Монстр из-под кровати - Кароль Елена. Страница 12

На мои слова Тигран очень серьезно кивнул, дав понять, что принял во внимание все, что я сказала, поправил на плече мешок, и мы отправились искать подходящую под наши запросы едальню.

Нашли, кстати, довольно быстро — всего через пару кварталов, аккурат возле площади, откуда отбывали междугородние дилижансы. Это было маленькое кафе, где подавали утренние блинчики с ежевичным джемом, яичницу с колбасками и поили ароматным травяным чаем. Не самая разнообразная еда, но Тиграна это не остановило — стоило супругу втянуть носом исходящие из кафе запахи посильнее, как он уверенно свернул к нему. Придержал мне дверь, цепким взглядом прошелся по практически пустому зальчику (из шести столиков был занят только один), проследовал за самый дальний и сел лицом к выходу, сунув ношу под стол.

Миролюбиво подозвал молоденькую сонную официантку, умело полюбезничал с раскрасневшейся девицей, отвесив сразу несколько комплиментов и заведению, и ей, заказал за нас обоих все, что было в меню. Взглядом поинтересовался у меня, согласна ли я с его решением, а не увидев протеста, отпустил разносчицу прочь.

Какой он все-таки удивительный и изменчивый. Как апрель. Утро только началось, а я видела уже как минимум три его ипостаси: задумчивый и замкнутый, грозный и решительный, любезный и даже обворожительный. Но, несмотря на то что в какой-то момент меня больно кольнуло чувство обиды и зависти по отношению к официантке, где-то глубоко внутри я понимала, что это игра напоказ. Вынужденная мера.

Но все равно было обидно. Между прочим, я его официальная жена! А он бессовестно флиртует с другой!

— Ты не любишь яичницу?

Я подняла на Тиграна удивленный взгляд, и он вилкой указал на мою тарелку.

— Ты терзаешь ее, как злейшего врага. Не хочешь — не ешь, никто не заставляет. Сейчас немного передохнем и отправимся дальше. Олира подробно объяснила, где лучше купить продукты в дорогу, так что нам как раз хватит времени, чтобы приобрести все необходимое до отхода дилижанса в Райтуш.

— Олира молодец, спасибо ей, — натянуто улыбнулась я, хотя понимала, что глупо злиться на девицу, которую вижу первый и последний раз в жизни. — У тебя, наверное, очень большой опыт в этом деле. Так быстро ее разговорил…

С минуту маг смотрел на меня не мигая, словно не мог понять, что я только что сказала и что имела в виду. Затем Тигран моргнул, его губы дрогнули, будто он с трудом сдержал улыбку, а потом укоризненно качнул головой и заговорил:

— Если бы напротив меня сейчас сидел кто-то другой, я бы подумал, что это ревность. Злата, не надо. Олира для меня — источник нужной информации, и ничего более. Ты же — верная спутница и уже дважды спасительница. Извини, если считаешь, что уделяю тебе мало внимания и не замечаю, какая ты милая и очаровательная. Это не так. Просто… Давай чуть позже?

Справедливые слова мага заставили меня стыдливо опустить взгляд в тарелку и торопливо кивнуть. Он прав. Тысячу раз прав. Мы оба устали, на пятки наступает неведомая опасность, а я официантке за толковый совет комплимент пожалела. Вот не глупа ли после этого?

В общем, яичницу я доела быстро, не ощущая вкуса. Вроде бы даже было нормально, не знаю — меня мучила совесть. И вроде повода особо не было, но она раз за разом вытаскивала на поверхность моей короткой девичьей памяти нюансы и нюансики. Мы знакомы всего сутки, а уже сейчас я могу с полной уверенностью признать, что не встречала в своей жизни никого удивительнее. Серьезнее, галантнее, заботливее. Это проявлялось далеко не сразу, а складывалось из крохотных мелочей, но именно это и характеризовало Тиграна по-настоящему.

— И блинчики ты тоже не любишь? — сдержанно озадачился объект моих мыслей, вновь привлекая мое внимание к еде. — А мне казалось, все девушки любят сладкую выпечку. Или и до вас добрались модные столичные голодания?

— Вот еще! Ни кусочка врагам не оставлю! — фыркнула я, пряча за ехидством смущение и поспешно сворачивая еще дымящийся блинчик в трубочку, как в далеком детстве на родительской кухне. — Я просто растягиваю удовольствие, когда еще доведется поесть так вкусно.

