Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей. Страница 16

— Злата.

— Что?

— Зовут меня Злата. А ты — Марк Травин, я помню.

— Ага, очень приятно, — попытался галантно поклониться я. Получилось плохо, но девушка прыснула.

— Тебе страшно?

— Да, — признался я. — Но не очень. Столько всего сегодня произошло, это как вишенка на торте.

— Вишенка? Почему на троте?

— Ну когда торт украшают, сверху такой сугробик из крема делают, а на него — вишенку кладут. Без нее сугробик не такой красивый.

— Странно, у нас торты украшают всякими птицами волшебными и леденцами. Это где ты такие сладости ел?

— В Пограничье, — привычно соврал я. Мог бы и правду сказать, мол, из другого мира пришелец, носитель инородной культуры, но и так положение сложное, тем более что, думаю, для моей кармы одной ложью больше, другой меньше — значения не имеет.

— Понятно, — девушка отчаянно цеплялась за разговор. — А расскажи, как там…

Минут десять я вешал ей лапшу на уши, перемежая русско-скандинавский фольклор с просмотренными фильмами, даже Калевалу вспомнил — книжка валялась у нас дома, от нечего делать как-то прочитал, когда с бронхитом валялся. Как раз заканчивал рассказывать, как человек с фамилией Бромелайнен сделал гусли из огромной рыбы, и тут вернулся наш хозяин.

— Лапы мои, — с порога растянул губы в слащавой улыбке, — подружились. Ай молодцы, прямо сердце кровью обливается, когда думаю, что сейчас с вами сотворить придется.

Девочка сразу вернулась в реальный мир и зарыдала.

— Ну вот, слезки, — Тятьев-старший подошел к ней, погладил по голове. — Да не убивайся ты так, я ж не злодей, не на кусочки вас порежу. Смотри.

И он наскрыл ладонь.

На ней лежали два черных зернышка.

— Настоящие споры, — похвастался хозяин. — Не какое-то мелкое барахло, которое обычным людишкам продают, а что ни на есть вскормленные. На чистой силе, такие по сто золотых идут за штуку, да разве могу я дешевку своим дорогим гостям предложить.

Зернышки зашевелились, мне показалось, что у них ножки выросли. Нет, не показалось. И вправду выросли, по шесть штук. Одно из зернышек резво поползло к краю ладони и только там уже остановилось, словно уткнувшись в ограждение.

Злата затряслась, попыталась отодвинуться подальше, но кресло сильно ограничивало ее попытки. Тятьев поднес ладонь к ее лицу, но не торопился.

— Сейчас этот жучок заползет тебе в мозг, девонька. Да ты не бойся, он не кусается, такой славный, посмотри, какой красавец. И там, в мозгу, он совьет себе гнездышко. А потом переберется в грудь, а ниточка потянется за ним, и ты будешь видеть прекрасные сны, пока он в тебе обустраивается. Я даже завидую тебе, лапа моя, это ведь для меня месяц пройдет, а для тебя — годы, целую жизнь проживешь на молочных реках и кисельных берегах. А потом, когда твое счастье к концу подойдет, вырастут у тебя несколько таких же жучков. И тебе хорошо, и мне прибыль. Это не считая обычных спор, которых с два десятка щепотей наберется, ты же у нас девочка сильная, да?

Рассказывая эти ужастики визжащей девчушке, он потер пальцами, создавая два маленьких оранжевых шарика. Потом одной рукой достал из кармана какой-то грязный комок, сжал его в ладони — от кулака в сторону шариков потянулись оплетающие их синие нити.

— Смотри, ради тебя стараюсь, глупышка, — хозяин упорно все внимание уделял моей новой подружке. — Это ж синяя смерть, только название страшное, а на самом деле — главный друг каждого мага, и потоки в нужное русло направит, и грибу развиться даст как надо. А чтобы ее добыть, знаешь, сколько мне пришлось людишек невинных погубить, измененным скормить? Ой много, лучше не знать тебе. Ну да кто их считает, сиволапых. Волю им дали, значит, на одну доску с благородными поставили. Нет чтобы как в Империи, или в царстве Куэйо, знали свое место, лезут с рылом своим в калашный ряд.

