Песнь сауриалов - Грабб Джефф. Страница 42

Орки одобрительно зашумели.

Вожак повернулся к Путеводцу.

— Мой брат прав. Ксарану нужен только ты. Оставь хафлинга, — приказал он.

Оливия испугалась и вцепилась в руку Путеводца. Она изо всех сил пыталась не заплакать.

Путеводец пренебрежительно посмотрел на вожака и его брата и сказал:

— Она моя.

— Ксарана хафлинг не волнует, — сказал вожак. — Если мы не приведем ее, он нас не накажет.

— Я накажу, — рявкнул по-оркски Путеводец. — Медленно, — угрожающе прибавил он.

Вожак зарычал, но повернулся и повел их дальше. Его брат враждебно посмотрел на Путеводца. В ответ тот взглянул с такой явной ненавистью, что испуганный орк отступил на шаг.

Путеводец протиснулся в пролом в стене, втянул за собой Оливию, и они пошли по тоннелю, ведущему в логово орков.

Дракон проснулся от того, что Брек тронул его за плечо. Следопыт был очень взволнован. Сауриал весело чирикнул.

— Элия, — сказал следопыт. — Она ходит во сне. Что нам делать?

Дракон не на шутку испугался. Элия не ходила во сне с тех пор, как она была «рождена», когда они плыли на корабле из Вестгэйта в Сюзейл после побега из подземелья Кассаны. Вполне взрослая с виду, она была совсем как ребенок со всеми детскими страхами. Ужас волшебной церемонии ее создания отозвались ночными кошмарами, которые счастливо забылись после сна в Сюзейле, когда она проснулась уже взрослой.

Одетая в одну только тунику Элия стояла около костра. Лицо ее было бледно, глаза закрыты, а рот открыт. Она тихо плакала.

Дракон поднялся и подошел к ней. Он провел пальцем по ее руке, вдоль волшебных голубых знаков. Рыдания затихли, ее дыхание выровнялось. Внезапно воздух вокруг костра наполнился щелканьем и свистом. Дракон обернулся, ожидая увидеть Грифта. Он издал запах лимона — запах радости. Но вокруг были только Брек, Элия и спящая Зара. Дракон снова повернулся к Элии, его глаза расширились от удивления.

— Что это? — спросил Брек. — Что случилось?

Дракон сделал Бреку знак, чтобы тот помолчал. Следопыт не мог слышать свиста и щелчков, исходивших изо рта Элии. Его уши не воспринимали эти звуки, как и уши любого человека, если ему не помогает волшебство. Хотя Элия каким-то образом издавала эти звуки, даже она сама вряд ли могла их слышать. Их слышал Дракон, и для него это были не просто звуки, которые издает сауриал, а слова на сауриальском языке.

Хотя Элия и говорила по-сауриальски, ее речь казалась несвязным бормотанием.

— Мы готовы для семени. Где семя? Найдите семя. Принесите семя, — снова и снова повторяла она.

У Элии не было запаховых желез, с помощью которых сауриалы выражают эмоции и настроение, ее речь была невыразительной, как язык жестов, который Дракону приходилось использовать для общения с ней. Прислушавшись к гипнотическому ритму слов, паладин понял, что если бы Элия могла издавать запахи, это было бы пением или заклинанием. Затем Элия начала новый куплет.

— Безымянный найден, — сказала она по-сауриальски. — Безымянный должен присоединиться к нам. Безымянный найдет семя. Безымянный принесет семя.

Внезапно Элия прервала заклинание. Она вытянула руку, направив указательный палец вниз, и нарисовала параллельно земле круг.

Дракон вздрогнул.

Элия закричала на общем языке:

— Нет! Нет! Нет!

Она потянулась и схватила Дракона за плечи. В ее широко раскрытых глазах отражалось пламя костра. Она тихо заплакала.

Дракон вновь погладил знаки на ее руке и накинул плащ. Взяв ее за плечи, он уложил ее на свое одеяло рядом с костром, затем нежно укрыл ее, и Элия вновь закрыла глаза. Он гладил ее по голове, пока она не перестала плакать и не успокоилась и, как очень хотелось Дракону, мирно уснула.

