Яжмать, или Некромант в придачу (СИ) - Хайд Хелена. Страница 35

— Тогда я ее подожду, ладно? — наконец проговорила я, немного нервно потирая плечи.

— Конечно, не вопрос. Давай на кухню пройдем, хоть чаю выпьешь. А то сегодня день немного мерзкий.

— Спасибо, — кивнула я, прекрасно понимая: сейчас эта девушка говорит не только о паршивой погоде, с самого утра «радующей» сырым воздухом, хмурым небом и мелким дождем, то и дело моросящим в лицо вместе с легкими порывами прохладного ветра. — Кстати, я Маргарита.

— Илона, — ответила эльфийка, пожимая мою руку.

Кухня оказалась достаточно большой, чтоб вместить за обеденным столом работниц заведения, но при этом довольно уютной. Настолько, что размеры комнаты казались раза в два-три меньше. Теплые коричневые тона, висящие на стенах сковородки и кухонные ящики, совсем небольшое окошко со шторами цвета коричневой охры, сквозь которое пробивался слабый дневной свет. При этом парочка светильников возле рабочих поверхностей источали теплые желтые лучики, добавляя этому месту некую «домашнесть».

Закипятив чайник, девушка поставила передо мной фиолетовую чашку с котятами и, прихватив вазочку печенья, села рядом.

— Ты тоже знала Астрид? — спросила я, не выдержав паузы.

— У нас почти все знали Астрид, — печально вздохнула Илона, грея руки об свою чашку. — Таких трудно не знать. Добрая, душа компании, всегда старалась помочь чем могла. Того, что случилось с ней, не заслуживает никто… но она особенно не заслуживала.

— Ее уже похоронили?

— Как раз вчера. И сразу после похорон пошли протестовать под ратушу всей толпой… только вот это ровным счетом ничего не поменяло. Через полчаса к нам вышел главный комиссар и наплел баек о том, что следствие ведется и они делают все возможное. Что самое забавное… — горько засмеялась она. — В прессе делают акцент как раз на том, что убивают проституток, буквально по десять раз на абзац повторяют, что убили куртизанку. Когда же жертвой становится бедная приезжая девственница, об этом упоминается вскользь, и размещают эту информацию в статье так, чтобы оно не отложилось в памяти. Таким образом, в общественном сознании речь идет именно об убийстве шлюх, а нас мало кому особо жаль. Так что и недовольств среди горожан куда меньше, чем если бы каждый раз буквально в заголовке огромным шрифтом сообщали о жестоком убийстве какой-нибудь невинной горничной из глубинки. А это, в свою очередь, только подтверждает и так очевидный факт: искать, и уж тем более судить этих мразей никто не собирается. Потому…

Илону прервал внезапный звук громких, тяжелых шагов, с которыми мимо кухни, в направлении выхода из борделя, прошел дорого одетый тучный мужчина неприятного вида, с маленькими глазенками, большим носом и вспотевшими светлыми волосами. Несколько секунд спустя послышался стук входной двери.

— Похоже, Эмма уже освободилась. Сейчас примет душ и подойдет, — спокойно сказала Илона. С тем самым спокойствием, от которого у меня по спине пробежали мурашки, потому что то, что внушало мне ужас, было для этих женщин чем-то будничным, привычным. Но от привычности не становилось более приятным.

Понимая, что ничего внятного в эту минуту не скажу, я просто утопила взгляд в чашке чая. И понемногу попивая его, что-то невнятно отвечала на нейтральную болтовню Илоны, пока наконец не услышала знакомое:

— Неожиданная встреча, леди Фрост.

Подняв взгляд, я встретилась им с глазами куртизанки и тут же удрученно вернула его в чашку чая.

— Прости, что не пришла раньше. Не было с кем ребенка оставить, — проговорила я, переминая пальцами край рукава своей блузы.

— Брось, я все понимаю, младенец это не ваза, которую можно в любой момент поставить на удобное место, — вздохнула Эмма, и налив себе чая в кружку с цветами сирени, села напротив меня. — К тому же, я сама просила тебя не лезть в это дело, и мы вроде как даже договорились. Так ведь? — уточнила девушка, с выжиданием посмотрев на меня.