Политические взгляды нашего оппонента меня не слишком волновали. Ну еще один ебнутый на всю голову, таких везде полно. А вот то, что он делал — очень даже волновало. Один из жучков-паучков был посажен на оплетенный синими нитями шарик. Поерзав на нем, он зацепил нить, и стал тянуть ее вниз, прямо в глаз девчушки. Та уже даже не визжала, хрипела от ужаса, пыталась крутить головой, но та словно приклеилась к спинке кресла.

Спустив нить почти до лица пленницы, паучок спустился по ней, цепанул за конец и зарылся в уголок глаза, таща нить за собой. Первое время виднелся бугорок, шевелящийся под роговицей, но потом и он пропал, а еще через несколько секунд девушка замолчала, и улыбнулась, уставившись в одну точку.

— Ну вот, — Тятьев вытер несуществующий пот со лба, вздохнул. — Первый ушел. Теперь ты на очереди, Марк.

Оранжево-синий мячик для пинг-понга завис прямо над моей запрокинутой головой. Вращая глазами, я наблюдал, как второй паучок спускается теперь уже в мой глаз. Вот он оперся лапкой о веко, переполз на роговицу, таща за собой синюю нитку. Ощущение было такое, словно сделали анестезию. Паучок забрался в глаз, появилось слепое пятно, потом короткий укол — и оно пропало.

— Вот и славно, — наш мучитель потер ладони, потом встряхнул, создавая один большой оранжевый шар, от которого потянулись жгуты к нашим шарикам. — Теперь спите, дорогие мои, смотрите сладкие сны.

На это пожелание я ничего не ответил, только тупо улыбнулся и вперил взгляд в трещинку на стене. Странно, но никаких волшебных ощущений не было, паучок ползал у меня где-то в мозгах, пытаясь оплести синей паутиной лобные доли, и по словам хозяина, я уже на седьмом небе от кайфа должен быть. Но не был, прекрасно все чувствовал, только заморозил мышцы лица, чтобы не выдать себя.

Тятьев еще немного полюбовался нами и тихонечко, словно стараясь не разбудить, прикрыл за собой дверь.

И тут проснулся мой пространственно-портальный модуль. Как всегда — очень вовремя. Обрадовал меня, что новый обьект изучен и взят под контроль. И действительно, паучок замер, потом дернул лапкой и окончательно затих. Синяя нить потускнела, сьежилась и оборвалась где-то в десяти сантиметрах от лица, покачиваясь в воздухе, словно настоящая.

С одной проблемой при помощи встроенного рояля я разобрался, но на самом деле это была хоть и важная, но не самая главная помеха. Кресло все еще надежно держало меня в своих мебельных объятьях, и выпускать не собиралось.

Я подергался, посмотрел на соседку — вдруг тоже притворяется, но нет, все также сидела с широко раскрытыми глазами и тупо улыбалась стене, значит, помощи от нее не ждать. Внимательно осмотрел символы. Точно такие же были на той клетке, в которую нас поймал лже-купец на складе. Помнится, тогда я так и не смог ее взломать, только вот пантера смогла. А пантеру держала в плену вот эта самая синяя смерть. Логика слабая, но попробовать стоило.

Жгут от центрального, оранжевого шара шел к моему шарику с видимым натягом, словно опутанный синими нитками мячик пытался оторваться. Конструкт я не мог создать, они сразу развеивались, но кто мешал мне применить чистую силу. Сам жгут проходил где-то в метре от моей руки — практически предельное для меня расстояние. Но я очень постарался. Где-то на сороковой попытке, когда конструкт снова развеялся, а энергия впиталась в жгут, он дернулся и чуть удлинился.

Со жгутом я провозился не меньше двух часов, прислушиваясь, нет ли звука шагов за дверью. Но хозяин этой грибной фермы, видимо, посчитал свою миссию выполненной, и совсем к нам интерес потерял. Более того, вообще никто мимо нашей двери не проходил за это время, ну да, кормить не надо, паучки обслуживают сами себя, фитолампа горит исправно, чего дергаться-то.

На исходе второго часа жгут растянулся настолько, что кончик синей нити оказался на уровне подлокотника. Осторожно, чтобы не промахнуться, я качнул кресло. Где-то на седьмой или восьмой раз синяя паутинка таки зацепила горящий красным символ. Он вспыхнул и с хлопком исчез.

1:0!

Следующий час я провел, раскачиваясь и елозя по полу. Кресло было тяжелым, но, по счастью, его не догадались привинтить к полу, так что оно свободно перемещалось в нужных мне направлениях, символы один за другим гасли, и наконец я одолел последний, восьмой.