Звезда Комо (СИ) - Лёвенштейн Карола. Страница 29

— Я не знаю, — ответил Торин, прислонившись к косяку комнаты Лианы. — Он проводил большую часть дня в доме. Сидел в своём кабинете, делал заметки и обменивался сообщениями с разными людьми. Он всегда был в курсе текущих событий в Шёнефельде.

— И он не оставил тебе никаких дополнительных инструкций для поиска атрибута власти? — недоверчиво спросила я.

— Нет, — опечалено отозвался Торин и теперь посмотрел прямо на Ширли, которая всё ещё бледная и неподвижная, сидела за столом для игры и смотрела на Торина, как будто не могла поверить в то, что он действительно был здесь. — Я хотел его найти, — тихо сказал он, и мне показалось, что теперь он разговаривает только с Ширли, и эти слова предназначены только для неё. — На данный момент для меня ничто другое не имеет значение. Но я больше не знаю, где искать. Хотя я и выяснил ещё парочку деталей об этой легенде, но стало ясно, что этот след ведёт в никуда. Не знаю, что ещё можно предпринять, и я не уверен, что господин Лилиенштейн знает. Поэтому он ушёл. Потому что рыться в пыли больше не имело смысла.

— Может он где-нибудь в другом месте пытается найти зацепку и не хотел давать тебе напрасную надежду, — попыталась успокоить я.

Торин с трудом отвёл взгляд от Ширли и посмотрел на меня. В его глазах вспыхнули гнев и разочарование.

— Да ты сама в это не веришь, — ответил он, немного повысив голос. — В течение нескольких недель я верил, что господин Лилиенштейн знает, что делает и много работал. Но всё было напрасно, — он посмотрел на Ширли с выражением глубокой печали. — Мне очень жаль, — хрипло прошептал он, и я увидела, как Ширли плотно сжала губы. А затем, лишь на одно мгновение, я заметила, что у неё на глаза навернулись слёзы.

— Я уверен, что есть объяснение поведению господина Лилиенштейна, — успокаивающе сказал Адам.

— Конечно. Всегда есть логичное объяснение, — ответил мрачно Торин, не отрывая от Ширли взгляда. — Но для меня будет уже поздно. Я возвращаюсь в Чёрную гвардию. Если уж с господином Лилиенштейном я не могу ничего найти в этой пустоши, то один тем более.

Его слова прозвучали как извинение, и внезапно в комнате стало тихо, в то время как Ширли и Торин молча смотрели друг другу в глаза.

— Это было не напрасно, — в конце концов прошептала Ширли матовым голосом. — Ни один шаг на этом пути не может быть напрасным, даже если он не ведёт прямо к цели.

— Что теперь? — спросила Дульса. — Мы можем что-нибудь сделать? Например, что-то найти? Или провести расследование? Неважно что, я с удовольствием вам помогу.

— Спасибо, Дульса, — сказал Торин, оттолкнувшись от дверного проёма. — Но у меня, к сожалению, у самого больше нет идеи, где ещё можно было бы начать поиски. Дедушка Сельмы нашёл очень хороший тайник для Звезды Комо. Такой хороший, что этот атрибут, вероятно, больше никогда не найдут. Так, как он и хотел. При условии, что это действительно был он. Может, это была его бабушка или кто-то ещё. Я больше не знаю, во что верить. Всё было напрасно.

— Мне жаль, — сказала я.

Но Торин больше не ответил. В последний раз он обвёл нас взглядом. Затем кивнул Ширли и отвернулся. Быстрым шагом он направился к входной двери и молча покинул коммуналку.

Казалось, что Ширли хочет броситься за ним. Но потом её взгляд вспыхнул, и она страдальчески закрыла глаза.

— Что он будет делать теперь? — спросила я с неприятным ощущением и посмотрела на Адама, который убрал со лба влажную прядь волос.

— Он пойдёт домой, выспится, а завтра утром явится на службу в Чёрною гвардию, — ответил тот.

— Мне бы хотелось как-нибудь ему помочь, — сказала я Адаму. — Мне сложно видеть его таким несчастным.

— Я знаю, Сельма, — Адам с сожалением кивнул, подошёл ко мне и обнял. — Я бы тоже с удовольствием помог ему, но что я могу? Я не знаю, куда пропал господин Лилиенштейн, и я понятия не имею, где Звезда Комо. Мы зашли в тупик, и это сводит меня с ума, — Адам сжал губы.

