Давай никому не скажем (СИ) - Лель Агата. Страница 14

— Наконец-то, я уже себе все уши отморозил. Вы где пропадали? Чего без меня ушли? Договаривались же!

— Ну заходи тогда, чего встал, — открыв кованую дверь, поторопил друзей-«подельников».

Миновав небольшой ухоженный двор с яркими клумбами бегонии и бархатцев, наша троица ввалилась в дом. В холле стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем больших напольных часов.

— Нихрена себе, — присвистнул Демьян, оглядывая просторную гостиную. — Это сколько же у нас в администрации зарабатывают?

— Тебе и не снилось, — огрызнулся, не желая развивать тему нашего благосостояния. — Ты сюда глазеть пришёл, или пожрать и перекантоваться?

Демьян сразу заткнулся и безропотно последовал на кухню.

Рассадив всех за овальным столом, включил телек и поставил чайник на плиту. Демьян сразу же начал подгрызать крекеры из вазочки. Даже руки не помыл, под ногтями грязища…

— Янчик, а ты чего так рано проснулся? — сонным голосом спросила мать, заглядывая в кухню. — Ой! А ты чего не предупредил, что у нас будут гости? Давайте я вам, может, тефтелей погрею? — запахивая шелковый пеньюар, засуетились она.

— Мам, иди, мы тут сами.

— Ну смотрите. Там ещё борщ в холодильнике, — уже поднимаясь по лестнице напомнила она. — И драники.

— А ничего у тебя так мама выглядит, — провожая взглядом, одобрил Стас.

— Горшок, блин, пасть захлопни.

— Ну а чего? Это ж комплимент!

Оставив этих двоих пить чай, пошёл наверх переодеваться, и только разделся до трусов, как в комнату без стука вломилась лохматая Каринка, в своей дурацкой растянутой пижаме.

— Почему не сказал, что Стас у нас утром будет? А если бы я в таком виде вышла? — её карие, точь-в-точь как и мои, глаза, метали злые молнии.

— Тебя не должно волновать, что подумает Стас, ты для него ещё маленькая.

— Я не маленькая! — прокричала сестра, и со злостью пнула мой рюкзак. — Ты знаешь кто? Придурок!

Громко хлопнув дверью, выбежала из комнаты.

Через десять минут спустился — Карина уже при полном параде сидела за столом, и мило щебетала со Стасом. Как куда-то в темпе собраться надо, так она три часа раскачивается, а тут через пять минут готова. Даже губы накрасила. Горшок чуть ли слюни не пускал, заглядывая в вырез её футболки.

— Ты чего тут расселась? Иди куклы свои в комнате убери.

Карина замолчала, зубы стиснула, уставилась на меня своими огромными глазищами. Смотрю — ме-едленно так слезами наполняются. Моргнула — две крупные капли скатились до подбородка, оставляя за щеках мокрые дорожки.

— Ненавижу тебя! — прошипела сквозь зубы и, резко подорвавшись с места, пулей побежала вверх по лестнице. Хлоп — оглушительно грохнула дверь. И тут же снова открылась:

— И я давно не играю в куклы, понял?

Хлоп.

— Ну чё ты правда, мы ж просто угорали сидели, — пробурчал Горшок, и я сразу же почувствовал, что погорячился. Не надо было её перед пацанами позорить… А с другой стороны, ведь говорил ей, чтобы с Горшком даже не пересекалась.

— Ян? Янчик, поднимись, пожалуйста, — услышал приглушенный голос матери, не предвещающий ничего хорошего.

Настучала уже, кто бы сомневался.

— Пацаны, вы давайте, идите, я скоро, — поторапливая Демьяна, засовывающего печенье по карманам, выпроводил обоих в гостиную, кивнув на входную дверь. — Выход найдёте?

Выслушав от матери монолог о трудностях подросткового возраста и тонкостях взаимоотношений между братом и сестрой, ещё и от снующего у окна отца бубнёж: "что это за дворовая шпана ошивается возле моей Ауди" — с отвратительным настроением пошел на занятия.

Горшок решил прогулять пару и отправился перетирать какие-то свои проблемы, а я как дурак первый заявился в аудиторию. А, нет, не первый. Боярова, Лосева и Минаева со скучающим минами уже сидели на своих местах.

