О чём молчал Будда (СИ) - Борзов Анатолий. Страница 10

Ничего не скажешь — содержательный разговор. Прожить с человеком более десяти лет и быть не в состоянии отличить — пьяный он или нет. Эгоист. Да, я эгоист. А вы найдите сегодня не эгоиста. Время поэтов и романтиков закончилось. Я вновь принял горизонтальное положение — лежал на своем диване. Заботливая какая. Знаем мы вашу заботу — проходили. Увольняюсь, — говорю и слышу в ответ — увольняйся. И ни одного вопроса. Ни единого! Я, помнится, опешил — а не ослышался ли я? Или она столь безразлична к моей судьбе? Мужик собрался увольняться с работы и просит совета. Ты спроси, поинтересуйся, сделай вид, что озабочена. Тьфу и вспоминать не хочется — слишком болезненно.

Телефон вновь запричитал — видно, одумалась или решила закончить разговор на оптимистической ноте, когда последнее слово за ней.

— Ну что — убедилась? Пьяный в жопу! — с места в карьер начал я.

— Это квартира Скворцова? — женский голос, явно не принадлежащий мой бывшей супруге. — Дмитрий Анатольевич, это вы?

Ну вот, так всегда. Обделался на ровном месте.

— Простите за беспокойство, — сказал голос, — я, кажется, не во время.

Мне стало дурно. Это же Элла Сергеевна!

— Все в порядке. Небольшое недоразумение, — предпринял неуклюжую попытку большой дипломатии я, — звонила до вас одна особа, мы повздорили.

— Жена?

О женской проницательности я и прежде знал, поэтому мало чему удивился.

— Как вы себя чувствуете?

Вопрос хотя и дежурный, однако ответил я на него с большим удовольствием. Рассказывать о том, как мылся в бане с Николаем Васильевичем, я, конечно, не стал — ограничился такими же дежурными фразами, добавив теплоты в голосе.

— Дмитрий Анатольевич, я по поводу происшествия. Не хотела вас беспокоить, но тем не менее беспокою. С вами хотят поговорить люди. Я все-таки решила не оставлять дело, как оно есть — без последствий. Слишком дерзким было нападение. С вашего согласия я дам ваш номер телефона. Вы не против? Они все объяснят. Думаю, вас не затруднит с ними встретиться? Еще раз извините за беспокойство. Если есть просьбы или нужна какая-нибудь помощь, не стесняйтесь — звоните. Запишите номер моего сотового.

Я записал и вновь отправился на диван — там думалось лучше.

С вами хотят встретиться люди… знаем, какие это люди. Верней, догадываемся. Большого ума не требуется — Элла Сергеевна организовала свое собственное расследование. Ну что — она права. Украли документы, деньги. Что именно за документы и какая сумма — я не знал. Верить на слово — уже давно не верю. Рассказывать мне не о чем, вряд ли смогу добавить что-нибудь новое. Желают на меня посмотреть? Посмотрим. Они на меня, я на них — к взаимному интересу. Получается, на охоту выходит еще одна компания.

5

Сижу в сквере как в былые времена. Жду — не спеша, покуриваю и поглядываю по сторонам. Мне позвонили буквально через десять минут после разговора с Эллой Сергеевной. Спросили, как удобно. Мне удобно в сквере — они согласились. Опаздывать я не люблю — дурной тон. На часы не смотрю, и без того знаю: в запасе у меня минут десять. Хорошее место, вроде и уединенное, и до центра рукой падать. Сквер замечательный. Когда-то здесь была непролазная глухомань. Иногда находил пустые бутылки, в основном из-под портвейна. А сейчас кусты вырубили или они погибли, остались лишь деревья. Траву постригают редко — как-то видел одинокого газонокосильщика со стримером. Хорошо еще скамья сохранилась — одно время варвары громили все подряд, и никому не было дела.

А вот и друзья Эллы Сергеевны. Их двое — молча идут по аллее в моем направлении. Один постарше меня будет, а второй, наоборот, слишком молод. Я уже знаю, с кем придется вести разговор, вернее отвечать на вопросы. По вопросам и определим, насколько они профессиональны.

— Вадим Анатольевич?

— Дмитрий Анатольевич, — поправляю я.

— Простите. Вы уже в курсе, поэтому сразу приступим к делу. Ваше мнение?

— Мое мнение? Вы о чем?

