Рыцарь (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 76

Поколебавшись, он продолжал наблюдать за моим лицом.

— Ты понимаешь, о чём я говорю? — спросил он. — Или только я это чувствую?

Я посмотрела на него. При этом мои плечи ещё немного расслабились.

Я покачала головой.

— Нет, не только ты.

На его лице проступило облегчение, и Ревик стиснул мою руку.

Положив подбородок на сложенные ладони, я улыбнулась в ответ.

Закрыв глаза, я вздохнула, чувствуя, как моё тело начинает расслабляться более основательно. Ревик поудобнее устроил руку под головой и подвинулся ко мне так, чтобы наши ноги соприкасались. Та интенсивность мельком полыхнула в его глазах, а затем он поцеловал меня в щёку и скользнул пальцами ниже, чтобы помассировать мой позвоночник.

Однако он устал.

Я вновь чувствовала это в нём. Я также ощущала ту печаль, о которой он говорил. В этот раз, вместо того чтобы отстраниться, я открыла свой свет, как можно сильнее окутывая его. Сделав это, я тут же увидела, как Ревик прикрыл глаза. Очередной импульс облегчения выплеснулся из его света, и он поцеловал меня в шею.

Я подождала, когда мы оба окончательно устроимся на матрасе, и только потом прижалась к нему боком. Когда я подняла взгляд в следующий раз, Ревик уже закрывал глаза.

Я едва отметила, как его дыхание начало замедляться до того глубокого, более ритмичного сонного темпа, когда осознала, что моё дыхание без труда переключается в то же русло.

Глава 27

Данте

Даниэлла Анита Васкез, или «Данте», как её называли друзья (это также был её хакерский псевдоним) рассмеялась, пихнув в плечо свою лучшую подругу Пип.

Чёрт, такая рань.

Она жалела, что не выпила ещё четыре энергетические газировки перед тем, как тащиться сюда. Но им нужно провернуть это, пока не начался активный трафик — то есть, когда барные толпы в основном спали или торчали в кофейнях, но до того, как более амбициозные туристы и шопоголики выберутся на улицы.

Она уже поймала голографического мужика. Пока что всё хорошо.

Держа жидкий монитор между ладонями, Данте использовала код, который они с Мэвисом придумали у него в подвале, чтобы взломать загрузку.

Мэвис был чёртовым гением в захвате кода.

Последний месяц он взламывал инфу на федеральных и теневых каналах о нелегальных технологиях видящих, которые, как оказалось, составляли основу большинства настоящих систем безопасности любого бизнеса, который крупнее семейного — и давайте посмотрим правде в лицо, семейного бизнеса в наши дни осталось мало.

Всё принадлежало какой-нибудь крупной компании, что в некотором роде упрощало вещи.

Они с Данте выяснили настоящую причину, почему они не могли с одной атаки взломать большинство корпоративных систем шифрования. По сути, они имели дело вообще не со стандартным шифрованием; органические машины вели себя скорее как сторожевые псы, а не как код.

Те, что посложнее, даже не говорили на двоичном коде. Одурачить их означало понять, как помахать у них перед носом лучшей косточкой. Образно выражаясь.

Сегодня они с Мэвисом проводили испытания с учётом всего, что они узнали.

Ну, не первые испытания. Они провели несколько генеральных репетиций, взламывая сигналы низкобюджетных голограмм в китайском квартале — тех стрёмных, коряво говорящих аватаров, которые использовались для мошенничества, нелегальных азартных игр и тому подобного. Большинство из этих дерьмовых голо-мамочек даже не знали, как сканировать штрих-коды для проверки кредитных данных, не говоря уж о доступе к аккаунтам, когда их человеческие жертвы называли неверные кодовые слова.

Это всего лишь дешёвые низкосортные тени. Вообще не похожие на те, которыми пользовались корпоративные свиньи — голографические думающие существа, имевшие доступ к банковскому счету любого, кто проходил мимо.

Ну, то есть, любого, кто не закрывал свой штрих-код щитами.

