Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет - Вронский Юрий Петрович. Страница 51

Опустив голову, он стоял перед отцом.

— Не бывать тебе воином, сын мой, если ты будешь пренебрегать ученьем, — сказал отец. — Отныне пусть братья помогают тебе стать настоящим мужчиной. Я надеюсь на вас, — обратился он к Трюггве и Ари.

Братья злорадно ухмыльнулись.

— Сигурд никуда не годится, — сказал ярл вечером, сидя на лавке. В оконный проем виднелось синее небо.

Жена ярла поправила на голове шаль.

— Сигурд слишком много мечтает, — сказала она. — Но ты не тревожься, он еще дитя.

— В его возрасте уже ходят в походы. — Ярл был не в духе. — Я в его годы…

— Ты в его годы, — сказала жена ярла, и губы ее тронула улыбка, — тоже любил мечтать.

— Бабья болтовня, — буркнул ярл и запер на ночь оконный проем.

Сигурд лежал, зарывшись лицом в подушку. Теперь он больше не осмелится просить, чтобы его взяли на тинг.

Но тут произошло одно событие…

Однажды ночью Сигурд услышал во дворе чьи-то шаги. Скинув с себя одеяло, он босиком подкрался к оконному проему.

Сперва он ничего не увидел. Ночь была темная, на небе сиял лишь тонкий серебряный серп луны.

Опять шаги. Тихие, осторожные. Кто-то прижался к длинной стене дома. В густой тени Сигурд различил человека, который крался, словно зверь, пригнувшись и втянув голову в плечи.

Сигурд забыл об осторожности. Вдруг это лазутчик Иллуги, который проник на усадьбу, чтобы разведать, с какой стороны лучше напасть? Вдруг на опушке леса его поджидает целая сотня всадников? Они держат наготове копья и боевые топоры и все обратились в зрение и слух, чтобы сорваться с места по первому знаку. Надо немедленно разбудить отца. Надо ворваться в спальные покои ярла и крикнуть, что к усадьбе подбирается враг. Дружинники схватятся за оружие, не успев очнуться от сна.

Однако любопытство взяло верх над страхом. Сигурд бросил взгляд на лавку, где спала Эдда. Она не проснулась. Бледный свет месяца освещал ее лицо. Сигурд тихонько протиснулся в оконный проем. Ловкий, словно горностай, он спустился по бревенчатой стене и попал прямо в заросли крапивы, которые росли у самого дома. Ноги сразу опалило огнем.

В отдалении Сигурд увидел серую тень. Судя по всему, это был мужчина или парень. Он стоял, съежившись, в тени дома и не решался выйти на открытое место, залитое лунным светом. Наконец он набрался храбрости, одним прыжком миновал двор и скрылся в кустарнике возле каменной ограды.

Сигурд следовал за ним по пятам. Сердце у него громко стучало. А что, если сейчас с бранью и криками нападут враги и в сторону домов полетят стрелы и копья? На памяти Сигурда такое уже случалось, только тогда он был совсем маленький.

Время остановилось. Сигурд съежился возле каменной ограды, вслушиваясь в тихий шелест листьев и веток. Земля была холодная, и он начал замерзать.

Черная, как сажа, туча заслонила месяц. Таинственный незнакомец снова кинулся бежать. Ловко, по-звериному пробирался он через заросли кустарника. Прыжок — и он уже за каменной оградой. Путь его лежал к амбарам и погребам.

Он бежал туда, где хранились съестные запасы.

Теперь Сигурд все понял. Это был вор, промышлявший съестное. В последнее время таких воров развелось немало. Бедняки из селения или люди из дальних мест в ночную пору шли через горы, чтобы тут поживиться за счет богатых. Они знали, что в доме ярла еды вдоволь.

Теперь самое время крикнуть, поднять тревогу. Но Сигурд боялся. А что, если у незнакомца под одеждой спрятан нож? Ему ничего не стоит перерезать Сигурду горло.

Но где же стража? Кругом не было видно ни души. Может, она уже убита? Сигурд содрогнулся. Правда, дозорные могли уйти в загон проведать лошадей или стоять у кладовой, где хранятся сундуки, набитые золотом и серебром. На усадьбе ярла было что охранять.

Вор притаился в зарослях ольхи, у стены кладовой. Он был совсем рядом: если бы не шуршание веток, Сигурд слышал бы его дыхание…

Месяц выплыл из-за облаков, и Сигурд увидал коротко остриженный затылок и рваную одежду.

