Вход не с той стороны - Башибузук Александр. Страница 18
— Не в зуб ногой, надо говорить. Дать бы тебе… да ладно, у меня сегодня хорошее настроение. Э… хорош. Хорош бухать, говорю. Так, все, дорогая, все, спаточки… — я поискал взглядом, куда пристроить Герду, не бросать же ее на пол. Убрал пыльное одеяло и уложил почти бесчувственную девушку на откидную нижнюю койку. — Вот и ладненько. А я здесь пока еще покопаюсь. Благо еще светло. И вискаря до хрена.
Развернул очередной сверток. Ого, это вообще раритет. Ручной пулемет МG-15, прародитель знаменитой «пилы Гитлера», пулемета МG-38. Оружие времен первой мировой войны, но успешно применялся и во второй. А немецкие транспортные самолеты так все поголовно оснащались его авиационной версией. Я снял большой двусторонний магазин на семьдесят пять патронов и передернул тяжелый затвор. Все вроде в порядке, пружина тугая, смазано хорошо, правда, смазка очень вязкая, времени-то прошло немало. Ничего, все перечищу, как новенький будет. Чего хозяин эти раритеты в ящик сложил и законсервировал? Дороги как память? Вот же початый цинк с нашими отечественными патронами 7,62х39. А оружия под него нет. Ладно… уже не поймешь. Я отложил еще два магазина к пулемету и вытащил из ящика большую кожаную кобуру с пистолетом.
Знаменитый парабеллум Р-08. Только не стандартный, а образца 1904 года, так называемый «морской», с указателем патрона в патроннике и удлиненным стволом, не настолько, правда, как у «артиллерийской» модели. Культовый пистолет. Классика. Удивительно точное и надежное оружие для своего времени, да и сейчас со многими пистолетами потягаться может. По точности. Новенький. Мой будет. Магазина всего два к нему, так мне не в атаку с ним ходить.
А дальше в ящике пошли настоящие сокровища. Я размотал большой сверток и ахнул, увидев алюминиевый оружейный кейс, в котором обычно хранили знаменитый тройник Люфтваффе. Комбинированное охотничье ружье Зауэр, оружие выживания летчиков дальней авиации. Но в этом кейсе я нашел совсем другую вещь, неимоверно ценнее. Это сокровище можно было в Старом свете с ходу менять на престижную машину или даже квартиру. Там лежал дриллинг «Нептун», комбинированное трехствольное ружье фирмы Кригхоф. Этот ствол сейчас на заказ делают три года. Стоит за тридцать тысяч долларов. А этот экземпляр, с историей, наверняка вдвое дороже будет. Изысканная гравировка, идеальное дерево, точнейший бой. Верхние стволы 12х70, а нижний — 7,92х57. И цейсовский оптический прицел-четырехкратник. У меня, когда я взял ружье, чуть не задрожали руки. Я твердо решил, что не расстанусь с ним никогда. В контейнере еще лежали принадлежности для чистки, и кожаный ремень. Отдельно в чемоданчике нашлись снаряженные патроны — десятка три, крупная дробь и картечь. Пятьдесят латунных гильз, порох, капсюли, дробь, пули и приборы для снаряжения. Полное счастье для охотника. И, соответственно, для меня. Но это было не все.
В кожаном чехле обнаружилась ещё одна большая и ценная для знатока редкость. Траншейный дробовик Винчестер М 1897 Тгеnсh. Помповый дробовик американских солдат в первую мировую войну. Даже штык от него присутствовал. Такие стволы солдатики называли «Траншейная метла». Действительно, он оказался не в пример удобнее в тесноте окопов, чем длинные магазинные винтовки. Особо одаренные стрелки даже отбивали брошенные гранаты выстрелами из этих карамультуков.
Переполненный эмоциями по самую маковку и, честно говоря, практически без сил, на этом решил остановиться. Слишком много всего сегодня свалилось на голову, причём в буквальном смысле тоже. Поставил бутылку с водой рядом с Гердой, затащил выпавшую дверь в кузов и прикрыл ею дверной проем, а потом еще подпер тяжелыми ящиками. Приоткрыл все окна, что смог и тоже завалился спать, забравшись на верхнюю койку.
