Призрачная любовь (СИ) - Елагина Анна. Страница 7

Кира вздохнула и с сочувствием и пониманием посмотрела на Дара. Советник поглощена поисками дочери, держится, прячет печаль, сильная для всего мира, сильная для семьи, куда ей еще проблем. И Кира с этим согласна. Рыцарь — единственный, кто чувствует боль Советника, как свою — ментальная связь между ними — братом и сестрой, слишком сильная и прочная. Рыцарь поглощен поисками любимой племяшки. Отца Дарион тоже не хочет беспокоить. «Хотя его бы и мог», — с укором подумала Кира. Есть еще Лорд Янтарь — старший брат Советника и Рыцаря. Но у того дети тоже неизвестно где, пропавшую Сомире ищут. Он тоже за всех слишком переживает. Тихими ночами говорит с Силой, просит ее вернуть Хранительницу, но Сила молчит. Сила как будто далеко. Сила как будто считает, что там она нужнее. Это странно. Это опустошает.

Мимо, смеясь, прошли три жрицы, отвлекли от тяжких мыслей, следом пробежали два антропоморфных котенка. «В детстве жрецы и жрицы очень плохо контролируют свои перевоплощения», — почему-то вспомнилось Дару, но никто из котят не обернулся.

А вокруг стояли маленькие хижины, рассчитанные на пару-тройку обитателей, растения, растущие где им угодно, но одновременно ухоженные чистые дорожки. Кетты радуются своей простой жизни, ценят каждый ее миг, кто-то раздает ароматные плоды, кто-то сушит травы, кто-то делает чашки из глины, кто-то чинит хижины, а кто-то просто отдыхает, обмахиваясь хвостом.

И все живут единой общиной, не признавая ценности материальных благ, не зная таких слов как деньги и богатство. Уют, помощь, все друг для друга — основополагающие трактаты их мировоззрения.

— Они прекрасны, — невольно проговорил Дарион. Кира кивнула.

Мимо, нежно обнимая хрупкую девушку с родимой отметкой на щеке, прошел высокий, мускулистый кот.

Кетт выбирают партнера если не на всю жизнь, то на большую ее часть, однако они не так привязаны к своим детенышам. Точнее сказать, не делают разницы между своим и чужим. И вскоре после рождения ребенка отдают на воспитание общине, добровольно, и ни в коем случае не принуждая.

«Но случаев, чтобы двое воспитывали детеныша, как это делаете вы, еще не было, — призналась как-то Стелла. — Обычных — в общину, жриц — к жрицам, жрецов — к жрецам».

Тогда это Дариона не волновало.

«Меня воспитывал отец. От и до…», — с тоской подумал парень и попытался отогнать неприятные мысли. Нет, нельзя сравнивать Стеллу, она — не его мать. Даже близко на нее не похожа.

— Пришли, — отвлекла его Кира.

Великий круг на самом деле был лишь несколькими аккуратно уложенными большими камнями. Посреди них находилось место для большого костра, разжигаемого каждую ночь. И совсем рядом с Великим кругом находился Главный Дом Жриц. Единственный во всей деревне с высокими колоннами из камня. Дом, дверь в который была открыта каждому.

Строгость снаружи столь странно сочеталась с теплом и уютом, что царили внутри. Может быть, дело было в забавных свечах, сделанных маленькими Кеттами, или в лампадах, или в больших окнах и диковинных цветах. А может быть, в том, что это было родное место для его родной Стеллы.

Когда-то наследный принц был на чувства скуп и довольно флегматично относился к противоположному полу. Когда-то он отказался от отношений ради сохранности своего мира. Когда-то девушки сами прыгали в его постель, а он воспринимал это как должное. Но все это раз и навсегда ушло в прошлое, когда он поцеловал мягкие губы, когда проснулся в объятиях жрицы и понял, что прошлая ночь не была сном. С тех пор ему нужна была только она, с тех пор он словно переставал дышать, когда ее не было рядом.

И вот сейчас Дарион сидел в ее родном Главном Доме Жриц, здесь ему было комфортно и уютно, а серая антропоморфная Кошка медленно, певуче вещала что-то на непонятном языке.

— Ты весь пропах милой Стеллой, — стараясь не хихикать, любезно перевела ему Кира, — Верховную Жрицу весьма волнует вопрос, насколько у вас все серьезно.

— Иначе меня бы тут не было.

Кира перевела. Жрица пристально посмотрела на него, затем, встав, два раза прошлась вокруг юноши.

— Ин весто нумие. Ет нон абсонди.

