Пламенная для дракона (СИ) - Белая Лилия. Страница 50

Она задумчиво прикусила губу, почти до боли.

— А ты… подготовился… Скажи, что за дела у тебя были с Керрисом?

— Я политик, Эстель, чтобы оставаться на плаву, я всегда поддерживаю сильнейшего, — он со вздохом отпустил ее и откинулся спиной на спинку дивана. — На тот момент сильнейшим претендентом на трон был Иррис, законный сын короля. Виллем угрожал семьям советников, и я не мог рисковать всем, чего добился. Поэтому нам нужно было оказать экономическое давление на Альмиса. Для королей не так страшна военная угроза, Эстель, как угроза казне. Но Виллем полностью перевернул ситуацию.

— И кто убил магистра?

— Не знаю. Кто-то по приказу Виллема.

Она долго молчала, просто смотрела на свои ладони, сцепленные на коленях.

— Зачем тебе это все? Тебе мало земель и титула?

— Мало, — глуховато ответил Диаль. — Мне нужно, чтобы никто больше не смог угрожать моей семье. Этого я добиваюсь всю сознательную жизнь.

— Почему?

— Потому что эта бесконечная борьба за власть привела их к смерти. Их убили за заговор, и оставили нас, как показатель силы, власти, милосердия и справедливости короля. Он пожертвовал одной семьей, чтобы припугнуть остальных. И миловал нас, как напоминание. И я все делаю для того, чтобы Шадары выжили. Любой ценой.

На секунду показалось, что тот самый ледяной дракон, который явился в Эрран указать магистру на его место, вернулся. И Эстель снова ощутила, что его не знает.

— И давно ты играешь в эту игру?

— Уже сорок лет.

Она кивнула, подавленная грузом тяжелейшей ответственности и понимания. Перспектива полетов уже не казалась такой уж страшной. Диаль вздохнул, притягивая ее к себе за локоть.

— Не думай об этом. Об этом всем подумаю я.

Утро свадебного дня началось с суеты и шума. Не выспался никто. Слуги занимались последними приготовлениями: украшали дом цветами, готовили еду и напитки, делали еще сотню каких-то дел, катастрофически не успевая.

Эстель стояла перед зеркалом в гардеробной, мучительно ожидая, когда горничная с крючком в руках застегнет сотню пуговиц, которые швеи Саве педантично нашили на платье. Инесс и леди Эрран сидели здесь же, на принесенных для них мягких стульях, и развлекались неторопливой беседой. К двадцатой минуте созерцания шедевра, который Саве сотворил из скромного подвенечного платья, оставив от оригинала разве что подол, и тот расшив сверкающими лилиями, восторги слегка поутихли и женщины перешли к очередному обсуждению вчерашней прогулки и грядущей церемонии. Теон в глазах леди Эрран поднялся от нахального дракона до милого юноши, что внушало смутные опасения, что она его допекла, и в его глазах чопорная леди пала до мегеры. В общем, мосты между семействами строились быстро и качественно, уже приобретая особый шарм и настроение, присущие общению дальних родственников.

— Надеюсь, следующая наша встреча состоится в Эрране, — рассуждала Морин. — Твой отец ужасно расстроен, что не может присутствовать рядом в такой важный для всех нас день.

— Немного жаль, что церемония пройдет по нашим традициям, — сказала вдруг Инесс. — Было бы любопытно посмотреть на традиции драконов.

— Просто мы уже заключили брак по традициям драконов, — пояснила Эстель, — и лорд Шадар посчитал, что будет справедливо, если церемония пройдет в привычной для нас манере. Но думаю, драконьего шика все равно не избежать.

— О чем ты?

— Посмотри на мое платье, — объяснила Эстель, — примерно в это превращается все традиционное, чего они касаются.

Инесс понимающе хихикнула.

— А как прошло заключение брака? — спросила леди Эрран, которую в детали, в отличие от Инесс, не посвятили.

— Ничего интересного, мама, мы просто подписали магический договор. Без всех этих церемоний и нарядов, — скомкано пояснила Эстель, видя, как старается не смеяться розовеющая Инесс.

— Возмутительно.

