О да, профессор! (СИ) - Майер Жасмин. Страница 19

— Отвечай прямо, Марго!

— Тебе почти тридцать, Матвей! Погугли, в конце-то концов, как это бывает!

— У меня нет привычки регулярно лишать кого-то девственности, Марго! И вообще, причем здесь мой возраст? Снова?

— Просто… Тебе почти тридцать! Это офигеть, как много. Я никогда не перестану этому удивляться.

Матвей закатил глаза.

— Вообще-то, восемьдесять это офигеть, как много, а не тридцать.

— Ага-ага, успокаивай себя. Ужас! Когда мне будет тридцать, тебе будет почти пятьдесят!

— Только сорок, Марго! И ты от курсовой-то не отвлекайся! Иначе такими темпами писать ты ее тоже будешь до тридцати.

— Вот ты нудный. Окей. Глава первая! — торжественно произнесла я.

— Сначала идут вступление и тема работы, — прогудел дотошный Матвей.

Так мы и ехали. Не знаю, почему рядом с ним единственный вариант заткнуть мне рот — это поцелуи. Но, кажется, Матвея мой треп веселит. Пока что.

Мы выехали за город и помчались по пустой трассе мимо зеленеющих деревьев. Закат в этот вечер был божественным. Жаль, потом свернули и поехали по проселочной дороге, поднимая столб пыли. Вся красота природы отступила на второй план.

А потом дорогу нам перегородили ворота, Матвей вышел и громко постучал. Ему ответил лай собак, а после и какой-то заспанный человек в фуфайке. Ворота отъехали в сторону, Матвей вернулся в машину, и мы заехали на территорию.

Вывеску я не разобрала, да она и не горела.

— А они работают вообще? — удивилась я.

— Да, вон там, видишь, домики на холме светятся. Здесь всегда есть посетители. Идем, покажу тебе домик, пока нам начнут готовить мясо на углях на ужин.

Матвей припарковался, вышел первым, взял ключи у сторожа, кивнул, взял несколько пледов и пошел ко мне. Один сразу накинул мне на плечи со словами: «Не мерзни».

— Когда ты говорил, что не дашь мне мерзнуть, я имела в виду не это.

Матвей улыбнулся и повел меня по деревянному настилу, мимо закрытого на зиму бассейна, мимо деревянных террас, по петлявшей вверх по холму тропинке. Там на отшибе на вершине стоял один-единственный деревянный домик.

А перед ним был обрыв, и в низине еще светило солнце, заливая окрестности бордово-оранжевым светом. Большой четкий диск солнца висел в небе так близко, что казалось, до него можно дотронуться руками.

Я замерла там, очарованно глядя по сторонам, а Матвей обнял меня.

— Когда-то я приезжал сюда, чтобы работать, — сказал он. — Как будто тысячу лет назад это было. Это потом уже я приезжал сюда вовсе не за этим… А поначалу я снимал этот домик и писал, как заведенный, в тишине и вдали от всех. Это было только моим местом.

По коже побежали мурашки от таких откровений, так что нужно было срочно разбавить чем-то этот драматический накал. Писатель, что с него возьмешь.

— А еще здесь хорошо прятать трупы. Смотри, сколько места!

— Боже, Марго! — расхохотался Мефистофель. — Так вот кого мне стоит благодарить за идею с академкой в жанре постапокалипсис. Тебя с твоим юмором!

— Всегда, пожалуйста. Все-таки дашь почитать?

— Нет. Выйдет на бумаге — прочтешь.

— А ты самоуверенный, Матвей.

Он вдруг развернул меня лицом к себе, спиной к пейзажу и сказал:

— Как оказалось, нет, если дело касается тебя. Прости за ревность сегодня. Это было так…

— Круто, — выдохнула я раньше, и опять повергла его в шок.

— Круто? — переспросил он, потом улыбнулся, когда я кивнула, и прижал к себе. — С ума меня сводишь, Маргарит. Не понимаю, как тебе это удается. Пойдем я тебе домик покажу. Кажется, я плохо справляюсь с обещаниями согреть тебя.

Домик я рассмотрела плохо. Было не до того, да и что смотреть на этот сруб? У меня было кое-что лучше. Едва дверь за мной закрылась, как я набросилась на Матвея, а он сделал шаг ко мне. Там была кровать, это я заметила точно, и это было главным.

