Разиэль (ЛП) - Дуглас Кристина. Страница 42

Кожа Тамлела была теперь ледяной, и смерть начала продвигаться по нему. Я опустилась на колени рядом с ним, безнадёжно плача, бесполезная кровь капала вниз по моей руке.

А потом, в последнюю минуту, я открыла его рот и занесла над ним свою руку, позволив крови капать на язык, сжимая порез, чтобы он кровоточил ещё сильнее, не обращая внимания на боль.

Его рот сомкнулся на моём запястье, и я почувствовала, как острые зубы вонзились в мою кожу, вскрывая вену так, что я стала истекать кровью сильнее. Тот другой мужчина не укусил меня, но Тамлел держал меня, глотая, его руки сжимали мою руку так сильно, что она онемела.

У меня начинала кружиться голова, и я задавалась вопросом, была ли это потеря крови или всё дело в ужасе ночи. Это не имело значения — головокружение было предпочтительнее окружавшей меня реальности, смерти и ужаса, которые превратили идиллический побег в склеп. Я закрыла глаза, слабея, когда услышала рёв такой слепой ярости, что поняла, что не все Нефилимы были ещё побеждены, и что меня разорвут на куски. Что-то схватило меня, отдернуло от Тамлела, и я полетела по ночному воздуху, приземлившись на окровавленный песок, задыхаясь и готовясь к смерти, которой мне удалось избежать.

Я подняла глаза, ожидая увидеть огромную, громоздкую фигуру Нефилима. Но на фоне лунного света вырисовывался силуэт не чудовища. Он был весь в крови, она спутала его волосы и покрыла кожу, но я знала эти глаза, глаза Разиэля, запылавшие яростью, когда он повернулся к Тамлелу, его клыки обнажились в атаке.

— Нет! — закричала я, уверенная, что он вот-вот разорвёт своего друга на куски.

Мгновение спустя ярость покинула его тело, и он повернулся ко мне, опустившись на колени рядом со мной на песок, притягивая меня в свои объятия. Запах смерти, пота и крови окутал его, и я с облегчением прижалась к нему.

— Прости, — выдохнул он. — Я не знаю… я сделал тебе больно?

Я уже не могла говорить. Я могла только качать головой у него на груди, пытаясь теснее прижаться к нему.

Что-то свернулось вокруг меня, мягкое как перья, тёмное как ночь, когда всё почернело.

Глава 20

ЕСЛИ БЫ НЕ ЗЛОВОНИЕ, я могла бы проспать целую вечность. День был мрачный, сильно несколько отличающийся от нежного тумана, который обычно окутывал Шеол. Я лежала в постели, не шевелясь. Свет, проникавший через окна, был мутным, тусклым, а кровать под моим бедным, ноющим, израненным телом была слишком удобной, чтобы её покидать. Я неохотно перевернулась. Последнее, что я могла вспомнить, это то, как я летела по воздуху, одернутая от Тамлела разъярённым монстром, и в этой короткой вспышке я была уверена, что умру. Пока я не подняла глаза и не увидела Разиэля.

Больше я ничего не могла вспомнить. Кто-то умудрился затащить мою задницу наверх и вымыть меня. Я спала не одна, почему-то я это знала. Я была совершенно голая, а кровь и грязь были смыты с моего тела какой-то призрачной служанкой. Разиэль ухаживал за мной, несмотря на собственные раны.

Разиэль отнёс меня наверх и позаботился обо мне.

Неужели мне всё это приснилось? Я посмотрела на свою руку в поисках следов зубов. Рана всё ещё была там, длинная царапина от бицепса до запястья, но она уже закрылась, заживая, и не было никаких признаков того, что двое из Падших питались от меня.

Также мгновенно зажило запястье Сары, когда она покормила Разиэля. Но я не могла думать о Саре.

Я откинулась на спинку кровати. Я и подумать не могла, что такое произойдет прошлой ночью, как и не могла поверить, что это принесло им какую-то пользу. Моя кровь была не более чем пустышкой. Пустая грудь для голодающего младенца, приносящая мгновенное утешение, но не пропитание. Но, по крайней мере, это их успокоило, и для этого я могла бы потерять несколько пинт крови. Пока Разиэль не появился с рёвом ярости, оттаскивая меня от Тамлела и собираясь убить своего старого друга. Неужели битва временно лишила его рассудка? Зачем ему желать причинить Тамлелу боль?