Горничная наконец застегнула последнюю пуговичку и облегченно вздохнула, отступая. Теперь предстояло заняться прической госпожи. Эстель шагнула к стулу, намереваясь сесть, и вдруг двери гардеробной раскрылись. В комнату вошел Диаль.

— Доброе утро, леди, — прохладно поздоровался герцог, думая о чем-то своем. Он уже был облачен в жемчужно-серый костюм. — Киан не заходил сюда? Не могу его дозвониться.

— Нет, — обескураженно ответила Эстель, поворачиваясь к нему.

Диаль остановился, любуясь изящной девушкой, облаченной в лилейно-белое платье. Кружева и сияние словно окружали ее.

— Ваша Светлость, видеть невесту в платье до свадьбы — плохая примета, — со сдержанным возмущением предупредила леди Эрран. Она сидела за спиной Эстель, и у той была возможность состроить мужу насмешливо-назидательную гримасу.

— Мы уже женаты, — напомнил Шадар, подходя ближе и обнимая ее, назло всем приметам. Какие бы дела у него ни были к Киану, они могли подождать. — Что может пойти не так? Это что еще?

С этими словами он слегка развернул ее и посмотрел на ряд мелких речных жемчужин. Вздохнул, поцеловал ее в висок и потянулся к колокольчику для вызова прислуге, стоявшего на краю зеркального столика.

— Ну, раз Вы в этом так уверены…

Диаль потряс колокольчик, и пред его светлыми очами появился Киан.

— Добрый день, леди, — поклонился дворецкий.

— Следуй за мной, — коротко приказал Шадар, выходя из гардеробной. Слуга услужливо кивнул и подчинился.

— Ты прячешься от меня, Киан? — мягко уточнил Диаль.

— Вам показалось, милорд. Я просто выполняю свою работу.

— Сотня пуговиц, значит? — задумчиво протянул Шадар.

— У меня не было времени пересчитать, милорд, но полагаю, что так.

— Ты пожалеешь об этом, — спокойно пообещал хозяин. — Жестоко пожалеешь.

Киан склонил голову:

— Уверен, так и будет, милорд.

Вскоре начали прибывать гости. Весь цвет аристократии Ниррана. Такого разнообразия не наблюдалось даже на балу Виллема. Семья Шадар с легкой руки Диаля, обладала политическим и общественным весом, и при этом была аполитична, придерживаясь власти законного короля. В итоге, и сторонники старых традиций и Ирриса, и сторонники новаторских решений и Виллема, заполонили особняк, взаимно игнорируя друг друга. Для праздника были приготовлены несколько залов, курительные комнаты, салоны, открыты двери на террасу второго этажа с мраморным спуском к садам и фонтанам.

Сам ритуал венчания должен был состояться в Мраморной гостиной — большом светлом зале, состоявшем из точеного мрамора, золота, зеркал и хрусталя.

Солнечный свет, преломляясь, играл в гранях зеркал и стекла, и наполнял его волшебным теплым светом и радужными бликами. В воздухе кружили белые лепестки, ароматы сада, проникая сюда, смешивались с тонким запахом цветущей яблони. Лепестки таяли, не достигая блестящего пола, а затем снова падали с высоких сводов потолка. У дальней стены слуги соорудили из шелка и дерева праздничный помост, украсили его огромными вазами с цветами. Предполагалось, что после произнесения клятв, он послужит для складирования подарков, а зал превратится в бальный. Закуски и вина ждали гостей в соседнем зале. На время ожидания им подавали аперитив в салоне. Священник уже прибыл и повторял имена молодоженов, чтобы не запутаться, задумчиво вышагивая по помосту.

Диаль поймал пальцами белый хрупкий лепесток, растер между подушечками и принюхался. Пахло травой и яблоней. Киан со сдержанным вниманием ждал комментариев.

— Мне кажется, ты перестарался.

Дворецкий пожал плечами:

— Разве что слегка. Мне было скучно, и я увлекся.

— Хвала богам, обошлось без павлинов и фейерверков.

Киан вздохнул с притворным покаянием:

— Они в саду.

— Павлины? — прищурился Диаль.

— Фейерверки. Павлина подадут к столу, милорд.

Шадар невольно рассмеялся:

— Страшно подумать, во что бы превратилась твоя свадьба.

Дворецкий чопорно покачал головой, что совершенно не вязалось с его цветущим молодым видом: