Записки I-тетрамино (СИ) - Зангаста Аста. Страница 24

— Это что, инструкция к тебе? — спросил я.

— Ага, — наклонив голову вбок, ответила Мьюки. Я уже понял, что этот жест является у неё аналогом дружелюбной улыбки.

И хотя меня так и подмывало гордо ответить: "Я инженер, а инженер читает мануалы, только перепробовав все остальные способы решить проблему", инструкцию я решил прочитать. Хотя бы потому, что мои отношения с женщинами, чего греха таить, были далеки от идеальных. В первую очередь потому, что их просто не было, вздохнул я, переворачивая страницу.

"Ты программист, дизайнер, экономист или менеджер? Следующие мои слова покажутся тебе грубыми, но я должна их сказать: твой успех в этих сферах не делает тебя знатоком психологии и физиологии кошкодевушек. Не отрицая твоих успехов на профессиональной стезе и не забывая, что ты состоявшаяся зрелая личность, я прошу прочитать данную брошюру и просто соблюдать изложенные в ней правила".

"Как-то слишком агрессивно", — подумал я, пробегая глазами вступление, в котором безымянный автор объяснял, что современный мужчина воспитан на образах из коммерческой литературы, книг и фильмов, которые были созданы не для того, чтоб смотрящий их зритель чему-то научился, а для его развлечения. И что кошкодевушки в них представляют собой олицетворение мужского запроса, а вовсе не реально существующих разумных существ.

Тоже мне, открыватели омерик нашлись. Сидящая сейчас напротив меня кошка разительно отличалась от мультяшной героини. В том числе и размерами — по человеческим меркам Мьюки была довольно-таки полненькой девушкой. Пару минут назад она вытащила из своей бездонной сумки пакет молока, немного неловко вскрыла его когтистыми лапами и сейчас пила, вставив заранее припасенную трубочку в уголок рта.

— Может быть, тебе заказать чего? — спросил я. — С доставкой в номер?

— Это безлактозное молоко, — объяснила кошка, поболтав в воздухе пакетом, — при этом из десятка местных фирм мне подходит только одна. Она молоко от лактозы фильтрует. Остальные просто добавляют в молоко бактерии, что перерабатывают лактозу в сахар. От которого у меня расстройство желудка. Я уже давно зареклась что-то в гостях пробовать, проще с собой проверенное приносить.

— А мясо? Ты же плотоядная?

— После мяса мне нужно сутки спать. А я и так не высыпаюсь из-за работы.

— А эээ… "Вискас"? В смысле, кошачий корм? В этом мире ведь есть кошачий корм?

— Кошачий корм мне нельзя.

— Позволь, угадаю. Инструктор по ассимиляции запретил?

— Ага, — вздохнула кошка.

— Так не слушай его. Ты самостоятельная личность.

— Легко сказать. У меня гражданства нет. Я пока на испытательном сроке. Так что он может распечатку моих покупок посмотреть.

— Так покупай за наличные.

— А я и покупаю, — вздохнула кошка, откидываясь на спину, — думаешь, зачем мне налик нужен?

— Ну, теперь-то тебя можно погладить? — спросил я, запуская пальцы в её шерсть.

— Теперь можно, — проворковала кошка, перелезая ко мне на колени.

Несмотря на толстенькую тушку, двигалась Мьюки плавно, словно перетекая с места на место. Не успел я опомниться, как она уже лежала у меня на груди, положив голову мне на плечо и щекоча мне щеку жесткими усами.

— Гладить мне можно только спину и голову, — напомнила она.

— Серьёзно? — не выдержал я. — Что, даже по бокам нельзя?

— Нет.

— Живот?

— Нет.

— Хвост?

— Нет.

— Ноги?

— Нет.

— Холку? — не выдержал я, зайдя с козырей.

— Да! — радостно воскликнула кошка, когда я запустил пальцы в густую шерсть на её загривке. — Да! Да! Да! — проворковала она чуть глуше, заурчав и задрожав, словно прокашливаясь.

"Ей плохо? — мелькнула у меня мысль, тут же сменившись другой: — Нет. Ей хорошо". Мьюки мурлыкала. Громко, с надрывом. Как рысь. От неожиданности я перестал гладить, обхватил тело девушки руками. Девушка не стала наставать на продолжении, подобралась, подоткнув пушистый хвост. И, судя по всему, мгновенно задремала, как умеют только кошки.

