Пламенная для дракона (СИ) - Белая Лилия. Страница 34

Эстель вздрогнула, словно очнулась от долгого сна и чуть отпрянула, широко распахнув глаза.

— Я…

— Вы боитесь меня? — вздохнул Диаль, погладив ее по щеке и сделав шаг к ней, снова становясь ближе. Он снова наклонился и губами прикоснулся к мочке. — Или себя?

— Я не боюсь, я… — но подобрать слова точнее она не смогла.

— Или неизвестности? — с улыбкой прошептал дракон так, что шепот отозвался новой волной сладкой дрожи.

— Я знаю о… данной стороне отношений.

— Рискну предположить, что Ваши знания ограничиваются старыми врачебными трактатами, сентиментальными романами и душераздирающими рассказами душных матрон о своих душных мужьях. Поверьте на слово, полной картины не передаст Вам ни один из этих источников.

Эстель покраснела, благо, в темноте это было незаметно. Как она думала. В общем-то он был прав, и добавить здесь нечего.

Диаль снова обнял ее за талию и притянул к себе:

— Вы очень разумная девушка, Эстелла, Вы ведь уже знаете, что для дракона значит Истинная, если позволить магии закрепить связь, — его руки снова гипнотически медленно заскользили по ее спине, бокам. Диаль поправил ее освобожденные от заколок волосы, и легкими поцелуями провел дорожку от плеча к шее. — Я буду защищать тебя, я буду беречь тебя, я даже жить буду для тебя. Но я не отпущу тебя.

Сердце снова зашлось в груди, разлило по венам пьянящий жар. Желание плавно подчиняло себе волю и тело. Как отклик на ласки дракона, в пальцах защипала магия огня, приливала к ладоням. Диаль взялся за края выемки на декольте и слегка надавил на уголок, в плотных швах что-то щелкнуло, и края разошлись больше, выпуская металлическую петельку. Еще одно нажатие, чуть ниже, и вторая петля выскользнула из плена. Корсаж платья действительно состоял из двух половин. Целуя девушку все жарче, все чувственнее, дракон расстегнул платье полностью, проникая ладонями под нагретую ее теплом ткань. Каждое его прикосновение — как обещание, которое он уже дал: бережное, нежное. Диаль развязал галстук, сбросил его вместе с рубашкой на пол, затем поднял ее на руки, и платье соскользнуло вниз шуршащим облаком. Диаль уложил девушку на прохладное покрывало и, согревая своим телом, прижался к ней. Вся оставшаяся одежда отправилась на пол.

Эстель обнимала его в ответ, оплетая руками, скользя ими по коже. Впервые ощущая под пальцами твердую, мускулистую мужскую фигуру. Она закрыла глаза, отдаваясь своим ощущениям, наслаждаясь поцелуями и разгорающейся внутри магией. Каждый поцелуй разрастался под кожей огненным всполохом, все ниже, ниже, пока девушка не вскрикнула и не изогнулась от пронзительно-острого удовольствия. Ничто из того, что ей говорили о близости мужа и жены, не было похоже на это. Задыхаясь от эмоций и дрожа от желания, Эстель села и потянулась к нему. Ее глаза заволокло синевой, движения изменились, все воспринималось иначе, резче — шорохи, запахи, даже прикосновения.

Диаль прижал ее к себе, подтягивая на свои колени, снова безумно и жадно целуя. Прохладной волной, слишком заметной на ее горящей коже, вверх по бедру зазмеилась магия. Он не мог позволить себе причинить ей даже такую боль, как и не мог себе позволить наследников в столь неудобный момент. Уложив девушку обратно на гладкий шелк, он одним движением вошел в нее. Эстель вскрикнула от неожиданности, от ни на что не похожего осязания его внутри, от непривычных и пронизывающих ощущение, разрядами мельчайших молний пробегавших по нервам от каждого движения. Эстель так потрясало и захватывало это, что она не могла сдержать стонов и вздохов, все крепче, до боли сжимая его плечи, пока все чувства не смешались в один тугой ком прямо внутри и не вспыхнули огненной волной, прокатываясь по телу, шумом прибоя оставаясь в ушах, в котором терялся почти неслышный стон ее мужчины. Девушка устало отпустила его и с закрытыми глазами опустилась на подушки, все еще скрытые покрывалом. В кончиках пальцев рук и ног покалывало и пекло, сердце билось гулко и сильно.