Блин, Минаева. События вчерашнего вечера вихрем промелькнули в голове. Сидели у Беса, перебрали немного пива, провожать её зачем-то пошёл, дурак. Ну и, конечно, целовались потом. Она у меня там что-то спрашивала, про: "означает ли это, что мы теперь встречаемся". Ну вот нашла когда спросить! Хоть убей не помню, что я ей там тогда ответил, как-то не до размышлений было.

Судя по её довольному лицу, ответил я что-то явно не в свою пользу. Только этого не хватало. Пусть думает, что хочет, решил, что буду вести себя, как будто ничего не произошло.

Подошёл к своей парте, а там огромными буквами: «Набиев — урод». Я знаю только одного человека, кто так букву «Б» выводит, сто раз у неё в школе списывал. Только с чего это вдруг она на меня так взъелась… Начал издалека:

— Боярова, а ты куда вчера убежала? Не успели прийти, как ты сразу же дёру дала.

Она что-то там себе под нос огрызнулась, и посмотрела так, как будто я ей всю жизнь испоганил. Ей-то я в чём дорогу перешёл?

Минаева села рядом, томно вздыхала, картинно закатывала глаза, громко смеялась, и вообще вела себя так, будто мы теперь влюблённая парочка. Её поведение напрягало, но не хотелось вести себя как последний козёл и отшивать при всех.

Пропуская её трёп мимо ушей, уставился в окно.

Жаль, что в расписании английского нет, чего-то так захотелось англичанку снова увидеть… Интересно, в чём она сегодня?

Часть 10. Яна

Яна

— Да где же этот журнал?! — чертыхнулась под нос, по третьему кругу разыскивая пропажу. Звонок на пару уже прозвенел, а я всё возилась в учительской, запутавшись в словарях и методичках.

— Девятый у Раисы Семёновны был, загляни, спроси, — подсказала Антонина Ивановна, и выбежала из учительской.

Точно, русичка. Она вечно всё забывает, или делает вид, чтобы не совершать лишних телодвижений. Почему-то ей кажется, что если у неё преподавательский стаж почти тридцать лет, то по умолчанию имеет право халатно относиться к своим обязанностям. Молодые должны сами забирать у неё журналы, подстраиваться под её расписание, меняться часами по первому требованию. Я ещё только пришла, но эта дедовщина мне уже порядком надоела.

Забрав со стола стопку тетрадей, торопливо юркнула из кабинета, пока не дай Бог Курага не заметила, что я опять опаздываю.

Быстро забежала наверх, ради приличия постучала в дверь кабинета, и, не дожидаясь ответа, вошла в аудиторию. Чей-то пристальный взгляд пронзил словно стремительная пуля, рикошетом задевая каждый нерв.

Раиса Семёновна всегда яро радела за порядок и терпеть не могла, когда кто-то мешал ей вести занятия. Подняв голову от учебного материала, хмуро уставилась на нежданного посетителя.

— Раиса Семёновна, журнал АИ-7 у вас?

— Да… да, простите, совсем забыла, — русичка заковырялась в ворохе тетрадей, выуживая из-под груды учебного материала нужный журнал. Положила на край стола, приглашая забрать самой.

Переступая через раскрытые рюкзаки, прошла меж рядами парт, ощущая спиной два десятка любопытных глаз. Протянула руку, забрала, обернулась, и сразу же наткнулась на него — прожигающий, словно азот, пристальный взгляд Набиева. Абсолютно не стесняясь, едва заметно подмигнул. Губы тронула лёгкая улыбка.

Реакция не заставила себя долго ждать — щёки предательски вспыхнули, я ощущала их жар и готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться сейчас здесь, и не ощущать тех эмоций, что неожиданно ощутила.

Раиса Семёновна что-то начала говорить, но я её не слышала — быстро прошмыгнула в обратном направлении, захлопнула за собой дверь и как девчонка чуть ли не вприпрыжку через ступеньку убежала на этаж ниже. Сердце колотилось как ненормальное. Что это сейчас было?

Конечно, ко мне и раньше клеились старшеклассники: бросали пылкие взгляды, кто посмелее отвешивали комплименты и даже приглашали на свидание, но всегда это либо забавляло, либо нервировало, но то, что произошло сейчас, не поддавалось никакой логике. Это удивило и обескуражило, настолько, что до конца рабочего дня я никак не могла выбросить из головы утренний инцидент.

Закончив уроки, собрала тяжёлую сумку с учебным материалом и, попрощавшись в учительской с коллегами, открыла дверь, столкнувшись нос к носу с Денисом Павловичем. От неожиданности сумка выпала, и книги посыпались на пол, больно ударяя по ногам.