Прах и тлен - Мэйберри Джонатан. Страница 26

— И какое же?

Мужчина выпрямился и распахнул полы плаща, чтобы показать потертую обложку Библии, торчащей наполовину из внутреннего кармана.

— Проповедник Джек.

Глаза Тома немного сузились:

— Ты проповедник Джек?

— Да, сэр, это я, во плоти и духе. Значит, ты слышал обо мне?

— У нас есть общие знакомые, — пробормотал Том. — Джей-Дог, Соломон Джонс, доктор Скиллз. Многие люди моей профессии проходят через Вавону.

Внезапно голубые глаза проповедника Джека словно зажглись светом, и Бенни показалось, что мужчина побледнел. Проповедник посмотрел на Тома, оценивая его с ног до головы, а потом повернулся к Бенни, Лайле и Никс. Каждый раз, когда он переводил взгляд на следующего человека, Бенни казалось, что он видел, как странный свет мелькает в глазах старика. Все это произошло за несколько секунд, но словно температура вокруг изменилась. Единственное, что осталось неизменным, — это дерганая улыбка проповедника.

— Ну и ну. Что за благословенный день, сэр, если вы опустите этот штык для мяса, то мне бы хотелось пожать вам руку, потому что, думаю, я знаю, кто вы. Да, сэр. Крепкий на вид, тридцать с хвостиком, черные волосы и черные глаза. Японский меч и японское лицо в придачу. Я бы поставил свой последний доллар на то, что вы не кто иной, как Том Имура. Том Мечник. Том из лесов. Быстрый Том. Том-убийца.

Том медленно опустил свой меч.

— Я не использую прозвища, — тихо сказал он.

— Нет, в отличие от большинства, — сказал проповедник Джек, убирая белую прядь с лица. — После Первой ночи большая часть людей, живущих здесь, была рада избавиться от имени семьи, как змея избавляется от своей кожи. Это дало им шанс перестать быть теми, кем они были. Иногда намного лучшими людьми. Иногда нет, но ты и сам все об этом знаешь, брат Том.

Том только проворчал в ответ и убрал меч в ножны. Все остальные словно выдохнули одновременно, и Бенни опустил свой боккэн. Не то чтобы он многое мог сделать. Его все еще поражало и сбивало с толку, как этот седой старик может быть таким же быстрым, как Том. И более того, почему проповедник обращается с ножом, как профессиональный боец?

— Большую часть прозвищ, — сказал Том, — повесили на меня люди, которые меня почти не знают.

Бенни заметил, как осторожно говорит его брат. Может, Том и убрал меч, но он оставался настороже.

— Я буду называть тебе так, как ты хочешь, брат, — сказал проповедник Джек, протягивая руку. — Я слышал много интересного и поразительного о тебе, так что хотел бы пожать твою руку, да, сэр, хотел бы.

Том проигнорировал его руку и подбородком указал на мертвеца.

— Ты что-то об этом знаешь?

Проповедник Джек глянул на свою руку, словно удивившись, что она осталась висеть в воздухе. Он печально пожал плечами и этой рукой поправил широкополую шляпу. Проповедник медленно прошел мимо Бенни и взглянул на труп. Никс и Лайла стояли с другой его стороны, подозрительно глядя на него. Чонг засунул руки в карманы и смотрел на землю между ботинками.

— Дети с ним поработали? — спросил проповедник Джек.

— Дети? — вырвалось у Никс. — Мы не…

— Нет, — сказал Бенни, — он имеет в виду Детей Лазаря. Зомов.

Проповедник Джек вздрогнул, словно Бенни брызнул в него лимонным соком.

— Оооо… вы и правы, и неправы, юный сэр. Правы в том, что это Дети Лазаря сделали такое с этим бедным человеком, но неправы потому, что назвали их «зомами» — уродливое слово, которое приличные люди не используют.

— Это просто сокращение от зомби, — сказал Бенни.

— Я знаю, от чего это сокращение, маленький брат, — сказал проповедник Джек, — но ни одна часть этого слова не должна использоваться. Слово происходит от «Нзамби», имени западноафриканского бога-змеи. Ты используешь это слово, чтобы почитать языческий животный дух? Или ты используешь его как искаженное от «sombra», креольского слова Луизианы, означающего «призрака»? Потому что это признание силы самого дьявола на земле.

