Ввысь (ЛП) - Сандерсон Брэндон. Страница 10

— Почему тебе так хочется стать пилотом? — спросил уборщик. В его голосе мне почудилось нечто знакомое. — Это опасно. Многие погибают.

— За первые пять лет сбивают чуть меньше пятидесяти процентов, — ответила я. — Но погибают не все. Некоторые катапультируются. Другие разбиваются, но выживают.

— Да. Я знаю.

Я замерла и, нахмурившись, опять посмотрела на уборщика. Лица не видно, но на груди что-то блеснуло. Медали? Значок пилота? Прищурившись, я различила китель и брюки АОН.

Не уборщик. Уборщики по-прежнему перебрасывались шутками в коридоре.

Я выпрямилась. Мужчина медленно подошел к моему столу. В отблесках аварийного освещения я увидела, что он пожилой, за пятьдесят, с белоснежными усами и заметно хромает.

Он взял мой тест, пролистал его и наконец спросил:

— Так почему же? Почему для тебя это так важно? В тестах никогда не бывает самого главного вопроса. Почему ты хочешь стать пилотом?

«Чтобы проявить себя и восстановить честное имя отца». Такой ответ напрашивался в первую очередь, но что-то мешало его произнести. Порой это проскальзывало в словах отцах, поднималось из глубины души, часто заглушаемое мыслями о мести и искуплении.

— Чтобы увидеть небо, — прошептала я.

Мужчина хмыкнул.

— Мы называем себя Непокорными. Это главный идеал нашего народа — мы не отступаем. Тем не менее Железнобокая всегда удивляется, когда кто-то бросает ей вызов.

Он покачал головой и положил тест обратно. А на бумагу что-то еще.

И заковылял прочь.

— Подождите, — окликнула я. — Кто вы?

Он остановился в дверном проеме. Свет из коридора упал на лицо, позволив лучше разглядеть усы и глаза, которые казались… старыми.

— Я знал твоего отца.

Погодите. Я помнила этот голос.

— Дворняга? Вот вы кто. Вы были его напарником!

— В другой жизни, — подтвердил он. — Послезавтра в семь ноль-ноль, корпус F, класс C-14. Покажешь значок, и тебя пропустят.

Значок? Я вернулась к столу и обнаружила на своем тесте значок курсанта.

Схватила его.

— Но Железнобокая сказала, что никогда не пустит меня в кабину пилота.

— С Железнобокой я разберусь. Это моя группа, последнее слово за мной, и даже она не может мне приказывать. Слишком важная для этого.

— Слишком важная? Чтобы распоряжаться?

— Военные традиции. Когда становишься достаточно важным, чтобы бросить армаду в бой, тебе не по статусу вмешиваться в то, как интендант управляет складом. Увидишь. Судя по тесту, ты много знаешь, но не все. В семнадцатом вопросе ошиблась.

— Семнадцатом… — Я быстро пролистала тест. — Про численное превосходство?

— Правильный ответ — отступить и ждать подкрепления.

— Нет.

Он напрягся, и я прикусила язык. Стоит ли спорить с человеком, который только что дал мне значок курсанта?

— Я пущу тебя в небо, — сказал он. — Но поблажек тебе не дадут. И я не дам. Это было бы нечестно.

— А что вообще честно?

Он улыбнулся.

— Смерть. Перед ней все равны. Семь ноль-ноль. Не опаздывай.

Часть 2

7

Дверь лифта открылась, и показался город, который не должен был существовать.

В первую очередь «Альта» являлась военной базой, так что город — это, наверное, громко сказано. Тем не менее от лифтов до самой базы было добрых двести метров. Вдоль дороги разместились мастерские и дома. Самый настоящий город, в котором жили упрямые фермеры, работавшие на узких полосках зелени вокруг базы.

Я подождала, пока большой лифт опустеет. Cтоя на пороге новой жизни, о которой всегда мечтала, я замерла в странной нерешительности: на плече рюкзак с одеждой, на лбу призрачный отпечаток поцелуя мамы.

— Правда, это самое потрясающее зрелище? — раздался голос позади.

Я оглянулась через плечо. Голос принадлежал девушке, моей ровеснице. Она была выше меня, со смуглой кожей и длинными черными кудряшками. Я уже видела ее в лифте, подметив значок курсанта. Девушка говорила с легким незнакомым акцентом.

