Война Братьев - Грабб Джефф. Страница 13

– Ишь, заботливый какой! – в гневе бросил Мишра, когда Токасия повернулась в его сторону, решив, что юноша ранен. – Я все делал как надо! Нечего было меня отталкивать!

Урза прищурился и нахмурился, тревога за брата сменилась раздражением.

– Ты играл по ее правилам, летел, как летают птицы. И разумеется, в этой игре хищница легко бы нас догнала. Мы сумели оторваться лишь потому, что я…

– Давайте сначала спрячемся, а ругаться будем потом, – резко оборвала его Токасия. – Возьмите факелы и воду. Мы просидим там до темноты.

Братья сразу замолчали, не смея спорить с археологом. Едва все трое вскарабкались на песчаный холм, как над ними опять пронеслась тень птицы рух. Пожилая женщина и мальчики опрометью рванулись к пещере.

Токасия добежала до входа первой, повернулась и снова осмотрела небо. Птица рух описывала круги над ущельем, полном сломанных машин и разрушенных строений.

– В следующий раз придется взять с собой катапульты, – сказала она.

– И найти способ установить их на орнитоптер, – добавил Мишра.

– Так или иначе, мы обречены оставаться здесь некоторое время, – сказал Урза. – Может, посмотрим, куда ведет этот проход?

Пещера была, так сказать, прихожей. Первые футов десять стены были скалой, а затем песчаник уступал место гладкому отполированному граниту. Токасия пробежала пальцами по стене. Она была выложена отдельными, невидимыми для глаза блоками или плитами, заметить которые можно было только на ощупь. Археолог тихо присвистнула. Никогда прежде она не видела такой аккуратной работы. За ее спиной Мишра зажег факелы из свечного дерева. Дрожащее пламя дымило, но это было лучше, чем идти в полной темноте.

– Нам повезло, что ты заприметил этот проход, – сказала Урзе Токасия.

– Это было очевидно, – ответил он, принимая из рук брата факел. – Между развалинами зданий были ясно видны дороги, и все они расходились из этой точки. Так что мы сейчас в самом центре транского «тайного сердца».

– Сердце сердца, – сказала Токасия.

Они разговаривали шепотом, словно боялись пробудить громкими голосами давно умерших духов. Токасия попыталась заставить себя говорить как обычно, но не сумела противостоять огромному мрачному пространству, которое давило на нее.

Мишра осветил уходящий во тьму проход.

– Здесь никто не живет. Посмотрите на пыль. Нет никаких следов, кроме наших.

Урза поднял свой факел, свет заплясал на стенах.

– И летучих мышей нет. Здесь очень давно никого не было.

Братья посмотрели на Токасию.

– Тогда вперед, – наконец сказала она. – Вперед, пошли. Но держимся вместе и идем только по главному проходу.

Опасаться было нечего, несколько проходов по обеим сторонам оказались просто нишами, сама же пещера уходила глубоко внутрь холма. Они спустились и поднялись по нескольким лестницам, прошли через пару больших комнат, но не обнаружили ничего, что могло бы пролить свет на историю жизни обитателей этого места, нынешних или прежних. Потолок был выложен хрустальными панелями, но они не светились, а только отражали факельное пламя.

Первые ниши были пустыми, но в тех, что располагались дальше, лежали обломки су-чи – ржавые останки, сохранившиеся немногим лучше тех, что они откопали раньше. От нескольких остались только нижние части торсов, верхние были разрушены временем или украдены расхитителями могил. Ученая заметила, что колени у них действительно были вывернуты назад.

Путешественники добрались до очередной лестницы, которая вела вниз, и в этот миг они услышали, скорее почувствовали что-то. Стены вокруг них словно пульсировали, казалось, сама земля напевает под нос какую-то песенку. Токасия и молодые люди переглянулись. Археолог припомнила, что братья умеют понимать друг друга без слов. Мальчики перевели взгляды на Токасию и кивнули.

И все трое двинулись вниз на шум.