— Может быть, тебе лучше подежурить во вторую смену вместо нее, — предложил Брек.

Дракон кивнул.

— И часто это с ней? — спросил следопыт.

Дракон отрицательно покачал головой.

— Никогда? — переспросил Брек. — Как и никогда не сердилась на тебя?

Дракон зло прищурился, глядя на него.

— Готов поспорить, я знаю, почему она ходила во сне, — сказал Брек. — Она рассержена на тебя из-за Зары.

Дракон посмотрел на костер.

— Тебе надо извиниться перед ней, почему бы она не сердилась на тебя, — сказал Брек. — Мы не можем одновременно охотиться на убийцу Кайр и заниматься всякими странностями вроде лунатизма.

Парень повернулся и пошел к своим сумкам, принюхиваясь. «Странно, — подумал он, — уже поздно для цветущих фиалок».

Он не был достаточно близко знаком с Драконом, чтобы понять, что это запах страха сауриала.

Дракон смотрел на лагерь своими желтыми глазами рептилии, но все, что он видел, был образ Элии, нарисовавшей в воздухе круг указательным пальцем. Этого жеста не было в воровском языке жестов, которому она научила его. Это был сауриальский символ — символ смерти.

Глава 12. Ксаран

Сопровождавшие Путеводца и Оливию орки вели путешественников по природным тоннелям, казавшимся хафлингу бесконечными. Оливии приходилось бежать, чтобы не отставать от Путеводца и держаться впереди орков, и она часто спотыкалась о неровную почву. Ее раненое плечо ныло, и каждое сотрясение отзывалось болью в руке и спине.

Наконец они достигли комплекса переходов, выглядевших как круглые отверстия в скале. Они были гладкими, как полированный мрамор. Хотя. здесь Оливии было гораздо легче двигаться, они казались ей еще страшнее — это была работа распыляющего глаза бихолдера.

При мысли о бихолдере и от мерного стука сапог орков, следовавших за узниками, в мозгу Оливии непроизвольно возникла песенка путешественников:

Оливия знала, что последний глаз бихолдера разрушает волшебство. Без него Ксаран не смог бы противостоять более-менее могущественному волшебнику, но с этим глазом даже у настоящего мага не было шансов против существа. Не имея возможности колдовать, волшебник был настолько же полезен, как бард с ларингитом. К счастью, с голосом Путеводца было все в порядке, поэтому они полагались на его гладкую речь, чтобы договориться с бихолдером, а не на способности волшебника. Оливия подумала, что барду надо быть поубедительнее, ведь бихолдеры тоже не дураки.

Идущий перед Оливией Путеводец внезапно остановился, хафлинг замерла на месте и моментально забыла о своих раздумьях.

— Сунь пока светящийся камень в карман, — прошептал Путеводец.

Оливия сделала то, что сказал ей бард. Впереди было мутное свечение.

Оливия выглянула из-за ноги Путеводца и увидела, что они стоят у главного входа в общую пещеру логова орков.

Общая пещера у племени орков была всегда самой большой центральной пещерой, и когда какое-либо другое существо, например бихолдер, возглавляло орков, оно часто превращало ее в собственное жилище. Несмотря на размер пещеры и ее положение, она все еще оставалась частью обиталища орков, а поскольку у орков никогда не было чувства прекрасного, пещера выглядела достаточно убого.

Внутри горели многочисленные костры из. древесного угля, но поскольку потолок был в самой высокой части только семь футов и опускался по краям, тусклый свет от костров проникал недалеко, отчего пещера казалась намного меньше. Вода просачивалась сквозь камень, капала со стен и потолка и с шипением падала в костры, отчего кверху поднимались облака пара и ядовитых газов. Запах протухшего жира, капающего с гниющих останков животных над кострами перебивал запах орков еще более неприятной вонью. «Все на месте, — подумала Оливия, — очень подходящее местечко для твари из преисподней».