Он медленно раздел меня, осыпая тело поцелуями, и после разделся сам. Его поцелуи пьянили, как вино. Потом он сел, потянувшись к вещам, и достал презервативы.

— Влажная… Какая же ты влажная, — прошептал он, усадив меня сверху и лаская пальцами. — Точно все в порядке?

Я кивнула и с тихим стоном опустилась на него полностью.

— Держись за меня, Марго, — прошептал он, подхватывая меня под бедра и насаживая сильнее.

Из его уст вырвался гортанный хриплый стон. А потом он стал двигаться.

О боже, да…

А потом еще и шашлыки будут.

Да это же прямо идеальное свидание!

Глава 16. Матвей

Мы были словно в коконе, в абсолютной изоляции, идеально счастливые. Все это время я писал книгу, как сумасшедший. Давно не испытывал такого кайфа, когда каждую свободную минуту хочется писать, писать и писать. Нестерпимо накрывало вдохновением после секса с Марго. Словно третий глаз открывался. Наверно, я больной извращенец. Ну и плевать.

Мне нравилось так жить и проводить с ней все свободное время. Не только в постели. Просто быть рядом, наблюдать, как она морщит нос и грызет ручку, делая пометки, собирая выдержки из монографий по теме курсовой.

Я советовался с ней по части нюансов в поведении своей юной героини. В ответ Марго пыталась заставить меня надиктовывать ей текст курсовой работы, но я не повелся. Отделался пространными тезисами, которые она сама вполне могла расширить и оформить вперемешку с собственными мыслями и изученным материалом.

— Это чертовски несправедливо, — возмущалась она, когда я резко замолкал после очередной наводки. — Ты пишешь с меня свою академическую девицу, а я должна сама, все сама!

— С чего ты взяла, что я пишу с тебя? — парировал я, ухмыляясь. — Ты такая эгоцентричная, Марго. Мир вокруг тебя не вертится.

Я врал, безбожно врал. Весь мой мир вертелся вокруг нее. И девицу писал с нее. Она это знала, чувствовала.

Очень часто, после таких моих заявлений, Маргарита откладывала свою курсовую и садилась на меня верхом, заставляя тоже отвлечься от работы. Ерзанья ее попки по моему члену хватало, чтобы капитулировать и прерваться на сладкий секс.

Она любила объезжать меня. После того первого визита на пикник Марго вошла во вкус, а я был не против. Оказывается, это так волнительно. Быть первым мужчиной у невинной девочки, учить ее получать удовольствие сотней разных способов, показывать возможности ее тела, открывать и для себя что-то новое. Чувственное, глубокое, очень эмоциональное. Я никогда не ощущал себя настолько погруженным в отношения. Во всех смыслах этого слова.

Раньше секс был для меня как еда. Иногда быстрая. Иногда не самая вкусная. Иногда даже непитательная. Но теперь я стал гурманом и изучал на вкус мою Марго со всех возможных сторон.

Она была самым изысканным блюдом, вкус которого раскрывался с каждым днем, меняясь, никогда при этом не надоедая. Мне казалось, пресыщение нашей близостью, ни физической, ни духовной, никогда не наступит.

Забавно, но даже Андрей со своими требованиями выслать синопсис больше не приставал ко мне. Как будто вся вселенная благоволила нашему с Марго союзу и плодотворной работе.

Мы часто ездили на базу, где оба чувствовали себя спокойнее. Все же природа и некоторая изоляция от общества позволяла нам расслабиться после нарочитого игнорирования друг друга в универе.

Марго пока не хотела говорить родителям о нас. Уверяла, что нужно проверить мою серьезность и ее тоже. Я не мог не согласиться с таким зрелым подходом. Мы решили все озвучить после экзаменов. В любом случае у нее уже будет другой преподаватель по зарубежной литературе, даже если останется на филфаке, хотя вероятность этого стремилась к нулю. Марго всерьез взялась за ум, чтобы к осени во что бы то ни стало перевестись на заветный журфак, а я подтянул ее по тем предметам, которые нужны были ей для перевода.

Благодаря ее активности на практических занятиях, почти все экзамены были сданы автоматом на отлично еще до начала сессии. Нам грозило свободное лето на двоих.

Я тоже не особенно хотел продолжать преподавать. Опыт, конечно, полезный, но выматывающий. Если бы не Марго, которая тонизировала меня, поехал бы головой.