За черной рекой - Говард Роберт Ирвин. Страница 7

— Теперь бежим, и быстро! — сказал он и свернул в чащу в южном направлении. — За этой кошечкой подойдут воины. Зогар отправил его за нами, как только опомнился Пикты идут следом, но они еще далеко. Он бегал вокруг деревни, пока не взял след, а потом полетел как молния. Так что они знают, в какую сторону идти. Он подавал им знак рычанием. Ха, больше не подаст, но они увидят кровь на тропе, найдут и падаль в кустах. Могут и наши следы увидеть, так что иди осторожно.

Он без всяких усилий прошел через колючий кустарник и двинулся дальше, не касаясь стволов деревьев и ступая на такие места, где не видно следов. Бальт неуклюже повторял его действия — тяжелая это для него была работа.

Они прошли еще с милю, и Бальт спросил:

— Неужели Зогар Заг ловит леопардов и превращает их в гончих псов?

— Нет, этого леопарда он вызвал из леса.

— Если он может приказывать зверям, так почему же не пошлет их всех в погоню за нами?

Конан некоторое время молчал, потом отозвался сдержанно:

— Он не может приказать любому зверю. Он властен только над теми, кто помнит Иргала Зага.

— Иргал Заг? — с волнением повторил Бальт древнее имя. Он слышал его раза три или четыре в жизни.

— Некогда ему поклонялись все живые существа. Это было давно, когда люди и звери говорили на одном языке. Но люди все забыли, да и звери тоже. Помнят лишь немногие. Люди, помнящие Иргала Зага и звери, что его помнят, считаются братьями и понимают друг друга.

Бальт ничего не сказал: перед его глазами встали ворота, через которые приходили чудовища из дебрей.

— Цивилизованные люди смеются, — сказал Конан. — Но ни один не объяснит, каким это образом Зогар Заг вызывает из чащи удавов, тигров, леопардов и заставляет себе служить. Он даже может сказать мне, что это ложь, если осмелится. Таков обычай цивилизованных людей — они не желают верить в то, что не может объяснить их скороспелая наука.

Народ в Туране был не такой ученый, как остальные аквилонцы, они помнили древние легенды и верили им. Поэтому Бальт, который видел все сам своими глазами, был уверен, что все сказанное Конаном — правда…

— Где-то в этих местах есть древняя роща, посвященная Иргалу Загу, — сказал Конан. — Я ее не нашел. Но рощу эту помнят многие звери…

— Значит, и другие пойдут по нашему следу?

— Уже пошли, — ответил Конан. — Зогар Заг не доверил бы такое важное дело одному животному.

— Что же нам делать? — взволнованно спросил Бальт. Ему казалось, что еще минута — и со всех сторон в него вонзятся когти и клыки.

— Подожди-ка!

Конан отвернулся, встал на колени и начал вырезать ножом на земле какой-то знак. Бальт глянул через плечо и ничего не понимал. Какой-то странный стон пробежал по ветвям, хотя ветра не было. Конан поднялся и угрюмо поглядел на свою работу.

— Что это? — прошептал Бальт. Рисунок был непонятный и явно древний. Юноша полагал, что он незнаком ему по неграмотности. Но его не смог бы понять и ученейший из мужей Аквилонии.

— Я видел этот знак, вырезанный на камне в пещере, куда миллион лет не ступала человеческая нога, — сказал Конан. — Это было в безлюдных горах за морем Вилайет, за полсвета отсюда. Потом этот же знак начертил в песке у безымянной реки один знахарь из страны Куш. Он мне и растолковал его значение. Этот знак — символ Иргала Зага и тех, кто ему служит. Теперь смотри!

Они отступили в кустарник и стали в молчании ждать. На востоке били барабаны, им отзывались другие, на севере и западе. Бальт задрожал, хотя и знал, что многие мили леса отделяют его от тех, кто бил в эти барабаны.

Он и сам не заметил, как затаил дыхание. Потом листья с легким шорохом разошлись и на тропу вышла великолепная пантера. Блики лунного света играли на ее блестящей шкуре.

Она наклонила голову и двинулась к ним — почуяла след. Потом вдруг встала и начала обнюхивать начерченный на земле знак. Время шло; пантера пригнула свое длинное тело к земле и стала отбивать поклоны перед знаком. Бальт почувствовал, как волосы шевелятся у него на голове. Огромный хищник выказывал страх и почтение знаку.

