Держи меня (СИ) - Иванова Ксюша. Страница 3

Ромочке нельзя об этом говорить, нельзя даже имена их произносить… Бедный мой мальчик, всегда таким был — все в полную силу делал: если радость, то до неба, если горе — то на самое дно. Всегда был замечательным мальчиком — добрым, умным, самостоятельным. Не то что младшенький — хулиган и задира. Хотя, зачем я так, они оба у меня — замечательные. И с Ромочкой все обязательно наладится, только нужно верить. Вот в воскресенье в храм пойду, молебен о здравии ему снова закажу…

Пришла домой, дверь приоткрыта… Не могла не закрыть, маразм, пока вроде, не появился. Может, Матвей приходил? Зашла тихонько, ого шесть часов уже — сегодня я долго!

Что-то тихо у сына. Может, спит? Потихоньку загляну… Дверь в его комнату никогда полностью не закрываю — вдруг Ромочке что-нибудь понадобится, а я не услышу?

Подошла на цыпочках, заглянула в щель….

У окна в коляске сидит? Странно… На улицу как-то напряженно смотрит, как будто ждет кого-то. Кого? Ой, хоть бы не заметил, что я подглядываю… Вдруг вздрогнул, руки сжали колеса. Кто же там? Жаль, не видно окна отсюда, самый краешек только. Вот бы глянуть хоть одним глазком!

Стоп, кто бы там не шел, он все равно, сейчас обойдет дом и выйдет с другой стороны. А значит, в окошко в моей комнате можно посмотреть. Быстрее, все так же на цыпочках… Почти бегом заскочила в спальню и к окну. Девушка какая-то идёт.

Неужели, Рома на нее смотрел? Кто она? Может, он ее знает? Да, больше и не на кого. Не на Капу же? Девушка с Капитолиной разговаривает. Знакомы, значит. Так, бегом, Олечка, на улицу. Главное, чтобы Капа домой не ушла.

Бежала из подьезда, еще не понимая до конца, зачем мне это нужно. Ну, смотрел сын. Ну, он же мужчина все-таки? Может, случайно увидел?

Когда вышла, девушки уже не было, а Капа чинно сидела на лавке. Так, Олечка, только не сразу спрашивай, а то не отвяжется! Капка — она такая!

— Здравствуй, Валентиновна! Что, на вечернюю прогулку выползла?

— И тебе, Петровна, не хворать! Да, выползла, это точно, по-другому и не скажешь. Вот до скамейки еле доползла.

— А чтой-то ты одна? Где Ивановна? Мне показалось, ты с ней разговаривала!

— Ты что, Петровна, забыла никак? Ивановна ж в больнице лежит — давлению свою лечит… Никак не вылечит, старая карга.

— А с кем же ж ты тогда беседы ведешь?

— Да с Алькой! Знаешь, что в банке на Перекальского работает?

— Нет, такой не знаю. А что она, Аля эта, от тебя хотела, пенсию твою что ли принесла?

— Почему это принесла? Еще в апреле пенсию мою она на карточку мне оформила. Кто щас пенсии по людям носит? Совсем ты рехнулась, Петровна!

— Ой, да ты у нас продвинутая стала! Пенсия у нее на карточке!

— А-то, знай наших!

— Ладно, Валентиновна, пойду я, ужин пора готовить.

— Беги, Петровна, беги!

Готовила, а сама думала, размышляла. А ведь Рома и утром стал к окну садиться. Может, по утрам тоже на нее смотрит? А если, нравится ему эта девушка? Может быть, они до аварии знакомы были? Может быть, и она к нему не равнодушна? Ох, надо с Матвеем посоветоваться, вот если бы её к нам в гости пригласить… Вдруг Ромочка мой на поправку пойдет? Ведь и доктор наш Иван Максимович говорил, что проблема у моего сыночка в голове. Что он может на ноги встать, если сильно этого захочет. Позвоночник у него был сломан в нескольких местах, но спинной мозг не поврежден, а значит, шансы у нас есть…

Ругала себя за глупые мысли, но чем больше об этом думала, тем более осуществимыми казались мои мечты.

Набрала Матвея, он обязательно что-нибудь придумает. Сын заупрямился, сказал, что уже заезжал, так Ромка его отругал за какие-то ошибки в документах. Видеть брата не желает, приезжать тоже.

Ладно, завтра все равно явится. Ругаются они с Ромой постоянно, но и любят друг друга, в детстве стеной друг за друга стояли. Разница в возрасте у них небольшая — три года. Всегда не разлей вода были.

….. — Мам, что за глупая идея! Девушку незнакомую к нам в гости звать! Как ей это объяснить? Как это, вообще, все обставить, для Ромки? Ведь если он вдруг, действительно, к ней неравнодушен, он нам вмешательство не простит. Опять же, как узнать, знакомы ли они. Не факт, он же, когда тебе квартиру купили, в этом районе всего пару раз и был. Здесь нужно что-то другое придумать. Что-то такое, хитрое…

— Давай, давай, сыночек. Может, и правда, что придумаем. Ведь он совсем ничем не интересовался, ничего не хотел, ни о чем не просил, лежал целый день на кровати и в потолок смотрел. Как гляну, бывало, в комнату к нему, аж сердце замирает от боли. А сейчас, ты заметил, книжки стал читать, на компьютере своем клацает.

— А знаешь что, можно ведь ее сиделкой, например, к Ромке нанять. Деньги — не проблема.

— Но Матвеюшка, сынок, она же в банке работает. Зачем ей постоянную работу терять?

Матвей всегда был вспыльчивым, особенно если что-то не получалось. Вот и сейчас вышел из себя.

— Слушай, не пойму вообще, чего париться! Ты, мам, решила, что Ромке баба нужна? Это легко решить, могу бабу ему хоть завтра привести. Только с его проблемой, сможет ли он с ней хоть что-то сделать? Уж прости меня за такие слова.

— Бессовестный ты, с матерью о таких вещах говорить! Нет, сынок, не в этом дело. Он же молодой еще, ему любви хочется. А это и то, на что ты намекаешь, все-таки не одно и то же…

— Ага, любви, после того, что с ним случилось…

— Особенно после этого.

Матвей задумался. Как быстро вспылил, разозлился, так и успокоился тоже в минуту.

— Хорошо мам, я узнаю адрес этой девушки и поговорю с ней. По ходу, может, и прояснится что-нибудь.

На том и порешили. Кто же знал, что Матвей раздобудет адрес уже на следующий день. И вечером в воскресенье мы отправимся к совершенно незнакомому человеку с абсолютно нереальной просьбой.

4. Аля

В воскресенье проснулась совершенно разбитая, с больной головой. А все потому, что наши "сожители" всю ночь спать не дали. Вот как так получается, нормальные люди живут-живут, потом бац, заболели, глядь, и нет их больше. Вот как отец мой. За полгода сгорел, а ведь выпивал в меру изредка, не курил. А эти какую — то дрянь себе колят. Говорят, от этой гадости люди гниют заживо, а им — хоть бы хны. Вчера дрались они ночью, Маринка к нам в двери билась, кричала, что убивают ее. Мама хотела открыть, дочка все-таки. Еле ее оттащила. Двери открывать опасно, особенно ночью.

Завтра на работу, нужно голову помыть. Уже давно мы с мамой и Лизой ходим купаться к маминой подруге — тете Гале. Причина понятна — в нашей ванной опасно, прежде чем мыться, нужно дезинфекцию провести. Хорошо, что у нас есть тетя Галя! Она нас любит, мы её тоже. Но она живет с мужем в маленькой однокомнатной квартирке, поэтому пользоваться ее добротой мы стараемся в меру.

Уже собрала вещи, чтобы идти в соседнюю квартиру, как в дверь позвонили. Может, это к Маринке с Витькой друганы пришли? Придётся подождать, пока их впустят, лучше с ними не встречаться.

Сидела, ждала минут пять. В дверь продолжали звонить. Спят он там что ли? Ко мне некому приходить — девочек с работы я не приглашаю, с единственной подругой встречаюсь на ее территории, по вполне понятным причинам. Мама с Лизой уже у теть Гали, ушли недавно. Если бы забыли что- то — позвонили бы по телефону.

А может, это службы какие-нибудь? Да, сегодня же воскресенье — по выходным они не ходят…

Как настойчиво трезвонит человек! Наглый какой! Видит же, что не открывают, значит, дома никого нет, разве не понятно?

Думала так, а ноги сами уже несли меня к двери. Открыла. На площадке стоит приятный молодой человек.

— Здравствуйте, вы — Аля?

— Да.

Вроде бы, не видела его никогда. А ничего так, симпатичный! Оценила с первого взгляда темные глаза и при этом светлые, коротко стриженные волосы, модный прикид, причем явно недешевый.

— Меня зовут Матвей. И я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.