабством. Я не настолько самоубийца.

Пользуясь случаем, передаю привет моему сволочному жениху.

— Как на счет свидания?

— Все мои свидания забронированы.

— Валленбергом?

— Будто читаете мои мысли. Вы волшебник?

«Завязывай», — настоятельно требует внутренний голос.

— Вы не можете питать к нему симпатии.

— Приходится.

— Не выглядит оптимистично.

— Выглядит, как есть в реальности.

«Кончай откровенничать, идиотка», — сигнализирует инстинкт самосохранения.

— Так близко, но все ещё далеко.

Незнакомец обнимает меня по-настоящему, притягивает близко, чересчур близко и ласково.

— Вам бы лучше, — пробую оттолкнуть его, но…

Кого я пытаюсь обмануть? Мне не хватает этой нежности, пусть и от постороннего человека, от кого угодно. Я устала, жажду спокойствия, передышки, тайм-аута.

— Вам холодно, считайте меня теплым одеялом. Я не позволю вам замерзнуть, — обещает он.

Понимаю — это неправильно, не должно происходить. Понимаю и не делаю ничего, только говорю:

— Я вижу вас впервые в жизни. Уберите руки.

— Простите. Не то чтобы я обнимал каждую девушку, которую встречаю…

Он делает движение, чтобы отстраниться, но уже слишком поздно.

— Какой сюрприз! — восклицает Сильвия. — Баронесса, вы развлекаетесь в чудесной компании.

Поворачиваюсь, осознаю, все действительно плохо. Хуже не бывает. Госпожа Валленберг не одна, вместе с ней еще несколько человек, и побледневшая физиономия Андрея маячит за их спинами.

Очередная ловушка? Капкан для наивной идиотки.

«You’ve screwed up», (Облажалась) — подводит итог внутренний голос и выключается из эфира.

— Большое спасибо! — вкладываю весь накопившийся гнев, обжигаю незнакомца ненавидящим взглядом, еле сдерживаю себя, чтобы не расцарапать ногтями его ангельское личико.

— Лора, я не… — он выглядит смущенным, будто совсем не рассчитывал на подобный исход и абсолютно не виноват в происшедшем.

Стечение обстоятельств? Случайность? Новая уловка?

Нет желания выяснять. Быстрее бежать, спрятаться, если только это поможет.

Господи, только бы помогло.

***

Решение запереться в кабинете фон Вейганда казалось вполне закономерным. Где он станет искать в последнюю очередь? Впрочем, с учетом камер наблюдения, которые здесь наверняка расставлены повсюду, мои шансы равны нулю.

Не можешь бить, вы*бывайся до последнего.

Закрываю дверь изнутри, подтягиваю близстоящий комод для дополнительной блокировки прохода, рискуя заработать межпозвоночную грыжу.

Скажете, сгущаю краски? Однажды он застал меня в дружеских объятьях Леонида. Но тогда все было не настолько серьезно. Невинная сказка, романтичный шеф-монтажник.

Что имеем теперь? Суровая реальность. Всемогущий садист, жаждущий подходящего повода для расправы, кайфующий от вида истерзанной и униженной жертвы.

Уверена, его милая женушка динамично опишет ситуацию, укажет незаинтересованных свидетелей, а сутенеру останется только юлить и сетовать «не досмотрел». Для пущей достоверности заценят видеозапись, на которой я тупо улыбаюсь и не спешу вырываться из лап очаровательного незнакомца.

Прощайте, родители. Прощай, здоровая часть моей психики, если ты еще осталась.

Устала бояться, не выдерживаю высокого напряжения. Блок питания искрит, насосы горят красным. Нет резона противиться искушению, тем более набор ценителя изысканных галлюцинаций находится рядом с бутылкой абсента.