Мой крик остановил его. И его руки обвились вокруг меня, его рот у моего виска, были безопасностью, защитой, любовью.

Нет, не это. Он больше никогда никого не полюбит.

Этого ужасного запаха, смешанного с маслянистым дымом, было достаточно, чтобы меня затошнило. Я медленно поднялась с кровати, моё тело болело, и я схватила халат, который висел на двери ванной комнаты. Это было древнее кимоно, тяжёлый шёлк странно успокаивал, когда скользнул на моё обнажённое тело, и я босиком вошла в гостиную, отчасти боясь, что найду там Разиэля, а отчасти — что нет.

Его там не было, там было пусто. Я подошла к открытому окну и выглянула наружу, надеясь увидеть высокую знакомую фигуру на пляже.

Тела исчезли, но песок казался чёрным от пролитой крови. Справа виднелся дым и, не раздумывая, я выбралась на балкон, чтобы получше его рассмотреть, поморщившись от судороги в колене. Там был огромный костёр, за ним присматривали три женщины. Я не могла узнать ни одну из них…

Они выглядели такими же побитыми, как и я, но они внимательно следили за пламенем, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что стало причиной ужасной вони. Это был погребальный костёр для гниющей плоти. Они сжигали тела Нефилимов.

Падшие не могли этого сделать. Огонь был для них ядом — случайная искра, и они могли умереть. Только люди могли иметь дело с огнём. Только мы могли разобраться с беспорядком. Но Сара была мертва.

Окровавленный пляж перед домом был пуст. Туман был лёгким, покрывая всё вокруг как унылая вуаль, но не было никаких признаков жизни.

Кто же выжил? Что же им теперь делать?

Я забралась обратно внутрь и подошла к шкафу, а затем замерла, глядя на разноцветную одежду. Платья, в котором я была вчера, нигде не было видно. Платье, которое Разиэлю почти удалось стащить с меня, платье, которое я использовала, чтобы остановить кровь Сары, когда она лилась из её тела.

Сара была мертва. У Сары не было никакой возможности вырваться из тюрьмы и стать бессмертной, как её муж. Если бы это было так, Азазель не был бы таким мрачным, и Разиэль всё ещё был бы счастлив в браке с невестой номер сорок семь или кем-то ещё. А я бы жарилась в аду.

Сегодня был не день цвета, а день траура. Я подумывала надеть чёрную одежду Разиэля, но затем остановила выбор на свободной белой юбке и тунике, снова став похожей на члена культа. Я провела щёткой по спутанным волосам и в последний раз взглянула на своё отражение в зеркале. Я выглядела бледной, как будто потеряла много крови, и мне было интересно, сколько Тамлел взял у меня. Выжил ли он вообще?

Я ничего не могла поделать с тем, как я выглядела — вероятно, я была намного здоровее, чем большинство других выживших. Чертовски лучше, включая и Разиэля. Нет, я даже не собиралась рассматривать какую-либо альтернативу. Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь проникнуть в его сознание.

Я столкнулась с мысленным эквивалентом захлопнутой двери и рассмеялась с огромным облегчением — облегчением, к которому я не хотела слишком пристально приглядываться. Он был жив и всё ещё зол.

На лестнице была кровь. Кто-то попытался убрать её, но пятна всё ещё были видны, и я была рада, что решила надеть белые сандалии вместо того, чтобы идти босиком. Мысль о том, что придётся идти по засохшей крови, вызвала у меня лёгкий ужас. Я бы скорее втиснула ноги в эти проклятые шпильки, которые быстро положили конец моей многообещающей жизни.

Я не знала, было ли моё истощение физическим или эмоциональным. Мне приходилось останавливаться на каждой площадке, чтобы отдышаться, и это давало мне достаточно времени, чтобы рассмотреть боевые пятна, которые замарали большую часть поверхности. Кровь на коврах, выбоины в стенах.

Проклятое головокружение продолжалось. Неужели то, что я отдала свою кровь Тамлелу и другому Падшему, сделало это со мной? Разиэль говорил мне, что неправильная кровь опасна — ужас прошлой ночи сделал мою память далеко не ясной, но Тамлел не мог взять так много крови, не так ли? На моей руке не было никаких следов, кроме длинной царапины, и не было причин, по которым моя кровь могла бы помочь им или навредить мне. По крайней мере, если верить Разиэлю.