Сато (СИ) - Джафаров Рагим. Страница 9

— Ты вообще себя слышишь?! — казалось, Марина сейчас ударит мужа.

Даша не понимала — Александр действительно чрезмерно спокойно воспринимает произошедшее или это форма защиты?

— Вы могли бы подробно описать произошедшее? Максимально детально, — попросила она.

— Я проснулась от того, что закричала Лиза, — нетерпеливо стала объяснять Марина. — Растолкала Сашу и побежала в комнату к детям.

— Вообще ты еще причитала, что он ее убил, — вставил реплику Саша.

— Я просто еще не проснулась! Я не понимала, что происходит!

Даша уловила в ее голосе стыд и злость. Марина оправдывалась, к чему явно не привыкла.

— Обратите внимание, вы злитесь и одновременно чувствуете вину за произошедшее. Зафиксируйте этот момент. Поджог, если это был поджог, мог быть формой проективной идентификации. Сейчас поясню, что это. Когда ребенок… — Даша задумалась на секунду. — Не только ребенок, на самом деле, так и взрослые делают. Так вот, когда человек не может справиться со стыдом, виной или другим чувством, когда психика просто не способна их переработать — он погружает окружающих в эти чувства. Это помогает ему пережить то, что с ним происходит. Поджог — снова отмечу, если это был поджог — мог быть именно таким случаем.

— То есть он чувствует вот такой стыд и вину? Но почему? — ошеломленно спросила Марина.

— Не знаю, — призналась Даша. — Но стоило бы разобраться. Но само наличие этого механизма — хороший признак.

— Что хорошего? — не понял Саша.

— Психика работает, как ей положено. Итак, вернемся к стулу. Продолжим. Вы побежали к детской.

— Ну… — Марина припомнила происходившее накануне. — Саша первым оказался у двери. Он ее открыл и повалил дым.

— А Лиза все это время оставалась в комнате?

— Да.

Даша отметила это для себя.

— Ну не так уж и повалил, — возразил Саша. — А Лиза перепугалась просто.

— Еще как! Все в дыму было! Дым шел от стула с вещами. Вещи полыхали.

— Открытого огня не было, — снова перебил супругу Саша. — Либо совсем мало.

— Да какая разница! — вызверилась Марина. — Я кинулась на кухню за водой, а Саша вытащил из комнаты детей. Вот и все.

— Что было потом? Вы залили стул водой?

— Нет, я упала в коридоре, налетела на Костю и споткнулась. Стул потушил Саша. Сломал его и накрыл своим старым бушлатом.

— Как отреагировали на произошедшее дети? — поинтересовалась Даша.

— Лиза вопила, что Костя псих, что она не будет с ним жить, — вздохнула Марина. — Костя, кажется, даже не испугался. Как будто это не стало для него неожиданностью.

— Почему Лиза решила, что виноват Костя? — внимательно глядя то на мать, то на отца спросила Даша. При этом мысленно сделала пометку уточнить про сиблинговую конкуренцию.

— А на кого еще она могла подумать? — смущенно спросила Марина.

— Вы разделяете ее мнение?

— Нет, я… Я просто допускаю… что такое возможно.

— И что вы сказали Лизе?

— Наорала на нее, — хмыкнул Саша.

— Да какая разница, что я сказала Лизе?! Мы пришли сюда не для того, чтобы мои отношения с дочкой выяснить! Вы обещали, что к пятому сеансу скажете, что делать с Костей! — не выдержала давления Марина. — Дети могли задохнуться в дыму! Это просто страшно!

И Даша отметила, что ей действительно страшно. И усугубляется все тем, что она боится собственного сына.

— Я скажу, что делать дальше, — кивнула Даша. — Я понимаю, что вам страшно и…

— Да что я сделала не так?! — стало понятно, что Марина сейчас расплачется. — Если дело в этой несчастной брокколи, так я уже ее выкинула! Всю! Но не помогает! Лучше не становится!

— Как бы странно это ни звучало, но это событие может пойти на пользу. У нас появляется возможность изучить поведение Кости. Он идет на контакт, проверяет границы. Это может быть неприятно, но мы получаем информацию. А что до брокколи… Дело не только в событии, но еще и в его интерпретации.

— Что это значит? — не постеснялся спросить Саша.