«…да. Из грязи в князи. Вот пруха-то подвалила, да ещё и реально ниоткуда. Так не бывает. Что-то в последнее время со мной случается много всего… мягко говоря, невероятного. И хандры как не бывало. Господи, не возвращай меня домой… не надо. Я счастлив. Я определенно счастлив. Что мне еще нужно? Ничего. Определенно ничего. Мы еще здесь побарахтаемся. С такими запасами можно смело жить… Надо завтра найти еще и золото с бриллиантами. Этого точно не хватает. Эко ты, дружок, губу раскатал… да ладно. Здесь и мечтается лучше… Завтра Нептун пристреляю…»
С этими мыслями я заснул. Спал, впрочем, чутко. Возле автобуса ухала какая-то тварь, меня так и подмывало стрельнуть в кусты, но будить Герду не хотелось, и я провел в полудреме ночь до рассвета. Герда тоже вставала, но, найдя бутылку с водой, успокоилась и задрыхла дальше.
Как только появилось солнышко, мы одновременно проснулись. Герда выглядела помятой, и ее явно мучил нешуточный бодун. Сидела на лавке, глотала воду и жалобно смотрела на меня, пока я, разложив хитрый прибор, читай — подставку для разогрева пищи — пытался сделать кофе в котелке на таблетках сухого спирта. Баночку с кофе она нашла вчера в шкафчиках. Попили кофе, а потом Герда взяла чемоданчик, куда отложила для нас туалетные принадлежности и решительно потребовала вояжа к ручью, для утреннего моциона.
Я, прихватив помповик с пистолетами, не сильно и возражал. Правда, сначала тщательно выбрал с десяток охотничьих патронов. Они пролежали десятки лет, порох вполне мог спрессоваться или окислиться, и тогда жди чего угодно, от осечки до разрыва патронника. Еще вскрыл маленький цинк на пятьсот патронов 9х19 и снарядил магазины для пистолетов.
Ручей находился метрах в ста, и пока шли, я успел попробовать винчестер. Патроны сработали нормально, была всего одна осечка, но патрон со второго раза выстрелил. Ствол отличался резким и точным боем, но короткий ствол с цилиндрической сверловкой делал прицельный огонь возможным только метров до двадцати. Дальше дробь разлеталась так широко, что можно было вообще не попасть. Люггер, наоборот, был точнее ПМ на порядок, и удивительно комфортно сидел в ладони. Герда тоже пару раз пальнула из своего Вальтера и, сморщившись от головной боли, заявила, что все нормально, она из такого пистолета много постреляла.
А потом мне пришлось стоять на часах, и наблюдать краем глаза абсолютно безразлично относившуюся к своей наготе эстонку и подробности ее утреннего моциона. А потом самому осваивать и станок для бритья с лезвиями Жиллет, и зубной порошок.
Герда, заступив на пост, рассматривала меня самым бесстыдным образом и отворачиваться напрочь отказывалась, мотивируя это заботой о моей безопасности.
— Не вопи, что я там не видела? И вообще, ты так акцентируешь на этом внимание, что я начинаю подумывать о твоем душевном здоровье. Или ты извращенец, или… гей. Все… не начинай. Если я буду отворачиваться, не просматривается сектор с твоей стороны. Не забывай, я этим делом деньги зарабатываю. И вообще, здесь слишком много деревьев, и вода далеко. Надо возвращаться в первый лагерь. Там и вода рядом, и вообще ее больше. Обзор тоже лучше.
— Нам же туда таскать не перетаскать, а мы еще автобус полностью не осмотрели. И переносить все придется, чувствую, дня два. Добра-то сколько! Все пригодится. Люди здесь есть, только вот где они? И когда мы их найдем и, главное, как, я не представляю. Обсохла? Одевайся, а то голяком и с дробовиком наперевес ты смотришься так сексуально, что я сейчас сознание потеряю.
Я немного слукавил. Сознание я точно не потеряю, а на эстоно-немецкую девушку смотрел бы и смотрел. Очень уж хороша была.
Герда собралась ответить, даже состроила ехидную рожицу, но передумала и, приняв несколько провоцирующих поз, все-таки оделась. Дробовик отдать отказалась, очень уж, мол, к душе пришелся, а мне, если чего, пулемета хватит, или чего я там себе еще нашел. Действительно, она с оружием обращалась профессионально, как с ним родилась. И по пути, ради ехидства, задавала вопросики по поводу устройства дробовиков и передовых достижений в способах снаряжения дробовых патронов. Планировала задавить интеллектом, но не тут-то было. Уж что я и знал, так все охотничьи премудрости, и элементарно все поползновения отразил, посадив парой вопросов ехидную девчонку в лужу. А дробовик таскай, так уж и быть. Ну не могу я ей отказать. Не знаю почему.