Корпорация «USSR». Часть 3: Революция (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 58
Впрочем, большинство катеров со стальными корпусами и собственными двигунами, всё же прорвалось… Однако, сидящим в них пехотинцам никто не позавидовал — буквально в паре метрах от берега, когда солдаты приготовились с них прыгать, те вдруг исчезли в фонтанах взрывов, а солдатиков очень высоко при этом подкинуло и бросило в очень холодную балтийскую воду.
Противодесантные «штырьевые» мины, однако!
Половина катеров всё же достигла берега, десантники с них попрыгали и, слегка намочив ноги, побежали по девственно чистому песочку — не загаженному тогда ещё пластиковыми пакетами да бутылками, к ближайшим кустикам… Укрываться и маскироваться — ибо по ним кто-то начал стрелять! А, не затем — про что вы подумали.
Однако, «в песочке» и «в кусточках», почему-то оказались противопехотные осколочные мины… Не, не «Неждан». Другие — попроще. Типа, советской, деревянной «ПМД-6М [52]».
Сидящие в деревянных лодках не долго радовались — ибо, по ним тоже начали редко, но регулярно и метко постреливать: не хочешь быть застреленным, прыгай за борт и тони. Или, околевай от холода — если нагишом и, умеешь плавать…
Дилемма, да?! Не приведи Господь…
Чё, делать бедным немцам — ума не приложу… Вот и, они не «прилагали» ума — пытаясь «врубить» задний ход, отчаянно гребя вёслами назад — думая соскочить с впившейся в деревянные днища «колючки» и уплыть назад к своим транспортам… Да, очень немногим это удалось.
Германские боевые корабли, не могли возобновить огонь по берегу — из опасения накрытия своих же десантников в результате недолётов, а орудия транспортов находящихся ближе, были слишком маломощны для подавления хорошо укреплённых и замаскированных огневых точек. Впрочем, оборонявшиеся стреляли не слишком интенсивно — чтобы, не раскрыть своё месторасположение и не уничтожить получившийся «живой щит» из немецких солдат, раньше времени.
Вот же какое дурацкое положение, оказалось у немецкого командования!
Чтоб выйти из «дурацкого положения», второй эшелон десанта — где-то под две тысячи солдат, решили высаживать непосредственно с транспортов прямо в бухте. Один из трёх пароходов подорвался на мине и выбросился на берег, с двух других же благополучно высадился авангард — хоть и, был обстрелян с закрытых позиций крупнокалиберными пулемётами и зенитными орудиями.
Вскоре в бухту вошли все транспортные суда и отряд эсминцев для огневой поддержки.
Дав несколько миномётных залпов по застрявшим на «колючке» баркасам и скоплению судов в бухте, наши части отошли в глубь острова. Попадать под залпы главного калибра немецких линкоров не входило в их задачу!
За день, несмотря на недостаток средств высадки и авиационные налёты, немецкий десант — со всеми людьми, лошадьми, орудиями и прочим имуществом был высажен. Высадка происходила и в некоторых местах, из сопротивления немцами отмечались лишь авианалёты да действия отдельных русских снайперов, охотившихся за офицерами.
Ночь… В районе высадки прогремело несколько мощных взрывов — то срабатывали заранее заложенные фугасы с «часовым механизмом» или с радиовзрывателями. Десант, лишился некоторого своего имущества, лошадей и людей. В принципе, небольшие потери, но взрывы происходили каждую ночь…
И, больше всего напрягало то, что заранее не угадаешь — когда и где произойдёт следующий взрыв!
Ну, плюс ещё и массированные ночные налёты авиации. То же самое — каждую божию ночь…
Разве, выспишься?!
Вместе с обычной пехотой — топающими на своих собственных ножках, высадилось три батальона немецких «самокатчиков» — мотоциклистов, стало быть.