— Знаю, — тихо сказала я. — Это бессилие намного хуже, чем сразиться с кучей Морлемов.

Лоренц прочистил горло и осторожно положил руку на плечо Ширли.

— Ты не хочешь дать ему ещё один шанс? — осторожно спросил он. — Ведь с тех пор многое изменилось. Родители Адама в Хаебраме. Денег больше нет и хорошей репутации тоже. Вы же оба несчастны. Положи этому конец, Ширли. Вы можете быть вместе. Сейчас ведь ничто не мешает.

Ширли открыла глаза и страдальчески посмотрела на Лоренца.

— Я не могу, — сказала она и глубоко вздохнув, расправила плечи. — Торин — патриций, и я тоже. А законы остались всё ещё теми же. То, что палата сенаторов в настоящее время смотрит на всё сквозь пальцы, на мой взгляд, ничего не значит. Это просто потому, что у Ладислава Энде ни на что другое не остаётся времени. Он только и занят тем, что пытается предотвратить вторжение Бальтазара и Морлемов в Шёнефельде. Но ситуация рано или поздно изменится, и тогда всё снова будет как прежде, — Ширли встала и прошла мимо нас. — Мне нужно выйти на свежий воздух, — выдавила она. Затем схватила куртку и вышла из квартиры, как будто больше не могла вынести наши вопросительные взгляды.

— Думаю, пара сегодня заканчивать, — тихо заметила Лиана, убирая игровую доску.

— Да, — ответил Лоренц. — У меня как-то пропало желание играть.

Мы собрали вещи, попрощались с Лианой и с мрачными лицами отправились домой, хорошо понимая, что наш остров счастья становится всё меньше и меньше.

Письмо

Я задумчиво разглядывала латинскую надпись на входной двери в медиатеку. Если бы я немного лучше знала старый язык, то, наверняка, смогла бы понять значение слов. В некоторых отношениях языки были похожи. Но доктор Швиммер и в этом семестре не собиралась давать мне поблажек. Она уже и в прошлом году была строгим учителем, однако требования, которые предъявляла теперь, могла, собственно, выполнить только Хелена. Уже в течении всей недели у меня было такое чувство, будто урок она ведёт только для неё, а все остальные безуспешно пытались следить за быстрой сменой тем.

Я отмахнулась от мысли о лекциях и открыла дверь в медиатеку. Над головой, как всегда, возвысился купол зала, в то время как я быстро прошла мимо МУПа, направившись в заднюю часть медиатеки.

Была пятница после полудня, и в отделе с книгами никого не было, кроме Конрада, который сосредоточенно расставлял стопки книг по полкам. Он даже не заметил, как я быстрым шагом прошла между высоких полок, направившись в лабораторию Парэльсуса. Будем надеяться, что тот здесь.

Мне нужно было решить парочку срочных вопросов, а он был единственным, кто мог помочь. Всю неделю у меня из головы не выходили полные отчаяния лица Ширли и Торина. Я понимала их боль, понимала Торина, но и Ширли тоже. Ее слова сильно меня задели, и казалось, что я все это время себя обманывала.

Конечно, возможно, что палата сенаторов сейчас не придавала особого внимания нашей с Адамом свадьбе, но Ширли сказала правду. Уже на следующей неделе все могло выглядеть совершенно иначе. И до тех пор, пока не изменятся правовые законы, нам не на что было полагаться. Даже то, что в последние недели мы вместе появлялись в общественных местах, могло для нас плохо кончиться.

Я осторожно постучала в дверь лаборатории. Некоторое время прислушивалась, но всё было тихо.

Я постучала энергичнее, с нарастающим нетерпением поглядывая на контрольный ящичек рядом с дверью. Парэльсус должен был быть здесь. Он же сам говорил, что профессор Эспендорм снова вызвала его сюда, а так как я всю неделю не встречала его за обедом или где-либо еще, то он мог торчать только тут.

Я постучала еще раз и, в конце концов, за дверью что-то щелкнуло, и она медленно отворилась.

— Сельма, — прокряхтел Парэльсус, как будто мое появление могло означать только работу или проблемы.

— У вас есть немного времени? — вежливо спросила я.

— Ну как я могу сказать нет?

Вздохнув, он шире открыл дверь, давая мне войти.