Тот, кто меня спас (СИ) - Платунова Анна. Страница 5

Трактир оказался заполнен до отказа — все столики заняты, как и места у барной стойки. В камине жарко горело рыжее пламя. Я даже удивилась, увидев его: за это время привыкла к синему огню. Пахло в трактире не очень приятно, пережаренным салом и пивом. Меня мгновенно замутило.

Скай разглядел, что столик у камина освободился, и отвел меня к нему. Как раз вовремя — я уже готова была сесть прямо на пол. Голова отчаянно кружилась.

— Какая ты бледная, Ри.

Скай помог освободиться от накидки, прикоснулся губами ко лбу.

— Такая горячая… Как ты себя чувствуешь?

Он обеспокоенно посмотрел на меня. Да, мне было плохо. Но хуже всего то, что так отвратительно я никогда в жизни себя не чувствовала: я всегда была сильной и болела очень редко. Я сочувствовала бедняжкам кузинам, готовым расхвораться из-за малейшего сквозняка, а сама валялась в снегу, купалась в ледяной воде, а после спала здоровым крепким сном. Но сейчас я сделалась слабой и жалкой. Маленькое существо внутри меня забирало все силы. Это так обидно!

— Все нормально, — тихо сказала я.

— Сейчас, моя радость, ты немного поешь — и сразу станет лучше.

Я ничего не хотела есть в этом месте. Я смотрела вокруг и удивлялась: ведь я выросла в мире людей, почему же сейчас мне все кажется таким чужим и гадким? Я невольно вспомнила чистые улочки Сторра, благоухающий воздух маленького городка. Потом вспомнила строгую красоту Апрохрона и то, как я пила ветер, словно колодезную чистую воду.

Что со мной происходит? Почему, как только мы покинули Небесные Утесы, все вокруг стало таким унылым и тусклым?

Как же тогда Скай, выросший в ином мире, воспринимал нас, людей? Я как воочию увидела его высокомерный взгляд, которым он рассматривал меня и сестер за первым совместным ужином. «Грязные человечки, — должно быть, думал он. — Вынюхать ту, что сможет понести ребенка, на большее они не годятся!» Уверена, именно так он и размышлял. Мир людей, вероятно, представлялся ему болотом. А потом я вспомнила, как он затащил меня в трактир, пытался заставить пить пиво. Вспомнила и заплакала.

Скай испугался. Сел передо мной на корточки, взял мои руки в свои и поцеловал ладонь.

— Моя хорошая, — сказал он, заглядывая в лицо. — Тихо-тихо… Я знаю, ты устала. Я рядом. Ничего. Скоро ты отдохнешь, а завтра начнется новый день.

— Скай… В тот день, когда ты повез меня в тот вонючий трактир, ты ведь хотел удостовериться, что я такая же грязная, как все эти людишки, — прошептала я сквозь слезы. — Чтобы не жалеть потом… Да?

Скай изменился в лице. Он мог теперь ничего не отвечать — я знала, что угадала правильно.

— Ри…

— Скотина! — выдавила я. — Какая же ты скотина!

Ну давай! Поднимись на ноги, брось на меня презрительный взгляд, скажи очередную гадость. Стань тем, кого я так жгуче ненавидела еще совсем недавно. Мне сразу станет легче!

Скай действительно встал, на секунду нависнув надо мной. Подхватил с лавки мою накидку и молча развернул, ожидая, что я оденусь. Сейчас выставит меня на мороз, чтобы мозги прочистить. Спасибо хоть не голышом. Руки у меня сделались такие слабые, что я даже в рукава не могла попасть. Думала, что Скай от злости начнет дергать меня, точно куклу. Но, удивительно, он помогал терпеливо и бережно. Хотя чему удивляться — во мне его ребенок, поневоле приходится быть острожным. Я стояла, пошатываясь, не зная, что будет дальше, а Скай вдруг подхватил меня на руки.

— Тебе здесь не место, моя радость, — только и сказал он.

Он всю дорогу нес меня на руках. Не знаю, куда. Я так устала, что сдалась и задремала. Пришла в себя от яркого света.

— Как вас представить? — услышала я скрипучий старческий голос.

— Лорд Ньорд и его жена.

По одному только тону Скайгарда становилось понятно: этот человек принадлежит к знати.

Потом Скай пронес меня через светлый зал, я услышала приглушенные ахи:

— Ой, бедняжка. Что с ней?

