Война Братьев - Грабб Джефф. Страница 47

– Я этого не говорил, – возмущенно парировал Урза. – Мы… нельзя сказать, что мы расстались друзьями.

– Руско мне говорил это, – сказал вождь.

– Мы поговорим потом, он и я, – сказал Урза.

– Если это «потом» настанет, – покачал головой в ответ повелитель. – Эти фалладжи со своим бегемотом сыграли с нами шутку. Мы приготовились устроить им демонстрацию силы, притащили сюда орнитоптеры и механического человека. А они возьми да и прикати с собой чудовище из древних легенд размером с океанский корабль. Аргивяне готовы дать деру сию же секунду, а корлисианцы хотят поблагодарить всех за приезд, забрать свои орнитоптеры и вернуться домой. Да, нечего сказать, утерли нам нос эти пустынные грабители на пару с твоим братом. Мы этого так не оставим.

Урза не стал спрашивать вождя, что тот имеет в виду. Повелитель же, велев Руско и молодому начальнику стражи остаться, отпустил его, и аргивянин тут же забыл об этих словах, выйдя на свежий воздух. Он не пошел к орнитоптерам, хотя и заметил краем глаза, что вокруг них копошится гораздо больше людей, чем обычно. Главный изобретатель просто направился в свой шатер и улегся в гамак, ожидая, когда же начнутся переговоры и он сможет снова увидеть брата.

У подножия шатра был поставлен четырехугольный стол с большими креслами с трех сторон. Западное занял вождь, справа от него стоял Урза, слева механический человек. Настроение вождя не изменилось со времени разговора с изобретателем, казалось, еще немного – и терпение старика лопнет как мыльный пузырь.

Южное кресло занимала повелительница Корлиса, по бокам от нее стояло по стражнику-наемнику из разных отрядов. В восточном расположился трусливый аргивский дипломат с двумя не менее трусливыми чиновниками.

С северной стороны для кадира фалладжи была поставлена низкая скамья в пустынном стиле. Он прибыл в своем паланкине и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, водрузился на скамью. Справа от него стоял Мишра, слева – рыжеволосая женщина с посохом, Ашнод. Фалладжи оставили латунного бегемота в лагере, но за их спинами было отлично видно его змеиную шею.

Встречу дипломатично начала корлисианка:

– Мы приветствуем представителей фалладжи. Я надеюсь, что нам удастся разрешить проблемы, с которыми мы все сталкиваемся, и в конце концов прийти к выгодному для всех соглашению.

– С вашего позволения, – прервал ее Мишра, – я хотел бы сделать заявление от лица его величества кадира.

Правительница Корлиса на мгновение застыла с открытым ртом. Затем она кивнула. Вождь бурно запротестовал.

Мишра не мешкая перешел к делу, зычным голосом заглушив недовольного старика.

– Мы, народ фалладжи, рады возможности поговорить с людьми восточного побережья. Знайте, что мы – единый народ под управлением кадира и наша империя простирается от Томакула до границы с Аргивом, от ледяного озера Роном до теплого побережья Зегона. Мы вместе, нас много, и поэтому мы сильны.

В свете того, что должно быть решено на этой встрече, мы заявляем, что нашей основной целью является присоединение к империи всех исконных земель народа фалладжи и защита этих земель и ресурсов, которые в них находятся, от всех захватчиков, бандитов и потенциальных завоевателей.

Услышав это вождь выпучил глаза и грубо оборвал его:

– Неплохая речь для захватчиков, бандитов и потенциальных завоевателей. Мне интересно, жители Томакула и Зегона на самом деле с вами заодно или они просто ждут, пока кто-нибудь от. их имени не съездит по морде вашему молокососу, этому щенку кадиру?

Мишра удивленна поднял бровь, даже Урза не ожидал, что вождь может говорить с таким жаром. Изобретатель положил руку на плечо своему тестю в надежде его успокоить.

Но вождю ответил не Мишра, а сам кадир, да к тому же на великолепном аргивском:

– Поберегись, старик. Не стоит тебе переходить мне дорогу.

Урза вопросительно посмотрел на Мишру, и тот кивнул брату. Кадир научился аргивскому от своего раки и знал достаточно, чтобы отличить лесть от оскорблений и не лезть за словом в карман.

Но вождя было не остановить.

– Сам поберегись, воин-малолетка! Не играй с теми, кто старше и опытнее тебя.

