Вход не с той стороны - Башибузук Александр. Страница 7

     Гертруда, сидя на камне, принялась ловко расплетать переброшенный ей нейлоновый шнур, при этом даже не поворачивая голову в мою сторону.

     — Еще пару часиков и мы на этих камнях превратимся в запеченные куски мяса. Рожай быстрее.

     Меня посетило чувство, что странная попутчица давно все решила и сейчас просто старается выбить меня из равновесия или просто прокачать, на что я способен. Я оглядел ее повнимательней. Чуть массивные ноги, так же, как и руки, казались сотканы из одних жгутов мышц и жил. При каждом движении на спине, под натянувшейся футболкой, вздувались великолепно развитые широчайшие и всякие другие мышцы, при всем этом она не выглядела тяжеловесной и двигалась очень пластично и ловко. И эта невозмутимость. Понятно, что она литовка или латышка. Так сказать, характер нордический, но не до такой же степени? И все-таки она не шизанутая, нет характерного блеска в глазах. Пришло в голову, что, наверное, предпочел бы видеть ее больше женственной, что ли. Повизгивающей и истерящей. А так она меня полностью подавляла и не давала проявить героизм и всякое такое. Протянуть слабой женщине сильную мужскую руку. Сучка…

     — Не рожу при всем своем желании. Если здесь зажаримся, то надо сваливать в тень, и как можно ближе к воде. В идеале вот в этом направлении, к горам. Сейчас на моих часах полдень, до них пара километров. Добежишь в среднем темпе? — начал было я проявлять инициативу и осекся, поняв, что сморозил очередную глупость. Уж если кто здесь и мог добежать, так только Герда, причём не в среднем темпе, и даже со мной на загривке. И сразу поправился: — Думаю, вполне сможешь. Если по пути не сожрут. А бежать, думаю, стоит, потому что прокрасться ни у тебя, ни тем более у меня умения не хватит. А так пронесемся… может, и не сообразят сожрать… или не успеют. В общем, если повезет.

     — Могут и сожрать, — вполне серьезно сказала девушка, не заметив или не обратив на мои слова особого внимания. — Но здесь нам тоже оставаться нельзя. Утихнет ветерок, из нас комары всю кровь выпьют, и почему-то мне кажется, здесь ночи холодные. Скорей всего, это высокогорье. Людишек здесь тоже, я думаю, не наблюдается. Может, где-то есть, но только не здесь. А может, они и не люди вовсе. Из такой пушки стрелял?

     — Смогу. Стрелял… один раз… — я, наконец, понял, зачем девушке понадобились палка и верёвка. Из сумочки она выудила две заколки для волос, сделанные в китайском или японском стиле, довольно длинные — сантиметров по восемнадцать. Скрутив с них костяные, как выяснилось, ножны, получила в результате два хищно выглядевших четырехгранных стилета, которые сейчас нитями бывшего шнура приматывала к обеим концам палки, предварительно немного подровняв их пряжкой-ножом.

     «Ох, непроста ты, зараза… ох, непроста. Киллерша, сто пудов… и имя подозрительное. Может, ты никакая не Гертруда, а вообще Брунгильда или Гвендолен, а то и вовсе Эльза», — сумбурно колотились в голове мысли. Хотя, с другой стороны, я начинал понимать, что без нее нам было бы совсем плохо, то есть без ее рюкзачка. Ладно, потом разберемся, сначала ствол надо почистить.

     Взял тяжеленный револьвер, откинул барабан и вытряхнул на руку шесть длинных толстых патронов с экспансивной выемкой на пуле. Оторвал от футболки кусок ткани, подобрал сучок, срезанный Гердой с жерди, и принялся тщательно очищать оружие. Прочистил, как смог, ствол, и даже сполоснул его газировкой. Пока все равно ничего не случится, револьвер полностью из нержавейки… или все-таки в УСМ есть просто стальные детали? Ну, в этих условиях все равно ничего не могу поделать. Так… наверное, пока все. Несколько раз отвел курок и нажал на спусковой крючок. Порядок. То есть не совсем порядок, но пока сойдет.

     Барабан встал на свое место с сочным щелчком. Попробовал прицелиться… нормально. В случае необходимости пальну, и даже попаду, решил я. Несмотря на свои массивные размеры, револьвер удобно сидел в руке. Откуда он у меня… кто-то же привязал мне его к руке? Я ничего не помнил, только ресторан. Может, это Юрий Иванович так подшутил, сука, тогда спасибо уроду хотя бы за оружие.

     Солнце продолжало жарить с увеличившейся активностью и, похоже, не собиралось слезать с зенита. Все тело начало дико чесаться, голова раскалывалась, вдобавок дико тянуло закурить. Слава богу, есть пока совсем не хотелось. Количество стервятников, как летающих, так и всяких других, увеличивалось с каждой минутой. Из зарослей неслась дикая какофония жутких звуков, периодически взлетали и садились те самые птицы, похожие на птеродактилей.

     Вдруг из зарослей выскочили два исполинских хищника на копытном ходу, размером с бегемота и пастью как у крокодила. Один тащил за собой большую тушу полуразложившегося копытного животного. Твари рычали, отталкивая друг друга от добычи, но потом вцепились с разных сторон и разорвали падаль пополам, так сказать, поделили по-братски. Утробно рыкая, отгрызали огромные куски туши и перемалывали их с устрашающей быстротой, хрустя костями, как чипсами. При этом еще и косились на верхушку холма, понятно, с какими намерениями.

     — А ты пальни по ним, — посоветовала Герда, практически закончив изготавливать свое копье и хитро глянув на меня. Похоже, сценка ужасного обеда ее совсем не шокировала.

     Руки, действительно, так и чесались, но палить по чудовищам, даже из такого исполинского пистоля, было занятием для клинических оптимистов и идиотов. Тоже, соответственно, клинических. А советовать подобные глупости мог только идиот в квадрате. Однако я выразился поизящнее.

     — Пули мягкие, экспансивные. Может случиться, что даже шкуру не пробьют. С ног, конечно, снесет и кости кое-какие поломает… может быть. А больше разозлит. Идиотизм, — закончил я фразу, совершенно четко намекая, к кому относится последний термин.

     — Это что ты сейчас сказал? Дай ствол! — Герда взвилась и, выхватив кольт, быстро прицелилась и выпалила по ближайшему падальщику. Существо к этому времени уже дожевало свою часть туши и пыталось выковырять языком застрявшую между зубов мелкую кость. Бабахнуло. Ствол подпрыгнул и долбанул Гертруду прямо по лбу, отчего она просто села на задницу. Пуля попала чудищу, как раз опустившему голову лизнуть большое кровавое пятно, прямо в лоб. Такого эффекта я не ожидал. Раздался звук, как будто по лбу трахнули кувалдой. Животное осело на задние лапы и его по инерции снесло, поднимая пыль, на полуметр назад. Череп лопнул, как перезрелый арбуз, мозги — или что там у него было — кровавыми клочками раскидало по веткам. Пуля не пробила череп, она просто выломила целый кусок кости, и от динамического удара и создавшегося давления произошел такой эффект. Тяжелая туша несколько раз конвульсивно дернулась и затихла. Второй монстр сначала отскочил подальше, постоял пару секунд, оценивая ситуацию, а затем, более не раздумывая, с разгону впился в сотоварища, а может, подругу, одним укусом вырвав полбока.

     — Ни хрена себе… — матюгнулась Герда, поднялась на ноги и, потирая лоб, на котором на глазах вздувалась порядочная шишка, ткнула револьвер мне. — Видишь! А ты «не пробьет»… Только не ржи, пристрелю. Не приходилось мне из такого палить. Вот и…

     — Не буду… попала же, — подавил я желание расхохотаться и участливо спросил: — Сотрясения нет?

     — Да нет. Наверное. Ладно. Я так поняла, ты согласен выдвинутся к предгорью. Туда и речка вроде течет.

     — Да, конечно. Только сначала до вон того холма, — указал я рукой на высокую каменистую возвышенность где-то в километре и немного в стороне от направления к горам. — Сюда, наверное, сейчас все хищники с округи собрались, пока отвлекаются на жратву, может, проскочим. Хочешь, сумку твою возьму? Только я честно говорю… высокий темп я не вынесу. Давно не тренировался…

     — Ладно. Съешь это колесо. Побежишь как молоденький козленок. Не вороти личико, это просто легкий стимулятор, легальный. Почти. Добавит сил, усилит восприятие.