Когда-нибудь мы будем вместе (СИ) - Мархасин Вадим. Страница 101

Одновременно пародируя так называемые западные ценности: Киндер, Кирхе, Кюхен у немцев или дом, машина, бизнес, потреблятство, свобода и равенство только для американцев, индивидуализм и частная собственность — идол и главный фетиш, неформальность отношений — толеранство, и прочее гее-лесбо-фемино-лятство.

Их выпячивание перед всем миром в виде включения, на уровне цензуры, в каждый фильм негров, которые не негры, а почему-то афроамериканцы, главные герои и обязательно хорошие парни.

Высмеиванием самой феерической и главной ценности американцев — задницы, спасением которой главные герои голливудских боевиков только и занимаются, своей там или еще чьей, не важно. Ведь благодарят спасаемые, главного героя американских фильмов, всегда прочувствованно и проникновенно за спасение своей самой ценной части организма — жопы! Седалище у них на первом месте, слово душа они бедняги не знают!

***

Доктор технический наук Пентковский Владимир Мстиславович, уехавший из СССР в девяносто первом году, после прекращения финансирования проекта "Эльбрус", [28] с удовлетворением потянулся и откинулся на спинку кресла. Взгляд доктора упал на отрывной календарь — привет из СССР. На нем висел еще субботний листок. "Непорядок, — Пентковский потянулся и оторвал прошлый день, — вот так, пятое января, воскресенье"!

Под датой бросался в глаза астролигический прогноз: "Рожденных в 30 лунный день не так уж и много. Все они обладают редкой красотой, мудростью и очень рано находят свой путь. Они обладают состраданием и могут помочь делом. Одна их мысль может преобразить жизнь другого человека, если им хорошо пожелать этого. Рожденные 5 января 1992 года несут в мир благодать и в какой-то степени являются "пророками", показывая своим примером правильный путь жизни.."

Кабинет доктора размещался на втором этаже небольшого особнячка в городе Санта-Клара, в двадцати милях к югу от Сан-Франциско, штата Калифорния.

Пентковский не мог избавиться от старой советской привычки настоящего советского ученого брать работу на дом.

Еще год назад Владимир Мстиславович был на перепутье, проект Эльбрус, в который он вложил столько сил и энергии был заморожен и как быть дальше, ученый не знал. В начале девяносто первого года Институт Точной Механики и Вычислительной Техники, в лабораториях которого разрабатывались советские супер ЭВМ, посетил господин Петер Розенбладт из фирмы "Hewlett-Packard". Целью господина было предложить сотрудничество с HP, чтобы получить доступ к передовым советским разработкам.

От сотрудничества господа коммунисты отказались, но за мзду небольшую вручили Розенбладту замечательный подарок — исчерпывающую документацию на "Эльбрус-3". Да и мзда, в фигуральном смысле, ничего "партнерам" не стоила. Пригласить на пару симпозиумов и конференций руководство института, дать выступить с докладом о своих успехах, побаловать шведскими столами и бизнес-ланчами оголодавших советских чиновников от науки и дело в шляпе.

Осчастливленный американец, вернувшийся на родину, согласовал с руководством компании и приглашение на работу под видом обмена опытом в исследовательский центр "Intel", одному из ведущих разработчиков советской ЭВМ. Кто-то же должен был помочь разобраться в хитросплетениях русской научной мысли.

Получив приглашение, и не видя никаких перспектив в возможность возобновления дела которому отдано двадцать летжизни, нервов и труда Пентковский выехал в США.

Само обобщенное название места работы, для специалиста, вызывало священное благоговение. Кремниевая долина — по сути пять небольших городов в окрестностях Стэнфордского университета недалеко от Сан-Франциско.

За полгода советский ученый развил кипучую деятельность по созданию и организации работы собственной лаборатории, о которой он и не мечтал в СССР.Досконально разобрался с деятельностью американских коллег по проектированию, разработке и технологии производства процессоров 386 и 486.