С утра, не выспавшиеся немецкие мотоциклисты, рванули в глубь острова, намереваясь потренироваться в «блицкриге» — на будущее, так сказать. Однако, на их три батальона на «самокатах» — сиречь на мотоциклах, у нас имелась бригада лёгкой пехоты на «Хренни-Казаках», Третьей авиаполевой дивизии — в самый последний момент переброшенная по воздуху на остров… Чтоб, быть «приятной» неожиданностью для немцев.
Каждая бригада лёгкой пехоты — «десантников» авиаполевой дивизии, состояла из мотострелкового батальона на «Казаках», моторизованной батареи зенитных трёхдюймовок Лендера — два взвода по три орудия, моторизованной батареи стосеми-миллиметровых пушек-гаубиц — два взвода по два орудия, роты сапёров, зенитно-пулемётная рота — восемь счетверённых установок, из них две — крупнокалиберные. В каждой роте мотострелкового батальона — свой взвод восьмидесятисеми-миллиметровых миномётов «Василёк»…
Благодаря подвижности, «лёгкие» бригады были неуловимыми, а благодаря приличной огневой мощи — непобедимыми и немцам от них, хорошенько досталось!
Завязалась маневренная война: у нас было превосходство в воздухе, у немцев в тяжёлой артиллерии и обычной пехоте.
Как написал попозже в мемуарах, один недобитый на острове немецкий офицер: «Знали бы, что там столько русской авиации и десантников полковника Стерлихова, мы бы отменили операцию!»
Это, он про моего племянника Данилу, если что…
Нельсон, имел хорошие отношения с экипажами русских подводных лодок… Настолько хорошие, что все подводные лодки Балтийского флота — после Февраля, потихоньку забили на всё болт и, перебрались к нему на Ханко. Там их дооснастили некоторыми «девайсами» от нас и, их боевые возможности, скажем так — стали, несколько выше «средних»… В частности, они обрели возможность ориентироваться под водой — не поднимая перископ и, прицельно стрелять торпедами из подводного положения.
На третий день сражения за Моозундские острова, была проведена совместная операция. Под вечер, авиация и торпедные катера атаковали охранение, а две субмарины, «под шумок» подкрались поближе и, уже в сумерках — чуть ли не в упор, торпедировали линкор «Гроссер Курфюрст». Уже, ранее подорвавшийся на мине корабль затонул — хотя и, не полностью из-за мелководья, а подводные лодки — из-за поднявшегося шухера, так же незаметно как подкрались, удалились…
Авиация и торпедные катера, сами понеся ощутимые потери, отправили к Нептуну «в гости», несколько эсминцев, тральщиков и транспортов и повредили с пяток крейсеров — часть из которых, потом добила «Вспомогательная Эскадра» при отходе в открытом море.
Каждую ночь, вдоль берега подкрадывались «Касатки» и, выпускали по бухте и судам в ней, свои увесистые шестидюймовые «подарки»… Немцы, в этот раз просекли момент и, как-то разок — устроив засаду, утопили две из них.
Я ни разу не скажу, что даже — нещадно эксплуатируя «послезнание» и, используя все наши «девайсы» с «ништяками», воевать с ними нам было — так уж слишком легко!
Через неделю, поняв что попали в просак [53], германское командование отдало приказ об эвакуации. Подождав, когда у бухты на берегу скопится побольше драпающих войск, а в самой бухте судов и кораблей — куда они драпали, Первая Эскадра Тяжёлых Воздушных Кораблей совершила массированный налёт — первый такого рода, за всю историю авиации и вообще войн. Семьдесят восемь тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков, построенных «коробочкой» бомбили одновременно!
Средствами тогдашней воздушной войны, нанести фатальные или — хотя бы особо тяжёлые потери, это ещё умудриться надо было… Даже, имея более-менее «навороченные» прицелы, «Илюши Пак-Фа» сбрасывали свои бомбы по принципу «на кого Бог пошлёт».
Так что, всё же большинство немецкого десанта, всё же благополучно эвакуировались с острова Эзель — не считая морального ущерба или проблем с психикой у отдельных индивидуумов.
Да, мы особо и не старались. На данном этапе войны, нам не так немцев было важно истребить — всех до одного, как избежать собственных потерь.