Данте слышала от Мэвиса, что даже это не спасало от новых первоклассных сканеров. Конечно, большие корпорации не рекламировали этот факт, но они нашли какой-то способ получить штрих-коды, защищённые щитами, которые имелись в массовой продаже.

Довольно скоро кто-нибудь придумает новый тип одежды, способный одурачить сканеры, но пока что устаревшее решение в виде стальных нарукавников, вшитых в её толстовки, работало лучше технологических штук, особенно купленных в магазинах.

В последнее время корпорации на удивление находились впереди планеты всей. Всегда существовал некий разрыв между сотрудниками безопасности и хакерами, но этот разрыв увеличивался, а не сокращался.

Они завербовали в свои ряды слишком много хороших хакеров, и это тоже сказалось. Когда ты стоишь перед выбором между тюрьмой и работным лагерем, договорное рабство в какой-то корпорации кажется относительно привлекательным. Данте не могла их винить. На теневых каналах она достаточно видела об этих лагерях, чтобы знать — она, наверное, выбрала бы то же самое, если бы её поймали на крючок.

К счастью, она всё ещё была несовершеннолетней.

И она всё равно знала, что не только хакеры дают им это преимущество. Корпорации также покупали до хера видящих, чтобы отшлифовать код со своей стороны.

Мэвис, пожалуй, тоже был прав со своей излюбленной теорией. Эти жуткие головорезы Большого Брата, как называл их Мэвис, наверное, уговорили передать им коды имплантатов. Может, они теперь добавляли свои чипы к комплектам и учились лучше программировать потребителей, взамен предоставляя Мировому Суду какие-то обновления по обнаружению давления, которые должны были успокоить стадо и не давать усомниться в сильных мира сего.

Данте точно знала, что вся эта фигня с выбором «штрих-код или имплантат» — надувательство. Имплантаты были у всех. У всех. Они никогда не извлекали их, когда людям исполнялось восемнадцать. Они позволяли этим дуракам выстраиваться в очереди как овцы и верить, что они могут уйти свободными, взрослыми гражданами, не подлежащими слежке и имеющими право на тайну личной жизни. Но ММС [3] всего лишь вырубали их, делали надрез, затем наносили лазером этот штрих-код прямо рядом со шрамом.

Всё это чушь полная.

Чёрт, да с чего бы им извлекать этот имплантат?

Даже в пятнадцать лет Данте знала, что никто не отдаст власть без необходимости. Те высокопоставленные корпоративные свиньи смотрели на овец и видели стадо — стадо, которое однажды может насадить их свиные головы на колья вокруг замка. Стадо, которое может отобрать их игрушки, если они не будут сохранять бдительность. Все эти бездельники, шестёрки, безымянные и дети были для них всего лишь отребьем, которое надо утихомирить, согнать в стадо, запугать, манипулировать и наблюдать за ними 24/7.

Наказания за хакерство тоже стабильно становились всё хуже.

Она видела предупреждения, периодически вспыхивавшие, когда она пыталась попасть на защищённые сайты. Штрафы были такими, что могли обанкротить всю её семью. Они могли отнять дом её мамы, её работу, даже её паспорт. Даже ходили разговоры о том, чтобы изменить кодексы защиты несовершеннолетних в части, касающейся подростков.

Если это случится, не будет больше отсидки в колонии для малолеток.

Она отправится прямиком в уголовный суд по делам несовершеннолетних и сядет на 30–60 лет после того, как они сфабрикуют достаточно доказательств для обвинения. Или же они вытащат её в трибунал Мирового Суда и продадут по контракту — может, Пентагону, может, Зачистке и ММС.

По данным теневых каналов, довольно многих несовершеннолетних хакеров уже запихали в те академии Мирового Суда, которые промывали им мозги.

Были ещё хакеры, взятые за терроризм и согласившиеся на сделки, о которых им не разрешалось рассказывать — их семьи считали, что они умерли или сидят пожизненно. Гуру-хакеры на теневых каналах утверждали, что могут случиться вещи и похуже тех закулисных сделок, где хакеры-рабы продавались за наивысшую цену.