— Говорит, что у тебя есть дар. Но не как у них.

— Кувандо маскулос нострос ет ностра сакеро — иби ест нова сакера.

— Когда их самцы и жрицы соединяются — появляется новая жрица.

— Нон вос дарэ новус гениус.

— Но ты можешь подарить этому миру новый вид.

— Сед эссе прудентум.

— Но будь осторожней.

— Пура потентиа периерта, — голос Главной Жрицы был полон беспокойства.

— Большая тревога в воздухе, — задумчиво перевела Кира, а Главная жрица начала говорить быстрее, и Дарион уже толком не мог разобрать слов.

— Я плохо понимаю, — призналась Кира, — воздух тревожен, небо тревожно, — старательно вслушивалась она, — Чистая Покровительница погибла и не защитит, не скажет о беде… Рядом с вами та, кто мертва. Увидела призрака рядом с нами, — поняла Кира. — Эго нон периерта, — обратилась она к Главной жрице и та, чуть успокоившись кивнула.

Айлин виновато развела руками и хотела опять завести свою песнь о ненормальной привязанности к Дару и его чувствам, но поймав взгляд принца, предпочла промолчать.

— Парсэ сакера, — обратилась Главная жрица к Дару. Ее желтые кошачьи глаза были полны нежности.

— Береги жрицу, — перевела Кира.

Дарион кивнул.

— Как самое главное сокровище, — пообещал он и Главная Жрица улыбнулась в ответ, поняв юношу. — Я узнал достаточно, — улыбнулся Дар, — пора возвращаться.

Тепло попрощавшись с Главной Жрицей, они ушли в портал. «Экран» на столе в комнате Дара мигал сообщением от Стеллы:

«Жду тебя во Дворце, мой принц».

Немного ранее

— И зачем ты пришла ко мне? — хмуро поинтересовался Фаэтон, разглядывая вышедшую из портала Сандру. И под его взглядом даже уверенная в себе придворная предсказательница поежилась: хочет проникнуть в разум, прочитать все ее мысли.

Она стояла в его покоях, обшитых золотистым и лиловым бархатом, щурилась от яркого света, лившегося из больших, широких окон и из-за этого не могла ничего толком рассмотреть. Только чувствовала, как Хранитель изучает ее.

Сандра как можно быстрее поставила блок на телепатию, на что Фаэтон лишь усмехнулся и, взяв со стола бокал с вином, сел в обитое бархатом кресло.

— Захочу узнать, это не поможет.

Сильнейший, древнейший Хранитель. Опасный. Но он нужен ей. Точнее, нужна его помощь, и ради этого Сандра готова пойти на любой риск. Судя по ставшему заинтересованным взгляду Фаэтона, последнюю мысль он уловил.

— Помощь от меня? — переспросил Хранитель. — Не помню, чтобы мы были близкими друзьями.

Тем не менее указал рукой на второе кресло, стоявшее спинкой к окну, приглашая присесть. Сандра покорно опустилась туда, радуясь, что хоть немного теперь защищена от света.

— Не все спокойно в нашей Монархии, — сразу перешла она к делу. — Я боюсь за ее будущее. Я уже не помню, когда последний раз спала спокойно и меня не мучили кошмары…

— В дела вашей Монархии я прекратил вмешиваться после того, как Виктор отдал бедную девочку Рыцарю с живущим внутри Демоном, — хмуро перебил ее Фаэтон.

— Еще одно альтер-эго у нашего регента не самое приятное, — согласилась Сандра. — Даже не могу представить, как он сдерживал свою темную сторону все это время. Моя Биарта, сколько же она натерпелась от него? Не знаю. Даже мне она почти не жаловалась. Что он с ней творил?

Бокал в руке мужчины треснул, и Фаэтон брезгливо отряхнул осколки с руки.

— Вскоре после их свадьбы Сила переместила меня на двадцать лет вперед, — прохрипел он, — я не мог быть с Биа, не мог защитить ее. Переместившись, я больше всего хотел увидеть ее, но вместо этого решал проблемы Анфеи, и решал зря. А когда, наконец, увидел Биарту, она прыгнула в портал с другим мужчиной, — каждое слово давалось Фаэтону с трудом.

— И ты уверен, что она в порядке? — мягко поинтересовалась Сандра. — Ты, как никто лучше, помнишь, она первое время и Рыцаря любила. Наша светлая девочка, ей так хотелось спасти его от него самого, от зла, что всегда было и будет в нем. И ты уверен, что тот, с кем она сбежала, лучше? И ты не будешь жалеть, что не помог ей опять?