— Жена лорда в положении, в дороге ей сделалось дурно…

— Я подготовлю для них гостевую спальню.

Позже я почувствовала, как руки Скай раздевают меня, расстегивая платье. Встрепенулась, огляделась. Незнакомая просторная комната. Камин. Кровать под пологом. Тяжелые портьеры на окнах.

— Тихо, тихо, неари. Ты в безопасности. Мы в доме наместника Форе. Имя рода Ньорд кое-что значит даже здесь.

Скай раздел меня, устроил в кровати. Как же сладко оказалось просто положить голову на подушку, почувствовать ее мягкость, ощутить гладкие, прохладные простыни, теплое пуховое одеяло. Я снова едва не расплакалась, теперь уже от облегчения.

— Завтра я сниму дом на несколько дней. Тебе надо как следует отдохнуть, прежде чем мы продолжим путь.

Снова неприятно кольнуло осознание того, что я стала слаба, точно котенок. Вернее, мышка…

— Почему ты больше не зовешь меня мышкой? — спросила я сквозь сон.

— Я думал, что тебя это обижает, моя радость.

Я немного подумала.

— Когда ты зовешь меня «моя радость» и «неари» и всеми этими ласковыми словами, мне, конечно, приятно. Но я тут же ощущаю себя так, словно уже при смерти…

— Глупая мышка, — немедленно отозвался Скай. — Спи…

Наклонился, поцеловал в краешек губ, провел ладонью по волосам, убирая пряди, сползшие на лицо. На макушку опустилась его теплая ладонь, и отчего-то она совсем мне не мешала, а наоборот, успокаивала. Скай сидел рядом, ожидая, пока я усну.

На мгновение я открыла глаза и увидела, какое у него сосредоточенное, напряженное лицо. Переживает. Я могла только догадываться, что он чувствует. Наверное, ему сейчас хуже, чем мне. Злость на Ская, всколыхнувшаяся во мне, растаяла. Вот только, увы, я знала, что она вернется еще не раз.

5

Только утром за завтраком я смогла познакомиться с семьей господина Брока Шепдона — наместника города. За столом присутствовал он сам, его жена — пухленькая брюнетка, и две их юные дочери. Уже не девочки, но и не девушки, вот-вот войдут в возраст невест. Я видела, как заинтересованно поглядывают они в сторону моего мужа. Все как положено по кодексу, из-под опущенных ресниц. Вот уж у кого не случится неприятностей на смотринах…

Когда они думали, что ни я, ни Скай не смотрим в их сторону, то наклонялись друг к другу и шептались, хихикая. Щеки их алели. Я попыталась посмотреть на мужа их глазами, представить, что видят они. Скайгард был красив какой-то нездешней, холодной красотой. Точеный профиль, сжатые губы, черные глаза, волосы всегда будто немного взлохмачены от ветра. Когда он молчал, то казался почти мальчишкой, но стоило ему заговорить, его сильный голос сразу добавлял к возрасту лет пять или даже больше.

Сам Скай ни разу не взглянул в их сторону, разговаривая за столом только с мужчиной. Иногда он оборачивался на меня, точно хотел удостовериться, что со мной все хорошо. Словно спрашивал взглядом: «Как ты?»

Мой муж и хозяин дома беседовали о налогах, выросших в этом году, о ценах, об урожаях. Вроде ничего не значащий, дежурный разговор, но я только сейчас поняла: все лорды Небесных Утесов считаются подданными королевства.

Каково им вести эту двойную жизнь? Быть посредниками между двумя мирами. Ничем не выдать себя за столько лет. Впрочем, Скай не зря говорил о том, что Старшие народы обладают умением отводить глаза. Несколько раз за завтраком разговор касался опасных тем. Жена наместника, дождавшись паузы, шутливо спросила:

— Я ни разу не бывала в этих ваших Небесных Утесах. И никто на моей памяти. Заколдованное местечко, — она улыбалась, давая понять, что это лишь шутка, но и в шутке отчетливо слышался незаданный вопрос.

Я замерла, опустив взгляд. А потом подумала: сколько раз в Орлиных Крыльях то отец, то мама заводили разговор об этом. И ни разу не получили прямого ответа. Но тем не менее отпустили свою единственную дочь с человеком, которого едва знали. А сейчас я ясно видела, как это работает.

— Действительно, — кончики губ Скайгарда вежливо приподнялись, он отставил чашку и посмотрел на госпожу Шепдон. — Вам и не нужно там бывать.