Пантера поднялась и, касаясь брюхом земли, осторожно отошла и, словно охваченная внезапным страхом, помчалась и скрылась в зарослях.

Бальт вытер лоб дрожащей рукой и посмотрел на Конана. Глаза варвара пылали огнем, не виданным у цивилизованных людей. Сейчас он принадлежал к дикому древнему миру, от которого у большинства людей и воспоминаний не осталось.

А потом этот огонь погас и Конан в молчании продолжил путь через дебри.

— Зверей можно не бояться, — сказал он наконец. — Но этот знак увидят и люди и сразу поймут, что мы свернули к югу. Но поймать нас без помощи зверей будет не так-то легко. В лесах к югу от дороги будет полно воинов. Если мы будем двигаться днем, непременно на них нарвемся. Так что лучше найдем подходящее место и дождемся ночи, а тогда повернем к реке. Нужно предупредить Валанна, но мы ему не поможем, если позволим прикончить себя.

— Предупредить? О чем?

— Проклятье! Леса вдоль реки кишат пиктами! Вот почему они нас поймали. Зогар затеял войну, а не обычный набег. Он сумел соединить пятнадцать или шестнадцать кланов. С помощью магии, конечно: за колдуном пойдут охотнее, чем за вождем. Ты видел толпу в деревне, а на берегу прячутся еще сотни. И с каждой минутой прибывают новые. Тут будет не меньше трех тысяч воинов. Я лежал в кустах и слышал их разговор, когда они проходили мимо. Они хотят штурмовать форт. Когда — не знаю, но Зогар долго тянуть не будет. Он их собрал и взвинтил. Если не повести их в бой, они перегрызут глотки друг другу.

Возьмут они форт или нет — неизвестно, но предупредить людей надо. Поселенцам вдоль велитрийской дороги нужно бежать или в форт, или в город. Пока одни пикты будут осаждать форт, другие пойдут дальше, к Громовой Реке, а там столько усадеб…

Они углублялись все дальше и дальше в чащу, пока киммериец не хмыкнул от удовольствия. Деревья стали реже и началась идущая на юг каменная гряда. А на голом камне даже пикт никого не выследит.

— Как же ты спасся? — спросил юноша.

Конан похлопал себя по кольчуге и шлему.

— Если бы пограничники носили такие железки, то меньше черепов было бы в святилищах пиктов. Но они не умеют ходить в них бесшумно. Словом, пикты ждали нас по обе стороны тропы и замерли. А когда пикт замирает, то его не увидит даже лесной зверь, хоть и пройдет в двух шагах. Они заметили нас на реке и заняли позицию. Если бы они устроили засаду после того, как мы высадились, то я бы уж ее учуял. Но они уже ждали, так что даже лист не шелохнулся. Тут и сам дьявол ничего бы не заподозрил. Вдруг я услышал, как натягивается тетива. Тогда я упал и крикнул людям, чтобы тоже падали, но они были слишком медлительны и просто дали себя перебить.

Большинство погибли от стрел сразу — их пускали с двух сторон. Некоторые попали даже друг в друга — я слышал, как они там завывали…

Довольная улыбка тронула его губы. — Те, кто остался в живых, бросились в лес и схватились с врагом. Когда я увидел, что все убиты или схвачены, то пробился в лес и стал прятаться от этих раскрашенных чертей. Я и бежал, и полз, и на брюхе в кустах лежал, а они шли со всех сторон. Сначала я хотел вернуться на берег, но увидел, что они только этого и ждут.

Я бы пробился и даже переплыл реку, но услышал, как в деревне бьют барабаны. Значит, кого-то схватили живьем.

Они были настолько увлечены фокусами Зогара, что я смог перелезть через частокол за святилищем. Тот, кто должен был стеречь это место, пялился на колдуна из-за угла. Пришлось подойти к нему сзади и свернуть шею — бедняга и понять ничего не успел. Его копьем поражен змей, а его топор у тебя.

— А что за гадину ты убил в святилище? — вспомнил Бальт и вздрогнул, представив это зрелище.

— Один из богов Зогара. Беспамятное дитя Иргала Зага — вот он его и держал на цепи. Обезьяна-бык. Пикты считают ее символом Лохматого Бога, что живет на луне — бога-гориллы по имени Гуллах.