Бенни был сбит с толку. Голос проповедника Джека был таким же очаровательным, как у продавца мороженого, но его глаза оставались холодными, как зимний мороз.

— Я… — начал было Бенни, но Никс оборвала его.

— Моя мать научила меня тому, что слова означают только то, что мы хотим, чтобы они обозначали, мистер. — Ее голос был холодным и уверенным.

— О, это хорошее заявление, но оно далеко от истины. Реальность состоит в том, что слова полны силы. Хорошей, чистой силы Бога и темной, извращенной магии.

— Все используют слово «зом», — сказал Бенни, хотя знал, что это неправда. Брат Дэвид никогда его не использовал и не любил его, а Бенни без проблем поправлялся возле монаха… но прямо сейчас ему хотелось кричать «зом-зом-зом!» изо всех сил.

Темные глаза проповедника Джека вспыхнули.

— Слово оскорбляет многих и…

Том прервал его:

— Никто не хочет никого оскорбить. Мы не можем говорить за других, но если кто-то оскорбляется из-за того, что говорит мой брат и его друзья, то это проблема слушающего.

— Правда? — Улыбка проповедника Джека не изменилась. — Это способ смотреть на вещи без вреда, без плохого, брат Том, и я это уважаю. Однако в природе свободной воли соглашаться или не соглашаться.

Том это проигнорировал и вместо этого сказал:

— Ты знаешь что-то о том, что произошло с этим человеком?

Проповедник присел на колени возле мертвеца. Мгновение он издавал какие-то невнятные звуки, а потом вскинул бровь, глядя на Тома.

— Что именно ты хочешь знать, брат Том? Этот человек был причащен Детьми Лазаря и отправился к Создателю. Он был упокоен благодаря милости ножа беловолосой юной мисс. Я не знаю, что еще можно сказать.

— Лайла не упокоила его, — выпалила Никс. — Он не восстал.

Проповедник Джек повернул голову, как охотящийся богомол, чтобы посмотреть на нее:

— А это факт, куколка?

— Не называй меня так, — рявкнула Никс.

— О, прости. Эта фраза тебя оскорбляет?

«Вот блин», — подумал Бенни. Ему хотелось размозжить голову этого парня боккэном.

Прежде чем Никс придумала ядовитый ответ, Том сказал:

— Когда мы нашли этого человека, было ясно, что он мертв, по крайней мере, день, и не восстал. Я спрашиваю, знаешь ли ты что-то об этом.

— Нет, брат Том, — сказал проповедник Джек, вставая. — Не могу сказать, что знаю.

— Есть идеи насчет того, кто скормил его мертвым?

Бенни заметил, что Том использует «мертвые» вместо «зомов».

— Это тоже загадка для меня, — сказал проповедник Джек. — Зачем кому-то вообще такое делать?

— Есть идеи насчет того, кем он был? — спросил Том. — Я слышал, ты живешь в Вавоне. Он проходил через нее?

— Я никогда не видел этого бедного грешника раньше.

Том почти улыбнулся:

— Грешника? Если ты раньше его не видел, то откуда знаешь, что он был грешником?

— Мы все грешники, брат Том. Каждая живая душа, дышащий житель этого чистилища. Даже скромные люди рясы, такие, как я. Все грешники. Только Дети Лазаря чисты сердцем и незапятнаны душой.

— И как это работает? — со скепсисом спросил Бенни. — Они едят людей.

— Они — кроткие, вернувшиеся из смерти, чтобы унаследовать новый сад Эдема. — Он раскинул широко руки, чтобы охватить всю зелень и растительность «Гнили и руин». — Они переродились в крови старого мира, очистились от грехов и теперь ходят в свете искупления. Только мы, несколькие оставшиеся, цепляемся за старые пути греха, ереси и безбожия.

— Э… — начал Бенни, но понял, что он не кандидат на участие в религиозных дебатах.

Лайла вышла вперед. Ее взгляд казался беспокойным, и Бенни понял, что, скорее всего, ее смутило, что ее так легко разоружили. Единственным другим победившим ее человеком был Чарли Кровавый Глаз.

— Вы говорите, что все мы грешники? Что мы заслуживаем того, что с нами происходит?

— Не я это говорю, маленькая мисс, так сказано в Священном Писании.

— В Библии сказано, что тебя съедят зомы? — спросила Никс, прямо глядя на него. Бенни понравилось, что она использовала слово «зомы».