Каждый раз, когда Пентковский вспоминал свою работу над Эльбрусом, его охватывало глубокое сожаление об утраченном потенциале того незавершенного проекта. Если бы только его дали довести до ума и была возможность скрестить с технологиями Интел!

Но, увы, Пентковский понимал, что на должности пусть и ведущего инженера, но компании занимающейся разработкой в общем-то ширпотреба, предназначенного для широких масс, реализовать все свои замыслы практически невозможно. К разработке американских супер ЭВМ его не допустят и на пушечный выстрел. Но грело душу, что хотя бы часть задумок по архитектуре Эльбруса можно воплотить в разработке следующего поколения процессоров Интел.

Зато работа по душе, достойный заработок для советского инженера, хотя и существенно, пониже инженеров "Интел" такого же уровня. Но здесь сам сглупил, не мог даже вообразить, что по вопросу заработной платы можно и нужно было высказывать свои пожелания, при подписании контракта.

Компания арендовала для семьи ученого небольшой, двухэтажный дом площадью сто шестьдесят квадратных метров. Дома стояли непривычно для русского человека. Практически вплотную друг к другу, без ограды, лишь внутренняя, от дороги сторона дома выходила, как бы в общий протяженный на весь квартал двор, в котором, традиционно по выходным, народ жарил свои барбекю и тосты и устраивал вечеринки.

Детей ученый определил на учебу, купил подержанный форд и был на седьмом небе от счастья, вспоминая разруху в лаборатории института в девяностом году.

Поработав до обеда, Пентковский напомнил сам себе русскую поговорку "работа не волк, в лес не убежит", собрал бумаги и решил прокатиться в итальянскую пиццерию "La Paloma", в центре города. Уж больно ему приглянулось непритязательное, но очень вкусное блюдо итальянской кухни.

Народу как всегда было немного, редкие посетители, не торопясь дегустировали пиццу, заказать можно было кусочки разного сорта. В углу над стойкой бубнил постоянно включенный телевизор. Сонная, размеренная жизнь провинциального городка, никому нет до тебя дела. Пентковский расположился за столиком у окна, дождался официанта и сделал заказ.

Ожидая заказ, Пентковский посматривал в окно и исподтишка рассматривал посетителей. Звякнул колокольчик на двери, впуская очередного посетителя.

В помещение зашел молодой человек со стильным портфелем и не торопясь огляделся.

— Не возражаете, — вежливо спросил посетитель, сделав пару шагов к Пентковскому.

Выразительно глянув на свободный столик в глубине помещения и не найдя отклика в глазах посетителя Пентковский пожал плечами и кивком указал на стул напротив себя: — пожалуйста.

Подошедший официант, выгрузил заказ инженера на столик, пожелал приятного аппетита и уточнил у нового посетителя его предпочтения.

Пентковский зажмурившись впился зубами в сочный кусок "Пипперони".

— Пожалуйста "Пипперони" пару кусков, — ткнув в карту меню, сделал аналогичный заказ сосед.

Дождавшись, пока инженер расправится с пиццей, сотрапезник нейтрально произнес:

— И как вам погода за окном?

— Погода, как погода, — промокая губы салфеткой, умиротворенно ответил Пентковский, — мерзская, днем еще ничего тепло, а по утрам зябковато.

— А, в Москве, — мечтательно протянул сосед, переходя на русский, — снег…. мороз и солнце…

— День чудесный, — взволнованно подхватил Пентковский, — какими судьбами? По мою душу?

— Да, Владимир Мстиславович, по вашу, разрешите представиться, второй секретарь Консульства России в Сан-Франциско Иваненко Илья Сергеевич.

— Точно Иван Сергеевич? — подозрительно зыркнул Пентковский.

— Точно, точно. Точнее не бывает! У меня задание от администрации президента, передать вам одно предложение…. Но, для начала, прошу посмотреть эти документы.

Иваненко расстегнул портфель, достал пластиковую папку с файлами и передал Пентковскому.

Пентковский опасливо открыл папку и с нарастающим удивлением быстро пролистал содержимое.