Порочная месть (СИ) - Салах Алайна. Страница 53

Изо всех сил пытаюсь держать лицо, но знаю, что бурю эмоций, написанных на нем, мне вряд ли удается скрыть.

Проигнорировав мои немые вопросы, Кейн шагает к креслу, рядом с которым стоят наши сумки, и, по очереди подняв их, несет в одну из спален.

— Виллы с одной спальней не было. — слышится его удаляющийся голос. — Советую идти переодеваться, потому что через полчаса у нас зарезервирован стол в ресторане.

глава 36

— Похоже ты осуществил ту мою мечту, которую я даже не успела занести на бумагу, Кейн Колдфилд. — прижимаюсь к Кейну сильнее, когда мы покидаем здание ресторана. Я чувствую себя разомлевшей от устриц и трех бокалов игристого вина, и совершенно счастливой в этом начавшемся уик-энде, где Кейн только мой.

— В виду твоей непритязательности не удивлюсь, если к завтрашнему дню ты вычеркнешь весь свой лист. — замечает Кейн, увлекая меня вымощенной плитой дороге.

Повинуясь порыву, поднимаю на него глаза и прослеживаю безукоризненный профиль, на который падает светом диодных уличных фонарей.

— Удивительно, что женщина, которая настолько живет эмоциями, полюбила человека, в котором их так мало.

Взгляд Кейна серьезный и наблюдающий, когда он поворачивает ко мне голову и негромко произносит:

— Жалеешь?

В этом коротком вопросе хранится так много ответов для меня. Он принимает мою любовь и дорожит ей, и ему важно, чтобы я отдавала себе отчет в том, кто он есть.

Мне не требуется даже секунды на раздумья. Все мои самые лучшие воспоминания и яркие эмоции связаны с ним. Я бы ничего не хотела менять.

— Совсем нет. Для меня ты идеален такой, какой есть.

Когда мы возвращаемся на виллу, часы показывают начало первого ночи. Очутившись в спальне, Кейн начинает раздеваться, а я говорю, что пойду в душ, и прихватив свою дорожную сумку, закрываюсь в ванной.

От чего-то я немного волнуюсь, потому что хочу сделать нашу первую ночь в этом романтическом месте особенной. Приняв прохладный душ, чтобы успокоить разгоряченную кожу, залезаю в сумку и с трепетом извлекаю из нее белый кружевной комплект, который меня вынудила купить Кристин. Тогда в магазине он показался мне чересчур провокационным, сейчас же, глядя на него, я думаю, что более подходящего для моих планов на вечер сложно представить.

Почти прозрачное кружево лифа не скрывает очертания сосков, и носит скорее функцию пикантного аксессуара, нежели белья. В моем гардеробе никогда не было пояса для чулок, как, собственно, и их самих, и сейчас, облачившись в эти шедевры эротизма, я не могу перестать разглядывать себя в зеркало. Кейну точно понравится. И думаю, что это прозрачное подобие трусиков будет здесь совершенно лишним.

Немного взбиваю волосы и даже думаю нанести на лицо немного румян, но оценив свое отражение, понимаю, что в этом совсем нет необходимости. Щеки и без того пылают, глаза возбужденно блестят.

Рискуя оставить образ незавершенным, туфли я все же решаю не надевать, и, встав на цыпочки, выхожу в спальню. Картина открывается неутешительная: Кейн сидит на кровати с ноутбуком, сосредоточенно хмурясь, и, кажется, мое кружевное вторжение в данный момент его не слишком заботит.

— Кейн, — окликаю его, остановившись в приоткрытой двери. Он отказывается на меня смотреть, продолжая стучать пальцами по клавиатуре, и спустя несколько секунд раздается бескомпромиссное «Я занят»

В любой другой момент я, возможно, и отступила, но не тогда, когда на мне откровенное белье стоимостью в тысячу долларов, и не когда мы находимся на романтичных островах, а моя голова немного кружится от выпитого шампанского.

Мягко ступая по полу, дохожу до кровати и, поставив на нее сначала одно колено, а затем второе, опускаюсь на скрещенные под одеялом ноги.

Кейн отрывается от экрана, быстро глазами мои губы и шею, после чего возвращается к прежнему занятию.

— Я занят. — повторяет немного мягче.

И я вновь иду на риск: мягко надавливаю на крышку ноутбука, закрывая его, потому что не уверена, что за его металлической крышкой Кейн смог разглядеть все, что я хотела ему показать.

От подобной самовольной дерзости брови Кейна раздраженно взмывают вверх, но своей цели я все же достигаю: теперь он точно видит меня. Его взгляд изучающе стекает вниз к восставшей твердости сосков, опускается на живот и, на несколько секунд замерев ниже пояса чулок, вновь возвращается к лицу.

— Не носить белья стало твоей славной традицией?

Прищурив глаза, я быстро обвожу языком губы и слегка привстаю, что дать ему лучше оценить открывшийся вид.

— Это удобно, не находишь?

Кейн молчит, продолжая блуждать по моему телу глазами, что я расцениваю, как свою маленькую победу, и чтобы закрепить результат, пробегаюсь тыльной стороной ладони по груди. От собственной смелости к коже приливает жар, а взгляд Кейна, следящий за мной, его усугубляет. Спустившись ладонью к поясу чулок, касаюсь половых губ и, слегка разведя их в стороны, прижимаю указательный палец к клитору. В последний раз я делала это пять лет назад для него же, и сейчас, глядя на то, что неотрывно за мной следит, рассчитываю, что он вспомнит.

Осторожно проталкиваю в себя палец и тихо постанываю от растущей жажды. Закрываю глаза, чтобы не позволить смущению взять верх над желанием, и повторяю движение снова. Представляю на себе руки Кейна, собственнический жар его прикосновений и его губы на моих, от чего возбуждение во мне растет с каждой новой секундой. Именно поэтому когда мою талию неделикатно сжимают две ладони и подтягивают к горячему телу, я не могу сдержать тихий всхлип.

— Возьми меня. — скольжу пальцами по тугому рельефу плеч, и максимально выгибаю поясницу, отдаваясь движениям рук, массирующих мои ягодицы. В погоней за остротой ощущений шире раздвигаю ноги и когда ощущаю желанное проникновение пальцев вглубь себя, двигаюсь им навстречу и одновременно прижимаюсь к Кейну жадным поцелуем.

Сквозь напористое слияние наших ртов, чувствую как толчки покидают мое лоно, и пальцы Кейна перемещаются выше, распределяя влажность моего возбуждения между ягодиц. Тело стыдливо протестует, и я пытаюсь отстраниться, но рука Кейна предупредительно сжимается на моем затылке.

глава 36

— Расслабься.

Его язык снова толкается в мой рот, и вместе с ним я ощущаю совершенно новое проникновение внутри себя, от которого по коже разлетается жаркий озноб, а лицо начинает пылать. Оно уверенно продвигается в меня, по мере того, как тело расслабляется, подстраиваясь по новые ощущения. Их нельзя назвать неприятными, скорее, они не привычные.

Разорвав поцелуй, Кейн освобождает себя от одеяла и, оттянув белую ткань боксеров, освобождает придавленную ими эрекцию. Сжимает ее в кулаке у основания и, поймав мой затуманенный взгляд, тихо произносит: