Бестселлер (СИ) - Калинин Алексей. Страница 14

С каждым проникновением капитан пиратов привносил новые нотки удовольствия в тело Джессики. Она помнила, что этот зверь убил её мужа, не пощадил никого из команды и вряд ли пожалеет её, но в этот момент она ловила каждую секунду близости. Он был её властелином, он царствовал над её эмоциями, он крал её душу…

— Ещё-о-о, — простонала Джессика, подаваясь телом навстречу пирату. — Ещё-о-о! Да-а-а!

— А белошвейка вошла во вкус, — загоготал Бертран д`Анжелон и замер, не выходя из Джессики. — Похоже, что пиратская мачта нравится ей больше, чем кортик офицера. Ещё, милая?

— Да-а-а, — оказалось, что противиться было выше сил Джессики.

Она хотела ещё, она уже чувствовала, как самый мощный шквал удовольствия подкатывает всё ближе и ближе, и вот-вот закрутит в водовороте блаженства. Тело её предавало…

Под смех, улюлюкание и подбадривание капитан Бертран д`Анжелон в несколько толчков вознес пленницу на вершину наслаждения. Она закричала раненной чайкой и рухнула бы на шкуру, если бы капитан не держал за бедра в крепких руках. От её судорожных сокращений он сам не смог сдержаться и излился влагой в горячее нутро Джессики.

Она стискивала тигровую шкуру и её трясло от упоительных судорог. Казалось, что место между ног посылает бурные волны неги на остальное тело, а то с восторгом отзывается. Это был самый сокрушительный оргазм в её жизни. И возможно самый последний.»

Не было никакого намека на оргазм. Даже когда мужчина заставил простонать Джулию, она не испытала ничего, кроме дикого желания оказаться как можно дальше отсюда.

И боль.

Конечно же была адская боль внизу живота. Казалось, что влагалище вот-вот разорвется на части — так энергично взялся за дело мужчина. Когда же с его губ сорвался едва слышимый свист, а внутрь Джулии хлынул поток спермы, то ей показалось, что это плеснули раскаленным свинцом. Она упала на шкуру и закусила шерсть, пахнущую пылью. Она пыталась исторгнуть из себя белую жидкость и её тело билось в судорогах.

Мужчина стоял над ней и смотрел. Его «мачта» начала потихоньку опадать, белесые капли падали на икру Джулии. В этот момент она ненавидела его больше, чем когда-либо.

— Напиши про меня, — тихо проговорил он и кивнул в сторону двери.

Глава 10

Прошла неделя с той кошмарной ночи, когда пропала Джулия. Френк если не успокоился, то стал более сдержанно относиться к соболезнующим взглядам. Он встречался несколько раз с агентом Джонс и каждый раз та находила слова поддержки. Мужчина даже радовался возможности вновь увидеть смазливую мордашку на пороге дома.

Мадлена периодически звонила, и всегда её прощание напоминало оплеуху, какую гризли отвешивает навязчивой собаке. Френк не винил её, она и раньше относилась к нему с предубеждением, а теперь и вовсе возненавидела, когда Джулия пропала.

И всё из-за того проклятого награждения литераторов, когда Френк поехал без Джулии, потому что та заболела. Тогда Френк забрал награду своей жены, сказал несколько слов благодарности и позволил себе лишний стакан виски, а через полчаса Мадлена обнаружила в подсобке молоденькую писательницу Сивиллу Форест в позе морской звезды. Между её ног ритмично колыхался зад Френка.

Литературный агент тогда поклялась Френку не рассказывать обо всем случившемся Джулии, но отношение к нему стало крайне презрительное. И сейчас она не скрывала эмоций, особенно когда была под алкогольными парами, что в последнее время становилось чуть ли не ежедневной нормой.

Френк понимал, что Мадлена легко могла рассказать Джулии о том случае, потому он решил подстраховаться и заткнул литературного агента тем, что у него на руках оказалось подтверждение её махинаций с процентами от продаж.

Им обоим нужна была Джулия: ему в качестве жены, агенту ради доходов. Поэтому они и скрепили договор бокалом вина — он не рассказывает Джулии о махинациях, Мадлена не рассказывает об измене.

Жиденький мостик, на котором крепилась их договоренность, мог в любую минуту просесть, а то и вовсе провалиться в пропасть — теперь Джулии нет, и ответственность нести не перед кем. О чем и был вчерашний разговор, закончившийся для Френка приемом внутрь двести граммов виски.

— Алло, сволочь, это ты? — раздался пьяный голос Мадлены. Последнее время она называла Френка именно так.

— Перестань обзываться. Ты пьяна, я кладу трубку. И не звони мне больше! — сказал Френк, но последующий возглас Мадлены заставил прижать пластиковую поверхность к уху.

— Сивилла Форест! — крикнула женщина.

Френк замер. Он помнил ту девушку с развратными глазами, которая так успешно подцепила подвыпившего Холахана. Грудь у неё уступала по размерам грудям Джулии, но зато энтузиазм и желание показать себя изрядно компенсировали этот недостаток.

— Что? — переспросил Френк, внутренне холодея. Неужели Мадлена решила развязать язык?

— Сивил-ик-ла Форест тоже пропала. Меся-а-ацем раньше, чем Джулия. Просто не вернулась домой после работы. Её ещё показывали по федеральному кана-а-алу.

Речь женщины с трудом пробивалась через икоту. Наконец, в трубке раздалось бульканье, и икота на некоторое время исчезла. Френк напряжено вслушивался в звуки на другом конце телефона.

— Я знаю, грязный ублюдок, что э-это твоих рук дело. Ты убрал свидетелей. Да-да, именно ты. Или ты спрятал Сивиллу, а потом убил Джулию и закопал её на заднем дворе, чтобы без проблем трахаться с молоденькой шлюшкой в спальне, где ещё недавно спала моя девочка. Верни Джулию, мать твою, старый козел! Верни, или я пойду в полицию и всё расскажу! — голос Мадлены набирал обороты.

— Заткнись, сучка пьяная! Заткнись и слушай! Я сам подам на тебя в суд. Там я покажу документы, где все твои махинации зафиксированы и…

— Да мне насрать!!! — голос Мадлены превратился в визг. — Меня оштрафуют и отпустят, а тебя, грязный ублюдок, упекут за решетку! И там тебя оттрахают все афроамериканцы Бруклина! Верни мне Джулию или ближайшие пять лет будешь питаться тем, что вытекает из черных бананов! Я тебя…

Френк нажал на сброс вызова с такой злостью, что кнопка провалилась внутрь изогнутой коробочки. Виски, которое он пытался налить, большей частью расплескалось по столешнице. Он в несколько глотков осушил стакан и решил набрать агенту Джонс.

Голос женщины несколько успокоил Френка, и они договорились встретиться сегодня. Именно поэтому мужчина надел свежее белье и тщательно побрился.

Синий двухместный «Шевроле» Марты Джонс остановился рядом с блестящим черным «Фордом» Френка. Маленькая машина смотрелась девушкой возле брутального мужчины. Марта улыбнулась своим ассоциациям и прошла по ровному газону к дому Холаханов.

Френк открыл дверь почти сразу, как будто притаился рядом и только того и ждал, что она нажмет кнопку звонка. От Марты не ускользнул его восхищенный взгляд, который, впрочем, он постарался сразу же спрятать. Трудно не восхититься — ведь сегодня она была не в рабочем костюме, а в светлой бежевой блузке и просвечивающей желтой юбке. Солнце сыграло ей на руку, светя в спину, и Френку в первый миг показалось, что женщина пришла вообще без юбки, стоит и хвастается длинными стройными ногами.

— Проходите, агент Джонс, — отстранился потупившийся Френк.

— Можно просто — Марта, — улыбнулась женщина и прошла в дом.

Френк почему-то выглянул наружу, как старшеклассник, который тайком привел в дом девушку, пока предки находились в отъезде. Он посмотрел влево и вправо — не заметил ли кто, что в его дом вошла не федеральный агент, а красивая женщина.

Улица не была пуста. В конце её возился с машиной Джон Уимбли, вредный старик, который не слышал собеседника и постоянно переспрашивал, выставляя поросшее седым волосом ухо. Он не смотрел в сторону Френка.

Два сына Джорджа Паркинсона вяло перекидывались бейсбольным мячом и тихо переговаривались. Они тоже не смотрели в сторону Френка. Других людей на улице не было, и Френк Холахан закрыл дверь.