— Мне упорно кажется, что все это не по-настоящему, — добавила она. — Как думаешь, возможно ли, что над нами просто жестоко подшутили?

— Какие тактические преимущества они получат? — спросила я.

Девушка взяла меня под руку — слишком бесцеремонно.

— Мы справимся. Вдохни поглубже. Потянись к небу. Сорви звезду. Так наставляет Святая.

Я понятия не имела, как реагировать на подобное поведение. Обычно ко мне относились как к изгою и под руку не брали. Я так опешила, что и не подумала сопротивляться, когда она потащила меня за собой из лифта. Мы вышли на широкую аллею, ведущую через город к базе.

Я бы предпочла идти с Роджем, но его вызвали вчера поздно вечером, чтобы уточнить что-то по тесту, и с тех пор я о нем ничего не слышала. Оставалось надеяться, что он не влип в неприятности.

Вскоре мы прошли мимо фонтана — настоящего фонтана, как в сказках. Мы остановились, разинув рты, и я высвободила руку. Отчасти мне хотелось оскорбиться, но девушка казалась такой искренней.

— Музыка воды, — произнесла она. — Правда, это самый прекрасный звук в мире?

— Самый прекрасный звук в мире — это стенания врагов, выкрикивающих в небо мое имя прерывистыми угасающими голосами.

Она посмотрела на меня, склонив голову набок.

— Ну, да хранят тебя звезды.

— Прости, — сказала я. — Это отрывок из сказки.

Я протянула ей руку. Лучше быть в хороших отношениях с другими курсантами.

— Мой позывной Штопор.

— Киммалин, — представилась она, пожав мне руку. — А у нас уже должны быть позывные?

— Я всегда бегу впереди паровоза. В какой класс тебе нужно доложиться?

— Э-э-э… — Она порылась в кармане и выудила клочок бумаги. — C-14. Учебное звено B.

— Мне тоже.

— Позывной… позывной… — забормотала Киммалин. — Что же выбрать?

— Убийца? — предложила я. — Форсаж? Нет, так, наверно, все запутаются. Потрошитель?

— А можно что-нибудь не такое жестокое?

— Ты станешь воином. Тебе нужно имя воина.

— Не все вертится вокруг войны!

— Ну, вообще-то все, а летная школа особенно. — Нахмурившись, я снова обратила внимание на ее акцент. — Ты откуда? Пожалуй, не из Вулканической.

— Родилась и выросла в Благодатной пещере! — Она подалась ко мне. — Мы ее так называем, но на самом деле там ничего не растет.

— Благодатная, — повторила я. Эта пещера располагалась довольно близко к Вулканической и тоже входила в Лигу Непокорных. — Там осели кланы из экипажа «Антиохии»?

В старинном флоте, прежде чем нас заставили затаиться на Детрите, «Антиохия» была кораблем огневой поддержки.

— Ага. Прабабушка служила помощником интенданта. — Киммалин оглядела меня. — Говоришь, твой позывной Штопор? Тебе больше подходит что-нибудь вроде Агонии или Пожирательницы вражьих глаз.

Я пожала плечами.

— Так меня звал отец.

Она расплылась в широкой улыбке. Скад, эту девчонку взяли, а меня нет? Чем занимаются в АОН? Набирают вязальный кружок?

Мы дошли до базы — скопления высоких строгих зданий, окруженных стеной. Прямо за стеной поля сменялись настоящим садом. Я остановилась посреди аллеи и поняла, что снова разинула рот. Я видела эти деревья издали, но вблизи они казались просто гигантскими. Почти три метра! Самым высоким растением, которое я встречала, был гриб мне по пояс.

— Их посадили сразу после Битвы за «Альту», — сказала Киммалин. — Только храбрецы вызываются служить здесь, на открытом воздухе, беззащитные перед налетами креллов.

Она с благоговением подняла голову к небу, и я подумала, что, наверное, она видит его первый раз в жизни.

Мы подошли к контрольно-пропускному пункту в стене. Я сунула свой значок караульному, почти ожидая грубости, как всегда случалось с Алуко на входе в Вулканическую, однако скучающий караульный только отметил наши имена в списке и махнул, чтобы проходили. Не слишком торжественным вышло мое первое официальное посещение «Альты». Ну, скоро я прославлюсь, и караульный на входе, завидев меня, будет отдавать честь.