Сид и Ненси (СИ) - Лузин Сергей. Страница 8

Когда он спустился вниз, то увидел отца, сидящего за столом на веранде посреди остатков вчерашнего торжества. Перед ним на столе стояла наполовину пустая бутылка с водкой. Как раз в тот момент, когда вошел сын, он запрокинул назад голову и залпом выпил целый стакан. Затем громко икнул, закусил выпитое недоеденным куском вчерашнего пирога Сида, со стуком поставил стакан на стол и, не отрывая от него руку, застыл, словно статуя. Сид негромко кашлянул. Отец не пошевелился. Тогда, осмелев, мальчик шагнул вперед и произнес, уповая на вчерашнее хорошее настроение отца:

— С добрым утром, папа.

Отец повернулся, и его глаза с налитыми кровью белками в упор уставились на сына. Вид его был страшен: борода небрита и всклокочена, с губ свисала слюна, дышал он тяжело, с хрипом. Казалось, он совсем не узнает сына. С полминуты он неподвижно смотрел на Сида, затем, что-то невнятно зарычав, встал и с размаха ударил его по щеке. Сид отлетел назад и стукнулся затылком о стену. Перед глазами у него все поплыло, затем опрокинулось, слилось в непонятную разноцветную массу, с бешеной скоростью мелькавшую перед ним. В голове неприятно гудело. Нечто подобное он ощущал ровно сутки назад, когда первый камень Эдди Мейрона ударил его в живот. Теперь же он понимал, что лежит на полу, а отец навис над ним огромной глыбой и уже занес кулак для нового удара.

— Папа, не смей!! Если ты хоть пальцем его тронешь, я немедленно вызову полицию!

С трудом повернув голову, Сид увидел, какой неистовой яростью пылало лицо Ани. Такой ее он еще никогда не видел. Она стояла в дверях, яростно сжимая кулачки с побелевшими костяшками. Отец несколько секунд тупо смотрел на нее, затем опустил кулак и медленно попятился к столу. Упав на стул, он плеснул в стакан водки, одним глотком выпил ее и снова застыл, склонив голову на грудь. Аня помогла брату встать, осмотрела синяк на его щеке и ссадину на затылке, принесла из аптечки вату и йод, а из холодильника — кусочек льда. Уже второй раз за два дня она вовремя оказалась рядом, радостно подумал Сид. Отец вдруг хрипло откашлялся и поднял голову. Выражение его лица уже не было таким страшным, но в глазах горел огонь не хуже, чем у сестры.

— Аня, — медленно произнес он, — забери с собой этого ублюдка, уведи его от меня куда-нибудь подальше. И пусть целый день сегодня не попадается мне на глаза, слышишь? А завтра отправляйся с ним в школу. Не могу видеть его здесь целыми днями, бездельника сраного! Хватит с меня всего этого! — И он с силой треснул кулаком по столу.

Глава 6. Старый Том

— Эй, Сид Сойер! Как там твоя тетушка Полли поживает?

Сид, притворяясь, что не слышит, спокойно захромал ко входу в школу.

— А твой брат Том? Он еще хочет бежать сегодня на лодке на необитаемый остров? — не унимался Деннис под гогот своих подпевал, стоявших полукругом позади него. — А меня он не возьмет с собой, а, Сидди? А ты не станешь рассказывать своей тетушке об этом?