"Кошки всегда садятся на больное место", — вспомнил я. Судя по закрытой кошкой поверхности моего тела, у меня болело всё.

Сидеть с кошкой на коленях оказалось неожиданно приятно. Мьюки излучала тепло, уют и какие-то расслабляющие вибрации. Я умиротворенно вытянулся, решив тоже немного подремать. И тут же проснулся, вздрогнув от неожиданности всем телом, — на спинке дивана, вперив в меня ненавидящий взгляд, сидел взъерошенный Беляш и тихо рычал.

— Это не то, что ты думаешь, Беляшик, — осторожно начал я, — она просто сидит у меня на коленях.

Беляш зарычал чуть громче.

— Мы друзья, — продолжил я, прекрасно понимая, что кот меня не слышит.

В рычании Беляша вплелись воющие нотки, сделав его еще громче. Кот привстал, начав хлестать хвостом по бокам.

"Всё обойдется, — попытался успокоиться я, — у меня в аптечке есть йод".

* * *

Кровавую битву двух титанов — водогрея и кипятильника — предотвратила Мьюки. Она фыркнула на кота, который тут же съежился, втянув голову. Потом она аккуратно слезла с коленей, прижала Беляша к груди, и они долго о чем-то шушукались нос в нос.

По доносящимся из беседы отдельным репликам, было ясно, что Беляшик жалуется на меня. И в принципе было за что — крохотный и не особо умный котик всё же был личностью. Со своими маленькими желаниями и мечтами. Которые я подавлял. Походя, даже не замечая. Делал это я, конечно, из лучших побуждений.

Но оправдывало ли это меня?

В уме всплыли вычитанные на "Реддите" стихи Максима Жукова:

Сможет ли Господь меня простить

Так же, как меня прощает кот?

О да, детка. Сможет. В точности как кот. (Господь жесток.)

Коты никогда ничего не прощают. Никому. Единственное, что может примирить вас с котом, если вы обидели эту сущность — это смиренно принять ее месть. Потом еще одну. И еще. (У котов не очень хорошая память.)

Из этого правила нет исключений. Если вы помирились с котом, а мести не было, значит, вы просто не заметили, как вам мстили, толстокожая вы скотина. Вы потом, может быть, найдете его месть под диваном или в вещах и ужаснетесь коварности. Му-ха-ха.

Так что всё, что ни делается, всё к лучшему. Если для установления равновесия мне нужно дать коту победить, то пусть так и будет. Это, конечно, не сравняет счет. Но вернет котику душевное спокойствие.

Рассуждая так, я вытащил из холодильника очередную пивную банку и вышел из номера. Интуиция подсказывала мне, что на крыше такого шикарного отеля обязательно будет разбит сад.

Реальность превзошла самые смелые ожидания. Выйдя из лифта, я словно оказался в диких джунглях. Прямо передо мной раскинулось небольшое, но глубокое и кристально чистое озеро, в которое с многометровой высоты низвергался водопад.

Увитые растениями стены рукотворного каньона закрывали вид на город, так что я без труда мог представить, что нахожусь в инопланетных джунглях. Даже лучше — в мире принцессы Пич я побывал в настоящих инопланетных джунглях, и они не были и вполовину так прекрасны, как эта имитация.

От водопада раздавались перемежаемые женским смехом возгласы. Подойдя, я увидел, что в озере купаются несколько пожилых пар. Прямо в скалу, как напоминание о том, что мы находимся в рукотворном ландшафте, были вмонтированы двери саун.

"А я-то гадал, чем займусь вечером", — подумал я, делая глубокий глоток пива.

Несколько литров пота спустя я выбрался на свежий воздух и блаженно растянулся на каменной скамье. Двигаться и что-то делать не хотелось. Я лежал, глядя на двигающихся по небу светлячков, рассуждая на отвлеченные темы.

На нашей с вами Земле есть такой вид австралийских бурых златок — Julodimorpha bakewelli. Их самцы при поиске партнёрши ищут наиболее большую и блестящую самку. И вот местные жители заметили, что эти самцы постоянно облюбовывают брошенные пивные бутылки, поскольку они кажутся им намного привлекательней, чем любое живое существо.