Диаль прилег рядом, обнял и мягко поцеловал припухшие губы. Страсть отступила на время, оставляя после себя нежность и тепло, окутывавшие слабостью.

— Вы снова оказались правы, — после долгого молчания проронила Эстель и вздохнула. — Книги и подруги действительно не отражали… полной картины.

Диаль рассмеялся, поглаживая ее по спине:

— Вы — это «лорд Шадар» или «господин советник»?

— Как Вам будет угодно, — не сдалась Эстель.

— Мне будет угодно, если ты будешь звать меня по имени. Утром мы подпишем бумаги о заключении брака, позже выберем церемонию по тем традициям, каким захочешь.

— Бумаги?

— В Нирране не достаточно записи в церковной книге. Боги слишком далеки от драконов, мы предпочитаем более веские доказательства своих решений. Наши браки обычно заключаются на бумаге и скрепляются магической печатью.

Девушка помолчала. В Роша, после изнурительной войны магов, закончившейся задолго до рождения Эстель, на смену магическим орденам пришли церковники, царская династия оставила несколько приближенных семей колдунов. А служители Пантеона Богов регулировали почти каждую сферу жизни и занимались даже выжиганием дара… Естественно, все важные события в жизни населения не проходили мимо них и их записей. Поэтому мысль о том, что можно обручиться без присмотра Богов, просто подписав какие-то бумаги здесь, на земле, не укладывалась в голове. Что-то в ней принимало такое положение дел, что-то, сродни привычке, отторгало.

Диаль приподнялся, откинул угол покрывала вместе с одеялом и затащил податливое девичье тело на едва согретые их телами простыни. Они облекли шелковистым коконом, и рядом с теплым драконом это дарило бесподобные ощущения. Эстель прикрыла глаза, вдыхая его запах, который источали даже подушки.

— А церемония тогда зачем? — вернулась к разговору девушка, нежась в его руках.

— Драконы любят праздники, — Диаль провел пальцами по ее груди, по животу, наслаждаясь возможностью прикасаться к давно желанному телу. — И я все-таки советник… Церемония нужна, чтобы подчеркнуть статус. И погромче заявить Ниррану, что у дома Шадар появилась хозяйка. И для семьи Эрран, думаю, это тоже важно. Для нас церемония лишь красивый спектакль, так что, выбирай, какой хочешь.

— Серьезно? Любую церемонию?

— Хм… Тролльи традиции, конечно, еще разнузданнее, чем драконьи, но, если пожелаешь, я готов. И на нарядах сэкономим… Они все равно голыми женятся.

Эстель несколько мгновений недоуменно смотрела на него, а потом рассмеялась, поняв, что весь серьезно-задумчивый тон — тоже часть шутки.

— Если Вам действительно важно мое мнение, я бы выбрала нечто более традиционное.

— Прекрасный выбор, — хмыкнул дракон, легко целуя ее в лоб.

Утром, пока Эстель еще спала, Диаль прошел в кабинет и составил бумаги о заключении брака, поставил свою подпись и убрал все в кожаную папку. Затем посмотрел на часы, забрал документы, которые теперь должны подписать Эстель, свидетели и король, и телепортом перенесся на этаж прислуги.

Утренний полумрак едва-едва вырисовывал предметы, двери и скромную обстановку коридора, но драконье зрение не теряло остроты и в полной темноте. Он уверенно повернул к дальнему коридору. Спальня дворецкого находилась отдельно от основной прислуги, рядом со складскими комнатами. Здесь всегда стояла кристальная тишина.

Диаль подошел к дверям и постучался. Киан открыл почти сразу же, впустил его внутрь. Дракон еще не переоделся, от черной замшевой куртки пахло дешевым едким табаком и дымом шалфея, на брюках и сапогах осела пыль. Киан выглядел немного недовольным. Длинные черные волосы свободными волнами спускались с одного плеча ниже пояса, глаза блестели холодом.

— Марселус мертв, — вместо «доброго утра» сообщил дворецкий, стянул сапоги и бросил на кресло крутку.

Диаль нахмурился. Убитый первый советник — не самое блестящее начало дня. Он прошел по дорого обставленной, в зеленых тонах, комнате вглубь и сел в дальнее кресло.

— Я еще не получил сообщения об этом, — задумчиво сказал он.