Впереди горел свет. Сначала в темноте появилось едва заметное пятно, потом оно начало расти и становилось больше с каждым пройденным ярдом. В коридоре не было ниш, только ровные стены. Дорога вела прямо к цели.

Они вошли в зал, такой же большой, как и те, мимо которых они прошли. Стены и потолок были из натурального камня, но древние строители укрепили их сталью и подперли колоннами из таких же гранитных блоков, которыми были выложены стены коридоров. По углам стояли машины. Их явно создали траны, хотя они несколько отличались от тех образцов, которые встречались путешественникам раньше. Казалось, что все они в рабочем состоянии. Шестерни были смазаны, поверхности отполированы и сияли, как зеркала. «Можно подумать, – поймала себя на мысли Токасия, – что траны были здесь несколько минут назад».

Зал был освещен – потолочные панели, такие же как в коридорах, теперь, излучали собственный свет. По блестящим поверхностям машин бегали солнечные зайчики, но ничто не могло сравниться с сиянием огромного кристалла в центре зала.

Это был силовой камень размером с два человеческих кулака, целый и невредимый, не испорченный временем, с ровными гранями и настолько острыми краями, что казалось, они разрезают воздух. Токасия подумала, что он похож на два сердца, бьющихся в одном ритме. Камень переливался всеми цветами радуги, в нем пульсировала жизнь.

Он помещался на низкой платформе, окруженный зеркалами, которые, в свою очередь, соединялись проводами с машинами по периметру зала. Токасия не поняла, питает ли этот силовой камень только освещение или является частью большой машины, предназначенной для чего-то еще.

Перед пьедесталом, на котором стоял силовой камень, располагался металлический стол со столешницей в форме гигантской открытой книги. Страницы сделаны из стекла и металла, в стекле отражался мерцающий свет камня, и казалось, что это мерцание не предвещает ничего хорошего. Токасия впервые видела такую искусную вещь. Она подумала, что это устройство, возможно, и есть венец творения транов, то, к созданию чего они стремились на протяжении всей своей истории. И вероятно, все то, что они, люди, раскапывают теперь столь бережно, представляет собой лишь мусор, отбросы, ненужные создателям-транам. Она неподвижно стояла и смотрела на кристалл, братья же двинулись вперед, привлеченные его ярким светом. Они подошли поближе и встали у самой книги; рядом с ней они казались карликами, подавленными великолепием древней машины. Братья заговорили, и их голоса гулко зазвучали под сводами пещеры, отражаясь от стен и усиливаясь.

– Она прекрасна, – сказал Мишра. – Посмотри, как она сияет.

– Она совершенно целая, – сказал Урза. – Подумай, сколько мы сможем всего узнать.

– Эти значки, – сказал Мишра, протягивая руку к высеченным на металле буквам. – Они очень похожи на транские, которые мы видели раньше, только эти более отчетливы. Наверное, это поздняя стадия развития письменности.

– Ничего не трогай! – грубо крикнул Урза, хватая брата за руку. – Мы не знаем, для чего они предназначены!

Потом Токасия так и не смогла решить, кто же из братьев виноват в том, что произошло. Она не видела, кто именно прикоснулся к книге, и даже не была уверена, что кто-то из них вообще успел до нее дотронуться. Сами же братья ни в чем не желали признаваться, каждый считал причиной несчастья другого.

Все, что Токасия помнила, – это то, что, когда Урза попробовал схватить своего брата за руку, сияние резко усилилось и на него стало больно смотреть. А затем произошел взрыв – странный взрыв, без шума и грохота, но Токасия чувствовала, что это был именно взрыв, и огромный силовой камень, сердце Тайного сердца, вспыхнул дождем огненных искр и раскололся пополам.

Глава 4: Видения

Вот что увидела Токасия. Силовой камень в центре комнаты внезапно ярко засиял, будто сгорая в собственном свете, словно это был не камень, а кусочек солнца. Токасия инстинктивно подняла руки, чтобы прикрыть глаза: теперь оба брата были лишь неясными силуэтами на фоне блеска камня. Она позвала их, но грохот взрыва заглушил ее голос.