Ловец снов (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 22

Геари вспомнила, что Солин рассказал ей об изолированном воспитании Арика.

— Ты когда-нибудь пил шампанское раньше?

Он отрицательно покачал головой.

Скотт разинул рот от удивления.

— Ну ты даёшь! Ты что, с луны упал?

Арик откашлялся.

— Не совсем. Но очень похоже.

Геари отодвинула свой стакан в сторону.

— Арик вырос в греческой деревне, вдали от цивилизации.

Скотт поежился.

— Мужик, это отстой. Я как-то попал в такую пару лет назад, и этого было достаточно, чтобы убедить меня в том, что мне нравится американский водопровод, если ты понимаешь, что я имею в виду. И раз уж ты оттуда, думаю, понимаешь.

Тедди и Скотт обменялись шокированными взглядами до того, как Геари успела вывести Арика из комнаты, чтобы поговорить с ним наедине. Не то, чтобы в проходе была возможность уединиться, зато здесь другие не могли их ни услышать, ни увидеть. Она скрестила руки на груди и бросила на него недовольный взгляд.

— Я думала, ты уехал вместе с Солином.

Арик совсем не выглядел виноватым. На самом деле, он выглядел действительно очаровательным, одаривая ее кривой ухмылкой.

— Я не хочу быть с Солином. Я хочу быть с тобой, особенно, когда ты так счастлива.

С одной стороны, это было лестно, но с другой — это заставляло Геари нервничать. Ей не нравилось ощущение преследования, которое она чувствовала с его стороны… учитывая также неловкость, которую она испытывала от того, что видела его в своих снах в течение последних нескольких месяцев.

Это была не его вина, но все же…

— Спасибо, и, хотя я могу понять это, навязчивые мужчины мне не нравятся. Мне всегда необходимо мое личное пространство, понимаешь? Я имею в виду, что на самом деле я едва тебя знаю.

Арик кивнул, чувствуя от ее слов острую боль в груди. У него перехватило дыхание и то, что она сказала, причинило ему настоящие страдания.

Что это были за ощущения? Он никогда не чувствовал ничего подобного. В его горле будто скопились странные, душащие его эмоции. Это была телесная, осязаемая боль, хотя для нее не было реальных физических причин.

Он не понимал.

— Пожалуйста, Мегеара… Не сердись на меня. У меня осталось не так много времени, и я не хочу…

Геари вопросительно вскинула голову на его случайную оговорку.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя осталось не так много времени?

Арик напрягся, будто проболтался о том, чего не собирался говорить.

— Я имел… Это пустяки. Забудь все, что я сказал, — он прошел мимо нее.

Геари осторожно потянула его за руку, чтобы остановить его…

— Подожди секунду. Вернемся к твоей фразе «не так много времени». Что ты имел в виду? Ты собираешься вернуться в горы?

Он выглядел робким. Не тем, кто твердо стоит на земле. Что-то в его поведении напомнило ей маленького мальчика.

— Нет.

— Ты собираешься вернуться к Солину или к себе домой?

Арик покачал головой.

— Тогда что конкретно ты имел в виду?

Он посмотрел на нее взглядом, полным боли, и от этого у Геари защемило сердце.

— У меня не так много времени осталось здесь, в этом мире. Мне придется скоро покинуть его… очень скоро.

Подсознательно Геари подозревала, что он имел в виду, но сказанное вслух, это резануло ее намного больше, чем следовало. Она потеряла так много близких ей людей, что мысль о его смерти таким молодым разрывала ее на части.

— Ты хочешь сказать, что умираешь?

Арик колебался. Он не хотел лгать ей, но в некотором смысле это не было ложью. Через две недели, как человек, он перестанет существовать и больше никогда здесь не появится. В конце концов, он решил быть абсолютно честным.

— Моё тело в назначенный срок исчезнет.

Геари прикрыла рот рукой — её охватила жалость. Он выглядел таким здоровым и цветущим. Как мог такой человек быть при смерти? В этом не было смысла.

— Ты уверен?

Мужчина нервно усмехнулся.

— Да. Более чем уверен.

— О, Арик, мне так жаль.

— Не надо. Я рад был побыть здесь хоть какое-то время.