Вот уже седьмой год подряд этот мерзкий прыщавый Деннис Гриллс всячески издевался над Сидом. Этот высокий тощий мальчишка-альбинос учился лучше всех в классе, был любимчиком учителей, которые всем его ставили в пример. Кроме того, он много читал и любил рассказывать всем в классе истории из прочитанных им книг, при этом значительно привирая и приукрашивая. Но всем ребятам так нравились эти истории, что они никогда не дразнили Денниса и не издевались над ним, хотя он постоянно давал к тому поводы — например, чуть что бежал жаловаться учителям, даже если его просто случайно толкнули. Мало того, его даже выбрали неофициальным лидером класса, и два здоровых мальчугана постоянно ходили рядом с ним как телохранители. Деннис так упивался своей властью, что всех вокруг себя считал презренными и недостойными и относился к ним поэтому свысока. А уж несчастного Сида, молчаливого и хромого парня, который к тому же учился хуже всех в классе и почти ни с кем кроме старшей сестры не разговаривал, он вообще не считал за человека и в измывании над ним находил особенное удовольствие. Между тем Сид знал: Деннис, как и сам он, родом из неблагополучной семьи, единственную ценность которой составляла библиотека, оставшаяся от деда. Жил он с мачехой, которая терпеть его не могла и потому постоянно била, и с безвольным отцом на окраине деревушки по соседству с Двумя Холмами. Видимо, за все унижения и побои, которые он безропотно переносил дома, он отыгрывался по полной на уроде-однокласснике. Иногда просто отпускал в его адрес мерзкие шуточки, называл "Сидом Сойером", при этом изрядно надоев Сиду своими присказками о "тетушке Полли" и "братце Томе", а иногда подсылал кого-нибудь из дружков, чтобы они устроили с ним какой-нибудь номер похлеще, вроде заливания чернилами его тетрадей или резкого отодвигания стула в тот момент, когда Сид садился на него. Все эти фокусы, разумеется, вызывали смех и одобрение у остальной части класса за исключением двух-трех девочек. Однако сам Деннис никогда не занимался подобными шутками, боясь уронить свой авторитет в глазах учителей и сверстников. Обычно Сид старался попросту игнорировать выходки Денниса, как его учила Аня. Но злоба на несносного лидера и его прихвостней с каждым днем становилась все сильней, и Сид уже не мог сдерживать ее. По ночам он сжимал кулаки, думая о том, как однажды изобьет этого урода так, что он запомнит это на всю жизнь. Но, приходя наутро в школу и видя Гриллса, он понимал, что у него нет никаких шансов. Все время рядом маячил какой-нибудь из дружков-громил, и Сид при его хромоте никогда не успел бы подбежать и отвесить оплеуху Деннису прежде, чем получил бы удар сам. Поэтому ему оставалось только молча терпеть все насмешки. Вот и теперь он поскорее захромал через школьный двор под насмешливыми взглядами одетых в голубое с черным сверстников. До звонка оставалось две минуты, и Сид надеялся, что ему удастся улизнуть без происшествий.

— А как там поживает твоя сестренка? — завопил Деннис, как только стих хохот вокруг него. — Можно пригласить ее сегодня вечером на чашку чая? — последние слова он произнес с особенным выражением.

Сид застыл на месте, не успев приставить больную ногу к здоровой. Все вокруг притихли, лишь за спиной у Денниса раздался язвительный смешок. Сид медленно повернулся. На лице его врага сияла злорадная усмешка: он знал, что задел самое больное место Сида.

— Ну так что, можно? — продолжал издеваться он. — А то я слышал, она никому никогда еще не отказывала. Как там у вас говорят — автомат Калашникова?

На этот раз грянул дружный хохот всего двора. Сам Деннис ржал громче всех, запрокинув голову назад. Сид, кипя от ярости, шел прямо к нему. Никто на него не смотрел, Деннис заметил его, когда уже было поздно.

— А-а-а, помогите! А-а-а, кто-нибудь!

Сид одним ударом повалил Денниса на землю и сел на него верхом, продолжая бить кулаками. Тот вопил как резаный, даже не пытаясь защищаться, удары сыпались на его лицо один за другим. Нос и верхняя губа его были разбиты, кровь залила все лицо. Мгновенно вокруг дерущихся столпились все, кто был в этот момент во дворе. Сида с трудом оторвали от поверженного противника, несколько мальчишек держали его за руки, но он продолжал лягаться ногами. Вся ярость, накопившаяся в нем за семь лет, выплеснулась наружу, и это был еще не предел.

— Что здесь происходит? — раздался вдруг строгий голос. — Почему никто не на уроке?

Мистер Коллинс, учитель математики, появления которого из-за суматохи никто не заметил, стоял рядом, возвышаясь над детьми, и его глаза взирали сквозь стекла очков на собравшуюся толпу небывало строго. Этот добрый темнокожий мужчина был единственным из учителей, кто не проявлял особой симпатии к Деннису Гриллсу, и ко всем ученикам относился одинаково. Поэтому в его строгом взгляде, переходившем с одного ребенка на другого, чувствовался укор каждому.

— Была драка, это я понимаю, — заговорил он, остановив наконец взгляд на разбитом лице Денниса. — Но кто ее начал?