Сыграй со мной в любовь (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 21

Даже не представляла, что могу быть такой злой. Все мои страхи, желания, надежды, словно переплаливись в ярость.

— Нет! Я тебя ни в чем не обвиняю! — Дима тоже перешел на повышенный тон. — Мне нужно знать, кто меня так, — ткнул на фото, — подставляет.

— Что за ЧП? — в кабинет без стука влетел Сева. — Босс, что произошло?

— Любуйся! — вместо разъяснения Дима передал своему начбезу фото. — Как они появились в сети еще предстоит узнать, а вот как вообще такое возможно, я хочу услышать прямо сейчас.

— Босс… — судя по выражению лица, Сева был удивлен не меньше своего начальства.

— Да, Сева, все гораздо интереснее, чем казалось.

Пока меня не контузило от двойной бомбардировки тостестероном, я вжалась в стену за спиной. Пятью минутами здесь и не пахло. Кое-кто, видимо, был слишком уверен, что все сойдет с рук. Что весомых доказательств нет. Что, пожив немного жизнью автоцентра, глупая девчонка пойдет на попятную. Дима был уверен настолько, что мне самой в фальшь верилось с трудом.

"Ау, Золушка. Твоя карета давно уже превратилась в тыкву, а рабочая униформа сменила красивый наряд. Пора прощаться со сказкой и возвращаться в реальность", — внутренний голос как всегда был добр.

Прощаться я не стала. Забыв обо мне, Дима стал отдавать все новые и новые распоряжения, а его сторожевой пес устроил кому-то встряску по мобильному телефону. Они будто забыли о моем присутствии, как и о том, что именно я заварила эту кашу.

Вокруг происходило какое-то безумие, но вмешиваться я не стала. В комнате, полностью собранный, уже ждал рюкзак, и следовало поскорее убраться с этого чужого поля боя.

Глава 11

Дима

Не таким я видел свое возвращение на работу. Девчонка действительно умудрилась завести меня до отказа. Жаль, не в том смысле, на какой я рассчитывал.

Тот, кто подсунул Лике компромат, знал свое дело. Севе понадобилось два часа, чтобы найти сведения, где находилась машина в день слива отходов, и кто мог быть за рулем.

Окончательная картина прояснилась лишь ближе к концу дня.

— Это подстава, и подстава спланированная, — заключил Сева, когда мы, наконец, снова собрались в моем кабинете.

— Почему ты раньше не сказал, что у тебя на стоянке слепое пятно, и можно спокойно вырулить на трассу? — я уже сотый раз за день посмотрел на карту автоцентра со всеми камерами, съездами и выходами.

— Да, блин, стоянка-то служебная. Машины там только рабочие, а камер лишь шестнадцать. Ради семнадцатой нужно было еще один комплект оборудования закупать, и второй пульт устанавливать.

— У меня б с кабинета снял! Днем Наташка под дверью, а на ночь я замыкаю.

Сцепив зубы, Сева проглотил запоздалое ценное указание.

— Ладно, — я сбавил обороты. — Слесаря этого… Архипова твои орлы уже взяли?

— У бабы, с которой он последний год жил, не оказалось. Сейчас домой к родителям едут, друзья сказали, что там последний раз видели.

— Что ж ему так мало денег обломилось за поездочку на реку, что приходится родителей теснить? Или заказчик компромата на свое СТО взять такого специалиста отказался?

— У нас он уже два месяца под увольнением бегал, — Сева развел руками. — Прогулы.

— Интересно, он думал, на другой станции дольше продержится? — хотелось собственными руками придушить урода. И ведь даже мысли не было, что компромат чистый, что не сфабрикован, и отходы действительно сливали, причем делал это мой работник, на моей машине.

Кто-то расстарался подставить меня перед итальянцами. Красиво. А уж как вовремя!

— Парни с минуты на минуту будут у него дома. — Сева по-хозяйски раскинулся на диване. — Он у меня соловьем запоет, как миленький. Еще не таких ломали.

После слова "ломали" мне тут же вспомнилась Лика. А ведь у нее были все основания считать меня подонком, который упрямо отказывался признаться в сливе отходов, да и еще чуть не залез на нее.

Казанова хренов. Раз в жизни попалась девчонка, которая не смотрела на кошелек и фасад, и перед ней с этим долбанным опровержением я выставил себя полным идиотом.

— Лику так никто и не видел? — поднялся из-за стола. За последние два часа я уже трижды прогуливался в ее комнату, и все три раза девчонки не было на месте.

— Ох, черт, забыл, — Сева хлопнул себя по лбу. — Со этой всей херней из головы вылетело — Денис ее видел. Сказал, что с рюкзаком куда-то шла.

— И остановить он ее, конечно, не мог! — хотелось материться.

— Кхе… — начбез хитро сощурился. — Помнится, вчера за самодеятельность пацана кое-кто чуть с лестницы не спустил.

— И зря! Надо было спустись! — я схватил со стола телефон и ключи от машины. — Может тогда соображалка у пацана включилась бы.

— Ээ… Босс, Вы куда?

Когда я уже дошел до двери своего кабинета Сева спохватился.

— Исправлять свои косяки! Адрес Уваровой на мобильный мне сбрось.

Видимо, не ожидавший такого поворота, Сева пулей вылетел за мной в коридор.

— А с Архиповым что? — крикнул вслед.

— Отыщи и прими, как положено! В твоих интересах меня не ждать.

В стеклянной перегородке возле лестницы отразилось удивленное лицо секретарши и хмурое начбеза.

— Действуй, Сева! — пришлось оглянуться. — Я ж этого козла и прибить могу, а тебе потом труп прятать и алиби мне сочинять.

От мысли, что я сейчас собираюсь сделать, настроение подскочило в гору, и к окончанию фразы губы уже растягивались в улыбку.

Второй раз за день я садился за руль не потому что хотел попасть в отель, домой или на важную встречу, а потому что хотел почувствовать рядом одну юную особу. Утром это закончилось тем, что чуть не взял Лику под елкой. Теперь мне было важно рассказать девчонке правду.

Не типичный для меня порыв. "Оправдываться", "разъяснять" — в лексиконе даже слов таких не было. Доказать, что я не "один из", остаться человеком — трата времени.

Плюнуть бы и растереть… Кому нужна эта правда? Кому какая разница, что я никогда не занимался контрабандой запчастей, на которой построены почти все автосервисы. Не воровал и не скупал пачками чиновников, чтобы продвинуть свой бизнес. В стране, в которой настоящие деньги делаются с помощью серых схем, я вкалывал по-белому.

В такое самому порой поверить было сложно. Сдюжил, не выбрал легкий путь, но впервые в жизни перед одним единственным человеком захотелось остаться в белом. Словно перед самим собой.