Всесильный Один! Да это же один из отцовских рабов! Темнокожий парень, которого Сигурд видел работающим на поле.

Сигурда охватил гнев. Жалкое отродье! Чтобы раб позарился на съестные припасы своего хозяина! Как будто его здесь не кормят! Рабам ярла никогда не приходилось голодать, разве что в неурожайный год. А этот решил набить себе брюхо той пищей, которая по праву принадлежала ярлу и его близким. Работают они лениво, как осенние мухи, эти рабы. А ночью крадут, как жадное воронье! Только и могут, что воровать!

Сигурд подождал, пока небо снова не заволокло тучами. Когда месяц скрылся, раб выбрался из зарослей ольхи, ухватился за выступ в стене и начал карабкаться по бревнам. Но сорвался и упал. Бревна были гладкие и скользкие.

«Я, словно хитрый кот, — подумал Сигурд, — затаился и подстерегаю добычу».

Раб снова начал карабкаться на стену. На этот раз он не сорвался, ему удалось протиснуться в оконный проем, он скрылся внутри.

Тогда Сигурд поднялся и побежал. Он пересек двор, освещенный луной, и забарабанил в дверь отцовского дома. Воины схватили мечи, копья и кинулись к амбару.

По ночному небу неслись облака. Заливались собаки. Раздался короткий испуганный вскрик. И все стихло.

Много похвал выпало на долю Сигурда. Когда раба схватили, он уже успел засунуть себе под рубаху масло, сыр и несколько кусков вяленого мяса. Дружинники ярла воочию увидели гнев своего господина. По очереди он вызывал их в гридницу и предупреждал, что если и впредь рабы и всякий прочий сброд будут безнаказанно опустошать амбары у них под носом, их самих пошлют расчищать навоз. Худо пришлось бы всем обитателям усадьбы, если бы ночью на двор проникли враги. Глаза ярла метали молнии. Но Сигурду он сказал:

— Ты, сын, непременно поедешь со мной на тинг. Я горжусь тобой.

Сигурд просиял:

— Мы поплывем на корабле?

— На этот раз нет. Мне надо по пути заехать в другие усадьбы. Мы поедем верхом через горы, мимо Фьорда Троллей через Ущелье Великанов.

Фьорд Троллей! Черная блестящая вода, неприступные скалы — там часто враги прячут свои корабли. А Ущелье Великанов! Сигурд немало слышал об этом узком горном проходе, который путники обычно обходят стороной. Однажды два беглых раба попытались пройти этим ущельем. Их жалкая рабская жизнь нашла конец в водопаде, который там с ревом срывается в пропасть.

— Может, мы и на торг заедем, а, отец?

— Не приставай и не жужжи тут, как шмель, — засмеялся ярл.

Сигурд, счастливый, выбежал из гридницы. Во дворе стояли молодые воины отца. Они что-то кричали, перебивали друг друга, понять их было невозможно.

— Пошли с нами к дому рабов, — позвали они Сигурда. — Там сейчас начнется потеха.

К дому рабов! Сигурд побежал за воинами по узкой тропинке, которая вела к заболоченным землям на границе усадьбы. Возле низкой лачуги из камня кольцом стояли люди. Братья Сигурда тоже были здесь. Сигурд протиснулся вперед и спросил:

— Что случилось?

— Сейчас будут наказывать раба, — ответил один из воинов, поглядывая на жилище рабов. — Иди сюда, здесь лучше видно…

Воины расступились, пропуская Сигурда, и он оказался впереди всех.

Вскоре дверь лачуги распахнулась, и два дюжих дружинника выволокли раба наружу. Раб рвался, крутил головой, но они держали его мертвой хваткой. Он оказался худым и сутулым, этот раб, который ночью пытался украсть еду из кладовой.

— Пощадите его! — заголосила женщина. — Он не для себя крал: у него отец болен!

Молодая женщина в выцветшем платье, с растрепанными волосами бросилась к воинам, которые держали раба. Те отшвырнули ее в сторону.

— Молчи! Молчи, Уна! А то и до тебя доберутся!

Орм Викинг поднял палку и обрушил ее на тощую спину. Сигурд смотрел, не спуская глаз. Впервые он оказался в такой близости от рабов. Он вдруг увидел их лица, Старые и молодые. Их взгляды обжигали его. Он слышал удары палки и надрывный плач. Вдруг перед глазами у него поплыл красный туман, в ушах зашумело. Он опрометью бросился к дому и спрятался в тени поварни среди высоких зарослей крапивы.