— Ее дочь, что с ней теперь будет? — не выдержав, всхлипнула я. Черт, а ведь даже не собиралась распускать нюни!

— Многие из тех, кто дружил с Астрид, скинулись. Получилась не то чтобы огромная сумма, но ее матери этого хватит на первое время, чтобы немного перестроиться и приловчиться к тому, что теперь ей на старости лет придется еще и тащить маленькую внучку. Самой Азалии она, конечно же, ничего пока не говорила. Приезжала на похорон одна, оставив ее на свою хозяйку. Та добрая женщина и вошла в положение. Как и когда решится сказать девочке, что мама уже никогда не приедет — не знаю, и если честно, даже думать об этом не хочу. Потому что тогда точно снова сорвусь.

— Почему это случилось с той, у кого есть ребенок? — не выдержав, снова всхлипнула я, всеми силами стараясь сдерживаться. Расклеиваться перед Эммой, которая в лице Астрид потеряла близкую подругу, казалось мне так эгоистично!

— А на самом деле тут не надо было и долго гадать, чтоб попасть в чью-то мать, — сплюнула она сквозь стиснутые зубы.

— Хочешь сказать, у многих куртизанок есть дети?

— Очень у многих, — напряженно проговорила Эмма, с силой сжимая пальцами свою горячую чашку. — И Астрид даже не была первой жертвой этих выродков, после которой где-то остались сироты.

— Чтоб они сдохли, — отчеканила я, понимая, что крупно дрожу.

— К сожалению, они вряд ли так просто выполнят нашу просьбу, — горько выдохнула куртизанка. — Я опять все эти дни обивала какие только возможно пороги, только вот все без толку. Просто игнорирование, закрытые двери, в лучшем случае — заверения обязательно все решить, сквозь которые без малейших усилий читается: «Просто убирайся и не путайся под ногами, я все равно даже пальцем не пошевелю». Еще никогда я не чувствовала себя настолько жалкой, слабой и беспомощной. А это, заметь, тебе говорит шлюха.

— Тем вечером, когда это случилось… — протянула я, смачивая пересохшее горло обжигающим глотком. — Аркадий тогда был сам не свой. Ему в самом деле не безразлично все это…

— Но ты ведь понимаешь почему он, при всем этом «небезразличии», сдержался и просто вернулся домой, сжимая кулаки? — нахмурила брови Эмма. — Ваша семья уже достаточно огребла за вмешательство в это дело. И твой муж знает, что под присмотром. Что стоит ему сделать хоть полшага, и последствия будут серьезными для всех вас троих, а не только для него. Поэтому игра продолжится без него. И ты мне тоже пообещай, — напряженно добавила девушка, строго посмотрев мне в глаза. — Что так же останешься в стороне. Это не ваша война, тем более что вам ее, в вашем нынешнем положении, не выиграть. Будь Аркадий Фрост все еще верховным чародеем при дворе — я бы сама от него не отстала… Но чем дальше, тем больше я понимаю одну простую истину: что здесь может сделать обычный маг из стражи? Однозначно не намного больше моего. Так что ты помнишь, что не должна влезать в это дело?

— Да, помню, — отстраненно кивнула я.

Только вот сама не была уверена, что сумею придерживаться этих слов.

Вернувшись домой, я забрала у Дины Клавика, покормив которого, засела с подругой на кухне с единственной, но очень важной целью: выслушать ее рассказ о том, как она провела все это время у свекрови. А затем рассказать ей, что соседка пропустила, не попав на фестиваль в честь Дня рождения кронпринца. В конце же рассказа подарить маленький сувенир, приобретенный специально для нее на празднике — памятную медную монету, которые чеканили прямо на площади всем желающим за скромную плату.

В результате всего этого разговора подруга была увлечена достаточно, чтоб не задавать мне лишних вопросов о том, по какой причине мне так внезапно потребовалось куда-то бежать, чем я там занималась и что вообще произошло. Поскольку же по пути к дому я успокоилась и взяла себя в руки, то и не выказывала волнения, которое могло бы меня выдать.

— То есть, сама принцесса Вероника?! — подскочила Дина, едва не опрокинув чашку со своим травяным чаем.

— Да, представь себе, — кивнула я в ответ.