– Мне кажется, самое время сделать перерыв и обдумать… – начал было Урза, но кадир его опередил.

– Ты знаешь, кто я такой? – спросил молодой фалладжи. – Я – кадир племени сувварди. Когда-то, очень давно, мы жили на своей земле, к северу от Иотии. Вы называли эти земли Полосой сувварди.

– Полосой мечей, – бросил в ответ вождь. – Когда я был молодым, мы очистили эти земли от бандитов и принесли туда истинную цивилизацию.

– Это – земля сувварди, и она принадлежит народу фалладжи! – прорычал кадир.

– Нога сувварди не ступала там со времен твоего прапрадеда! – не уступал вождь.

– Еще бы, – прошипел кадир. – Ты согнал моего прапрадеда с земли. Мой дед скитался по пустыне. Мой отец собрал племена. И вот теперь пришел я. У меня за спиной империя, и я требую возврата земель, принадлежащих мне по праву.

Урза глянул на брата, но тот был непроницаем. Разве он не знал, какие требования предъявит на встрече кадир? Корлисианцы и аргивяне начали что-то бурно обсуждать, за столом воцарился хаос.

– Ты старый дурак, – продолжил кадир с презрительной усмешкой, – если надеешься одолеть нас. Ты же видишь, наша сила превосходит твою.

– Я тебе покажу силу, – ответил вождь. – Будет тебе урок!

И махнул рукой. Начальник стражи, ожидавший снаружи шатра, развернулся спиной к собравшимся и повторил жест повелителя. Руско, наблюдавший за происходящим из иотийского лагеря, махнул пилотам орнитоптеров, которые заранее заняли позиции в кабинах своих машин.

Несколько мгновений спустя небо вокруг шатра потемнело – солнце закрыли огромные кожаные крылья летательных машин.

Одиннадцать орнитоптеров – в воздухе не было только нового аппарата Урзы – низко прошли над шатром. Кадир испуганно посмотрел вверх, но Мишра уже был рядом с ним, крича что-то на фалладжи. Урза заорал на вождя.

– Что это такое? – ревел изобретатель. – Почему мои орнитоптеры в воздухе? Почему мне ничего не сказали?

– Это – демонстрация силы! – крикнул в ответ вождь, кровожадно улыбнувшись. – Тебе тоже полезно посмотреть!

Орнитоптеры сделали вираж над шатром и полетели прямиком к лагерю фалладжи. Три аппарата взяли правее, а три – левее. Остальные пять направлялись прямо к механическому дракону.

Пилоты начали сбрасывать с орнитоптеров небольшие предметы. Неведомые темные ящички падали на лагерь фалладжи. Там, где они касались земли, в воздух взметались огонь, дым и песок. Начался пожар, послышались крики. Бомбы продолжали падать.

Урза закричал, но в грохоте взрывов его никто не расслышал. Пять подлетевших к дракону орнитоптеров выстроились в линию, пытаясь сбросить свои бомбы у ног огромного металлического существа. Одна за другой бомбы разрывались прямо перед зверем, тот резко откатывался назад и выл, но, казалось, оставался в целости и сохранности.

Подняв шею, дракон выдохнул огромное облако красноватого тумана. Оно зависло прямо на пути одного из орнитоптеров, и аппарат, не успев увернуться, влетел прямо в него. Но вылететь из облака орнитоптер уже не сумел – распавшись на части, он рухнул на землю. Обломки с грохотом упали среди шатров. Смертельный груз взорвался, и в воздух поднялся гигантский язык пламени.

Делегаты не стали мешкать. Аргивяне нырнули под стол. Корлисийские наемники подхватили свою правительницу под руки и потащили ее прочь, она же громко выкрикивала приказы и поносила на чем свет стоит своих телохранителей. А вождь смеялся, дразня молодого кадира.

Правитель фалладжи с неожиданным проворством вскочил со своей скамьи и замахнулся на вождя. Тот увидел движение кадира и попытался увернуться от удара, но юноша оказался быстрее. Прежде чем братья успели среагировать, он вонзил в грудь старика кривое лезвие. Из раны потоком хлынула кровь.

– Нет! – крикнул Урза, чувствуя, как у него на груди тяжелеет Камень силы. Он схватил его одной рукой, другой активировал металлического человека. – Останови его! – приказал он.