— Как о чем? Вы же бывший сотрудник. Вот ваше мнение и интересует. В двух словах, пожалуйста. Как считаете, это случайное нападение или оно планировалось?

— Все случилось достаточно быстро, — ответил я. — При любом раскладе нападавший действовал решительно и быстро. Думаю, делал он не в первый раз. Тактика, основанная на внезапности, все решают секунды.

— Внешность, пожалуйста. Возраст, особые приметы, может быть, особенности поведения.

Когда-то подобные вопросы задавал я. Забавно. Теперь меня спрашивают, и я отвечаю. По всей видимости, разговор фиксируется на диктофон — мужчина слушает как-то с ленцой, а второй и вовсе казался безразличным к происходящему. Его, похоже, разговор совсем не интересовал. Тогда к чему он здесь? И что ему нужно?

— Элла Сергеевна о чем-нибудь еще просила вас? Может, на словах передать, либо еще?

— Нет, только отвезти и вручить документы. Такси она вызвала сама, адрес написала.

— Адрес сохранился?

— То есть? — не понял я.

— Бумажка, где она написала адрес, сохранился?

— Он был на папке. Стикер. Она написала и прилепила на папку. Небольшой листок бумаги, желтый такой.

— Понятно. Она говорила, что кроме документов в портфеле находятся деньги?

— Сначала — нет. Уже потом, когда мы сидели в кабинете, она призналась и сумму назвала — десять тысяч долларов.

— Удар был профессиональным?

— Грамотный удар — я его не видел вообще. Чистый нокаут. Бил без размаха.

— Как думаете, почему она вас попросила об услуге? Почему не отвезла сама?

— А что необычного в том, чтобы передать документы? — вопросом ответил я. — Человек спешит, торопится — две встречи на одно время.

— Так сказала Элла Сергеевна? Или это ваши предположения?

— Она попросила отвезти документы, сказала — спешит. Вызвала машину, написала адрес.

— Мы сейчас покажем вам ряд снимков, — мужчина несколько оживился. — Посмотрите внимательно.

Он обернулся к напарнику, который протянул цифровой фотоаппарат.

— Его здесь нет, — пару минут спустя заявил я.

— Водитель такси мог видеть нападавшего?

— Вряд ли. Если только, когда тот убегал.

— Почему убегал?

— Или уходил. Не цепляйтесь к словам, скажем так — когда грабитель покидал место преступления.

— Водитель вел себя естественно? Ничего странного в его поведении не заметили? Может, нервничал? Или, наоборот, шутил?

— Все выглядело обычно.

— Дмитрий Анатольевич, вам как бывшему сотруднику не обидно?

— Без комментариев. И на старуху бывает проруха, — ответил я.

Мужчина улыбнулся.

— Документы мы обязательно найдем. И деньги тоже.

А кто против? Ищите, господа, бог в помощь — что можно сказать, я сказал. Так себе сыщики. Еще неизвестно, кто кому экзамен сдавал. Любой обыватель, начитавшись детективов, в состоянии провести расследование. Не похожи они на моих коллег, и на других не похожи. Тот, что моложе, изнывал от скуки, чего и не скрывал — всякий раз пялился на молодых девчонок, что проходили рядом. Второй явно исчерпал свои вопросы, иначе к чему напоминать о моем прошлом, да еще в такой форме?

Тут заиграла музыка — тысячу лет не играла. Я даже не понял — чей телефон звонит. А потом сообразил и полез в карман.

— Анатольевич, что происходит? — на линии был Афтондил. Существуют люди, которые никогда в жизни не прибегают к вводным словам и предложениям. Более того, они почему-то уверены, что вы должны быть в курсе их дел и разговор начинают где-то с середины.

— Я тебе перезвоню, — отрезал я и выключил трубку.

Простился я с друзьями Эллы Сергеевны по-английски. Они не соизволили даже кивнуть на прощание — ушли, как и пришли в том же направлении, откуда и появились. Не понравились они мне — слишком надменные, чрезмерно о себе высокого мнения. Плевать — я лишь выполнил просьбу и ответил на вопросы.

— Что случилось? — спросил я, услышав знакомый голос с хрипотцой.

— Что случилось? — Афтондил задышал как паровоз. — Это я тебе хочу спросить, что происходит! Ты же говорил, в теме только ты и я. Был такой разговор?