Эти слова глубоко тронули девушку. То, что он мог относиться к такой ситуации позитивно, не злиться и не огорчаться из-за несправедливости, говорило многое о его характере.

Она даже и представить не могла, чтобы ей сказали, что жить ей осталось совсем немного. Как это было бы ужасно.

— Я не понимаю, зачем тебе нужно было помогать мне с разрешениями, когда, наверняка, ты мог провести время лучшим способом.

Красивые черты его лица смягчились.

— Я хотел, чтобы до моего ухода исполнилась твоя мечта.

Геари не могла понять его альтруизм. Люди такими добрыми не бывают.

— Почему?

Арик дотронулся до её лица своей теплой рукой.

— Ты живешь своей жизнью, словно она редкое сокровище, которым нужно наслаждаться. Ты находишь удовольствие в простых вещах и никогда не воспринимаешь их, как нечто само собой разумеющееся. Я увидел радость на твоем лице и воодушевление в твоих глазах, когда ты прижала разрешения к своей груди. Я никогда не видел ничего прекраснее. Я действительно думал, что ты заплачешь от радости, что можешь прикоснуться к ним. Я был бесчувственным всю свою жизнь, Мегеара, но ты…. ты ощущаешь все на таком уровне, который я даже не мог себе представить, и на короткое время я захотел тоже это почувствовать.

И Геари чуть не расплакалась при мысли о том, что этот мягкий, тактичный человек умирает.

— И сколько тебе осталось?

Горе добавило блеска его глазам.

— Две недели.

— Две недели? — повторила она, и ее грудь сдавило еще больше, а сердце защемило от жалости. — Ты шутишь?

— Нет.

В его взгляде, несомненно, была искренность. Этот человек действительно умирал или, во всяком случае, верил в это.

— Ну, может быть, твой врач ошибается. Ты узнавал мнение другого врача?

— Мне не нужно еще одно, — ответил Арик с горькой усмешкой. — В этом можешь положиться на меня. Через две недели меня здесь уже не будет, во всяком случае, в человеческом облике.

И в его последние дни он пришел, чтобы помочь ей…

— О, Арик, — выдохнула Геари, притягивая его к себе и обнимая. — Мне очень жаль.

Арик перестал дышать, когда её грудь прижалась к его телу. Его охватил жар, всё его тело горело. В паху напряглось и набухло, и мужчина подумал о том, сколько раз они дотрагивались друг до друга таким образом, а он ничего не чувствовал.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Просто побудь со мной немного.

Почему это так важно для него?

— Разве у тебя нет девушки или кого-то из семьи, с кем стоит провести время?

— Только Солин, но, честно говоря, он не настолько терпелив. Даже если бы он и был терпеливым, это было бы пошло.

Подавив смешок, Геари обняла его крепче.

Арик прислонился щекой к ее голове и вдохнул сладкий запах моря и женщины. Её кожа слегка пахла персиком, а волосы щекотали его губы. Он закрыл глаза и наслаждался ощущением ее тела, прижатого к нему. Это было чудесно и удивительно, и даже то, что ему придется всё бросить и вернуться в свой серый мир, не взволновало его.

«И из-за него она умрет…»

Арик вздрогнул при мысли об этом. Он никогда не испытывал сожаления, будучи Скотосом, но теперь он раскаивался, и это чувство причиняло острую боль.

«Что я наделал?»

Единственным ему утешением было то, что по возвращении на Исчезающий остров человеческие эмоции не будут его донимать. Не будет сожаления или печали. И снов Мегеары у него тоже не будет…

Гнёт боли пронзил его. Это было, как открытая кровоточащая рана, и ему хотелось кричать. Как же люди живут с этими чувствами все время?

Честно говоря, этого было достаточно, чтобы состарить его. Чтобы заставить его опасаться малейших движений — из страха развить их до полной силы. По правде говоря, эмоции выматывали.

Аид был прав. Боги оказали услугу богам сна, сделав их бесчувственными.

И, даже зная это, Арик всё равно был рад своим эмоциям.

Мегеара отступила от него на шаг и взяла за руку. Нежность ее кожи отозвалась во всем его теле.