Нашла взглядом Олиру, появившуюся в дверях кухни с заказом для нового посетителя, и погромче заявила:

— Олира, у вас потрясающие блинчики! Просто пальчики оближешь!

Уверена, если бы это сказал Тигран, Олира от счастья выпрыгнула бы из платья, но и мой комплимент пришелся ко двору — разносчица зарделась и благодарно кивнула. А я что? Я ничего. Внимание от себя отвлекаю. А то сидит тут! Подсматривает, как я ем! Или того хуже — еще и мысли подслушивает? А я, между прочим, решаю вопрос мирового значения! Влюбиться ли мне в собственного супруга или уже поздно что-то решать и непоправимое уже произошло? А ведь это очень серьезный шаг, тут абы как действовать нельзя.

Ох и глупая все же я, если думаю, что между нами может быть все всерьез. Кто он и кто я? Но до чего же это все волнительно! Как в настоящем романе!

После завтрака, завершившегося еще несколькими искренними комплиментами в адрес приличного заведения и его персонала (через разносчицу мы передали большое спасибо и повару), мы отправились по продуктовым лавкам, только-только распахивающим свои двери для первых покупателей. Хлеб, колбаса, сыр, немного фруктов, бурдюк для воды, сама вода — через час моя сумка с одеждой раздулась вдвое, а несший ее Тигран все больше походил на носильщика, чем на мага благородного происхождения.

А ведь он наверняка аристократ, запоздало подумалось мне, но накопившаяся усталость не позволила закрепиться этой мысли надолго. Именно сейчас для нас обоих это не имело никакого значения, а вот отправляющийся с минуты на минуту дилижанс, на который мы едва успели приобрести билеты, — очень даже!

Из новостных кристаллов госпожи Болински я знала, что по столице и ближайшим к ней городам уже вовсю катаются самоходки — дилижансы на магической тяге, но до нашей глуши это новшество еще не дошло, и пассажиры довольствовались традиционным конным транспортом. Еще имелись и стационарные телепорты, но опять же лишь в столице и главных городах провинций, да и цена таких путешествий кусалась. А так всего пять серебрушек, и, по заверениям смешливого молодого кучера, мы уже к вечеру будем в Райтуше, и это, учитывая две остановки по дороге на смену лошадей и легкий перекус.

Так как билеты нам достались последние два из семи, то Тигран снова поступил как настоящий мужчина: уступил мне место внутри, сам занял сиденье рядом со словоохотливым кучером. И если первые минут двадцать я еще прислушивалась к тому, что происходило снаружи, да рассматривала попутчиков (молодая пара, в которой женщина была беременной на последних сроках, пожилая пара, едущая на свадьбу к внукам, и угрюмый мужчина в годах с внешностью завзятого пьянчужки), то к концу первого часа путешествия меня окончательно захватила усталость и сморил сон. Даже болтовня соседей не отвлекала, за время обучения в колледже и проживания в одной комнате с еще тремя девушками я научилась спать даже во время девичьих ночных посиделок, редко протекавших тихо.

Наверное, именно поэтому я пропустила все остановки, отмечая их лишь краем сознания, и проснулась только ближе к вечеру от истошного визга беременной Лилим, не сообразив сразу, что происходит и почему все такие бледные.

— Что… Что случилось?

— Виверна, — отрывисто пояснил дед Василь, прижимая к себе супругу и гладя старушку по голове чуть подрагивающей рукой.

В следующую секунду дикий вопль непредсказуемого и невероятно кровожадного хищника услышала и я, но вместо того, чтобы вторить визгу перепуганной до синевы Лилим, подумала о тех, кто снаружи: Тигране и кучере. А ведь мы никуда не едем. Слышится ржание перепуганных лошадей, приглушенное причитание бабушки Соры, уткнувшейся в дедово плечо, да чувствуется алкогольный дух со стороны угрюмого соседа, чье имя я не успела узнать.

Но Тигран! Как там Тигран?

Тяжело было оставаться в неизвестности, но и особой смелости выглянуть наружу я в себе не находила, поэтому все тянула с активными действиями. Я никогда не сталкивалась лицом к лицу с виверной, но много слышала об этих кровожадных созданиях гор от деревенских охотников. Говаривали, что обычно виверны гнездятся высоко в горах, по зиме впадают в спячку, а с приходом весны нападают на зверье, обитающее там же, но изредка, проснувшись раньше срока и озверев от голода, спускаются в низины и охотятся на все, что попадет в поле их зрения.