— Есть один знаменитый случай, — решила объяснить на примере Даша. — Кажется, это произошло в Америке. Школу захватили террористы. Как понимаете, в заложниках оказались дети. Они провели в плену около семидесяти двух часов. Учитель, понимая, что помимо физической существует и психологическая опасность, попытался представить детям происходящее как некоторую игру. Есть дядя-террорист, есть бомба, нужно выполнять задания, чтобы выиграть. В конечном счете полиция пошла на штурм. Террористов обезвредили, детей спасли. Конечно же, спасенными занялись психологи. И оказалось, что травматичным эпизодом для них оказался не захват, который они действительно воспринимали как игру. А спасение. В их игру ворвались страшные, непонятные люди с оружием. Как видите, в случае с психикой все не так уж просто.

— И что делать? — спросила успокоившаяся уже Марина.

— Сейчас Косте нужно больше любви, внимания, заботы и свободы. Возможно, последнее особенно важно. Сходите в кино, цирк, как-нибудь весело проведите время, поиграйте в совместные игры. Ну и продолжать изучать игру Кости. Что вам мешает допустить на время, что он контр-адмирал космического флота и посмотреть, что из этого выйдет?

— Но он ребенок, а не адмирал! — возразил Саша.

— Дети однажды становятся контр-адмиралами.

— Мы же не можем позволить ему делать все, что он захочет!

— А что он хочет? Что из его желаний противоречит вашим принципам или возможностям? — поинтересовалась Даша.

Повисла неловкая тишина. Супруги отвели глаза.

— Смотрите на ситуацию как на возможность это узнать. Сыграйте в игру. Пусть Костя назначит вам роли на час. Если он контр-адмирал, то кем будете вы? Думаю, что сейчас это было бы актуально и для Лизы, наверняка она под впечатлением от пожара. Сыграйте и с ней в такую игру. Пусть и она назначит роли.

— То есть прям изображать того, кем назначат? — не понял Саша.

— Ну да, подурачьтесь немного. Давайте вернемся к стулу. Почему вы считаете, что именно Костя мог его поджечь?

— Ну, если честно, — немного смущенно, с оглядкой на жену начал Саша, — у нас в спальне такой же стул с кое-чьим барахлом, и я сам не прочь спалить его к чертям.

— Еще один! — всплеснула руками Марина. — Чем он тебе мешает?! Он с моей стороны кровати стоит!

— Да хоть с чьей! Это барахло бесит уже! — вспыхнул Саша.

— Успокойтесь, — попросила Даша. — То есть между вами существует тот же конфликт, что и между вашими детьми?

— Спорим, что следующей целью для атаки контр-адмирала станет миллиард тюбиков в ванной? — усмехнулся Саша.

— Да ты рад, что ли?!

Даша на секунду устало прикрыла глаза. Надо что-то менять в жизни. Срочно. Успела уловить это ощущение и сделала мысленную пометку — уточнить у Сато, принимают ли в карательный корпус женщин и как туда попасть? Можно ли улететь с ним?

— Я ему руку пожму, если он разберется с этим барахлом!

— Ты меня достал уже! Я, по-твоему, как должна за собой следить?! Ради тебя же стараюсь!

— Да хоть как-нибудь уже следи! Вся квартира в твоем барахле!

— У вас наверняка много претензий друг к другу, — прервала Даша, — но давайте вернемся к инциденту. Что стало причиной возгорания?

— Мы не знаем, — пожала плечами Марина. — Мы же не пожарные.

— Возможно, это был телефон, — ответил вдруг Саша. Но будто бы неохотно, вынужденно. — Он лежал на том же стуле. Заряжался.

— Телефон? — удивилась супруга. — Я же запретила ей пользоваться мобильником, пока она оценки не исправит.

— Серьезно? — усмехнулся Саша. — Думаешь, можно просто взять и запретить?

— Что вас смущает в этой версии? — прервала новую перепалку Даша.

— Ничего, — соврал Александр. — Довольно логично.

— А почему ты мне не сказал?

Даша мысленно поблагодарила Марину за этот вопрос. Сама она не решилась бы копать глубже.

— Ну… Закрутился как-то…

— Закрутился?! Ты совсем больной, что ли?! — зашипела Марина.

Даша мысленно зафиксировала это обращение. Интересно, применяется ли оно к детям?